И все-таки арест Жени Беркович сумел поразить всех, кто ее знал, своим откровенным, ничем не прикрытым злодейством. Евгения Беркович прочитала речь в стихах после продления ареста. Антивоенное стихотворение Жени Беркович к 9 мая читает Артур Смольянинов 17 видео. Ксению Собчак обрадовала новость о том, что обвинённую в оправдании терроризма Женю Беркович привезли проститься с умершей бабушкой Ниной Катерли.
Евгения Беркович и Светлана Петрийчук
Режиссер Женя Беркович выступила в стихах в суде — она и драматург Светлана Петрийчук обвиняются в «оправдании терроризма» за спектакль «Финист ясный сокол». Спектакль Беркович и Петрийчук ставился с воспитательный целью и призывал к примирению, а в словах Силантьева эксперты видят чуть ли не предвестие еврейских погромов. Дочь Нины Катерли — правозащитница Елена Эфрос тем временем безуспешно пыталась дозвониться ее внучке и своей дочери — театральному режиссеру Жене Беркович. То ли новостей перебрал. Главная» Новости» Женя беркович февраль.
«Всё, что я могу, — это пробовать разобраться в людях». Интервью с режиссёркой Женей Беркович
Антивоенное стихотворение театральной режиссерки Жени Беркович, написанное в мае 2022 года. За Евгенией Беркович пришли в половине восьмого утра и увели на глазах у ее приемных дочерей, 18-летней Ани и 17-летней Киры. Ещё одно стихотворение Жени Беркович То ли новостей перебрал, То ли вина в обед, Только ночью к Сергею пришёл его. На этой странице можно познакомиться с творчеством Евгении Беркович. Ещё одно стихотворение Жени Беркович То ли новостей перебрал, То ли вина в обед, Только ночью к Сергею пришёл его. На чем строится обвинение Беркович и Петрийчук в оправдании терроризма.
В защиту Жени Беркович и Светланы Петрийчук
Бабушка со стороны матери — Нина Семёновна Катерли 1934—2023 , писательница, публицист и правозащитница. Мать — Елена Михайловна Эфрос, правозащитница. Сестра — Мария Борисовна Беркович род. Дочери приёмные — Анна Беркович и Кира Беркович [39] [40] [41].
А я как раз была модератором в той группе, ну и вступилась за нее.
Потом мы с ней начали общаться, и я предложила, чтобы мы во время фестиваля попробовали этим детям найти приемных родителей. Ну и кому-то из детей нашли мою, кстати, старшую приемную дочь я тоже с этого же фестиваля домой «в подоле принесла». Так мы начали с Женей общаться. И когда она рассказывала про Киру, у всех, а не только у меня, обычно была первая реакция: «Женя, а ты почему сама не хочешь?
Но потом, к сожалению, у нее случились серьезные проблемы со здоровьем, и девчонок нужно было срочно временно куда-то «пристроить», чтобы их не забрали в детский дом. Так они временно оказались у Жени. И когда уже стало ясно, что это не временно, Женя приняла единственно возможное для нее в той ситуации решение — оставить девчонок вместе и у себя. Еще одно перемещение, отказ, предательство а именно так дети часто воспринимают разлучение со своими близкими могло стать для их психики фатальным.
И для девчонок, которым было очень сложно поверить очередному взрослому в их жизни, и для Жени, которой пришлось поменять вообще все и резко стать мамой двум подросткам, пусть и прекрасным, но с очень непростой судьбой. И ведь тут вот какая штука — к маленькому ребенку у нас очень легко и естественно возникает чувство жалости, сопереживания. А когда это уже большой подросток, который ругается, что-то ломает, хамит, посылает тебя, тут сложно оставаться эмпатичным, осознанным. Но Женьке удалось стать для них самой настоящей мамой, которая всегда была на их стороне.
Это было и в каких-то очень значимых вещах — что касается здоровья и обучения, и в мелочах — например, Ане нравились котики, и Женя Ане покупала подушку с котиками, чехол для телефона с котиком, все вокруг было в котиках и даже котики домашние были котиками. Когда Женька делала ремонт, она постоянно думала о том, что вот «сюда мы с детьми уместимся», а «тут будет у каждой свое пространство». Она пекла им пироги.
У нас был потом фестиваль в Москве в сотрудничестве с фондом «Арифметика добра» благотворительный фонд помощи детям-сиротам. ТД , там был день, когда приезжали к ребятам знакомиться кандидаты в приемные родители. Мы их звали на спектакль — ты можешь прийти посмотреть на ребенка, не вгоняя его в жуткий стресс. Ты пришел как зритель, он понятия не имеет, кто там в зале сидит, нет этого ужаса котят на выставке.
Как это вышло? Там была маленькая девочка Кира, которая совершенно попала мне в сердце. Я была уверена, что не буду тем человеком, который ездил-ездил [в детские дома], а потом взял [приемного ребенка], казалось, я по-другому устроена. Я понимала, что рано или поздно стану приемной мамой, но вообще не сейчас. Через год мы решили поискать ей семью. Нашлась мама, которая ее взяла, в этой семье еще была одна девочка Аня, тоже приемная. Кира и Аня не сестры, но вместе были в одной семье.
Буквально через несколько месяцев приемная мама очень сильно заболела. Так получилось, что некому было их перехватить, они оказались обратно в приюте. Я случайно об этом узнала. Нужен был человек, который может срочно оформить временную опеку, чтобы их оттуда вынуть. Я пошла и забрала, это все должно было быть временно, и еще временно, а потом еще временно, а потом стало понятно, что Лена не сможет юридически восстановить опеку, потому что у нее серьезные проблемы со здоровьем. До их 18-летия, вероятно, уже и не сможет. Дальше мне сказали: «Евгения Борисовна, решайте, срок подходит».
Либо я иду оформлять документы окончательно, либо моя бумажка превращается в тыкву, а они возвращаются в систему. Ну это же невозможно, это же жесть. Но ты не можешь взять двух людей и запихать их обратно в детский дом. Там такая степень ужаса, стресса, кошмара… Если бы я начала им искать новых маму-папу, они бы не дошли до этих мам и пап, у них просто крыши поехали бы. Какие с подростками бывают отношения? На американских горках мы катаемся. Главное, что с тобой происходит, когда становишься приемным родителем, — это не знакомство с детьми, это знакомство с собой.
Из тебя вылезает все говно, которое может вылезти. Начинаешь говорить: «А если все из окна прыгнут, ты тоже прыгнешь? Господи, где во мне это сидело? Когда я первый раз, варя суп, повернулась и крикнула: «Дети, идите обедать». Я так с ложкой и зависла: то есть это я сейчас говорю, а не мне? Абсолютное ощущение, что мне до 34 лет было все время 14, потом в 34 сразу стало 34. Ты вынужден меняться со страшной скоростью в невероятных направлениях.
Я перестала бухать. Потому что это могло очень плохо закончиться: невозможно совмещать никакую зависимость, даже в лайтовом богемном виде, потому что ты должен быть не просто взрослый, а супергипервзрослый перевзрослович взрослый во всех смыслах. Это процесс. Ты просто ищешь способ. Как ты научился прыгать через полутораметровый забор, когда за тобой гнались десять ротвейлеров? Ну как-то научился. С ором, только я руку не поднимала, один раз шлепнула, и то по попе.
Испугалась очень за нее. Она больше меня размером, ей это не нанесло никаких физических травм, но это абсолютно нельзя, недопустимо, я очень извинялась. Притом что я была очень хорошо подготовлена. Все, что ты можешь сделать не так, ты сделаешь не так. Я не горжусь этим вообще. Мне очень хорошо! Не дай бог снова 18.
Это о чем? Обостренное чувство справедливости? Семья состоит из журналистов, правозащитников, писателей, учителей, диссидентов. Я состою из этого, мы выросли из книжек, в восемь лет нам показали «Обыкновенный фашизм». Мы знали, что Листьев и Светлана Сорокина хорошие, а Невзоров нам не очень нравился. Мое обостренное чувство справедливости — в бо-о-ольших кавычках — связано с раннесоветской детской подростковой литературой: «Дорога уходит в даль», «Два капитана». Родись я на 100 лет раньше, я бы как раз была такой еврейской девочкой… — Еврейской девочкой-революционеркой?
Кого-нибудь взорвала бы? Я понимаю, кажется, что там с этими чуваками происходило. У меня бы, наверное, крыша съехала, когда все это начало бронзоветь. Для тебя это важно? Часть моей идентичности, которая не то чтобы главная, но неотменяемая. Так же как мой маленький рост. Это специфическое советское еврейство.
У меня есть две сестры сводные, папины от второго брака, израильтянки. И отец там 30 лет живет. В каких-то вещах мне с ними общаться — хотя они практически не говорят по-русски — значительно легче, чем с отцом. У них нет проблемы, что кто-то гей, араб, транссексуал, они очень open minded. Отец консервативный во многих вещах. Но есть вещи, которые я никогда не смогу обсудить с ними [сестрами] и при всех моих непростых отношениях с папой [могу обсудить с ним] — с любого места начать говорить и понимать, о чем мы говорим. От Бориса Гребенщикова до ленинградской улицы.
Начнём с того, что извиняться — это хорошо. Кажется, никому ещё не было плохо от того, что он сказал: «Ладно, мы были неправы и больше так не будем, простите». Меня удивляет, что все вокруг кричат про новый этический рейх , мол, придут злые одноногие чернокожие лесбиянки, всё нам запретят и заставят за всё извиняться. Возможно, где-то такая страшная угроза и существует, но не в том мире, где я живу. У нас, наоборот, проблема, что никто не умеет извиняться, всегда этого избегает до последнего, никогда не чувствует ни своей вины, ни своих ошибок. В России ещё часто говорят про какие-то извинения, что они неискренние. Да не надо искренние! Нужно просто всем подумать головой — от государства до маленького цветочного ларька.
Вот они тебе продали фиговые цветы, ты им пишешь сообщение. В этот момент они не должны вступать с тобой в сложные личные отношения. Им просто стоит сказать: «Уважаемая Алина, нам очень жаль. К сожалению, мы не проследили за качеством нашего продукта, вот вам промокод на следующую покупку. Мы отправим вам букет и постараемся больше так никогда не делать». Может, они в это время сидят у себя в кабинете и кидают дротики в твой портрет. Зато в итоге всем будет лучше. Мне кажется, нужно сначала научиться признавать свои ошибки, а потом уже разбираться, погибнем ли мы в этическом рейхе.
Я часто слышу мнение, что это как раз и есть их промокод и это унизительно. Например, тех, кто уезжал в 1990-е. То же самое с этническими немцами, которых вообще-то совсем не они у нас тут уничтожали. Это опять же про какое-то дополнительное добро. Всё, зло уже случилось, теперь нужно производить добро дальше. Есть какой-то срок здесь — когда, скажем, Германия, которую мы тут взяли в пример, может перестать извиняться? Я, например, не смогла дочитать « Благоволительниц » именно потому, что у меня вдруг возникло очень сильное ощущение: «Ну, хватит уже! Они уже всё поняли, пожалуйста».
Мне вдруг стало ужасно жалко немцев. Это не вопрос памяти — она должна сохраняться, безусловно. Просто, на мой взгляд, это сильно перекликается с сегодняшней Россией: нельзя консервироваться ни на Победе, ни на вине, ни на поражении. Это очень комфортная позиция: были ужасные фашисты, которые сотворили всё зло мира. Повторюсь: это не значит, что нужно забыть. Просто хочется эту память, знания, опыт уже применить к следующим 75 годам жизни мира. В «Чёрной книге Эстер» играют брусникинцы. Насколько для них пуримшпиль был знакомым жанром?
И не только пуримшпиль, а в принципе площадной, масочный театр. Они им не занимались никогда. Прямо скажем: я тоже. Мы так вместе и поплыли. Иногда ребята вообще не понимали, что я от них хочу, а я не знала, как и что им нужно объяснять. У нас разница с ними 8—10 лет, это уже огромный поколенческий разрыв.
Евгения Беркович: «Если мне скажут три месяца сидеть в шкафу, я буду сидеть в шкафу»
Театр одного абсурда: в деле Беркович и Петрийчук возник антисемитизм "Неужели и мы промолчим? Они обвиняются по ч. Евгения Беркович. По крайней мере, именно с таким обращением к главе СКР Александру Бастрыкину обратился Российский еврейский конгресс, который усмотрел в словах религиоведа Романа Силантьева признаки преступления и просил привлечь его к ответственности.
Спектакль Беркович и Петрийчук ставился с воспитательный целью и призывал к примирению, а в словах Силантьева эксперты видят чуть ли не предвестие еврейских погромов. Но за решеткой сидят они, а не он. Мир перевернулся?
Задумка спектакля — показать, как террористы вербуют через соцсети доверчивых девушек, показать трагизм их судеб кто-то погибает, кто-то надолго отправляется в тюрьму. И все это для того, чтобы никому в голову не пришло пойти по их страшному пути. Не случайно спектакль не только получил одобрение и награды театрального сообщества, но и ставился за решеткой именно с воспитательный целью.
Все остальное время это потихонечку превращалось в гроб, мавзолей, смерть. Разговариваю словами через рот. Мастер мой, Кирилл Серебренников, нас пи… Как это сказать? Сильно ругал, если кто-то из режиссеров говорил: «У меня артист плохо сыграл, у меня артисты — такие говнюки». Если артисты плохо сыграли, значит ты плохо с ними поработал. А если артист прям вообще профнепригодный, значит ты плохо его прикрыл, не придумал способ, как у тебя дуб-дерево будет выглядеть хорошо, — не задымил, не подсветил. Еще этот ужас: «Артисты — дети». Дети все-таки дети, я несу за них полную ответственность. Я не подруга, не коллега, я — взрослый, они — ребенки.
С актерами — я не понимаю, почему я должна быть в этом типе отношений. Это работа за деньги! За маленькие деньги, но работа. Иллюстрация: Алена Змиенко для ТД «Супергипервзрослый перевзрослович во всех смыслах» — Ты работала и с детьми-актерами — с сиротами на фестивале «Я не один». Как это было? Первый год там не было лагеря, мы просто ездили по детским домам, я участвовала как режиссерка в одной из команд. А потом мы решили делать лагерь, еще ничего в теме не понимали, но уже понимали: ехать к ним в этот детский дом и приходить их развлекать — это в режиме «волонтеры с тортиками». И вот приходит, как в зоопарк, стопятьсотмиллионный взрослый, который чего-то с ними пытается делать короткое — три недели, две недели. А за это время невозможно переключить людей, которые живут очень специфической жизнью.
Мы хотели попробовать вынуть их из среды. Добавили ребят из приемных семей, поменяли немножко принцип, и они не варились каждый в своем детском доме, смотрели, что делает другая команда, у них были общие большие мастер-классы. Мы им реально перегрузили программу, не дали адаптироваться, у них срывало, естественно, башню, они устраивали бунты, мы страшно переживали. Сейчас понимаю: боже мой, как они нас там не убили?! И себя. С другой стороны, если бы я была со всем опытом, который есть сейчас, я бы в это просто не вписалась. То было абсолютное слабоумие и отвага. Мы туда прыгнули. Мариэтта, бедная, до сих пор, по-моему, не оправилась, на ней, помимо эмоционального, творческого и так далее, висела административная часть.
Должны были летом проводить, но и хорошо, что нет, уже не было никаких сил и ресурсов. Через какое-то время надо будет к этому вернуться, хорошо все переосмыслив. Это один из самых крутых, счастливых, потрясающих опытов в моей жизни. У нас пять детей в семьи попали после этого проекта — ну ни хрена себе, ты сделал театральный проект, после которого люди нашли маму и папу. У нас был потом фестиваль в Москве в сотрудничестве с фондом «Арифметика добра» благотворительный фонд помощи детям-сиротам. ТД , там был день, когда приезжали к ребятам знакомиться кандидаты в приемные родители. Мы их звали на спектакль — ты можешь прийти посмотреть на ребенка, не вгоняя его в жуткий стресс. Ты пришел как зритель, он понятия не имеет, кто там в зале сидит, нет этого ужаса котят на выставке. Как это вышло?
Там была маленькая девочка Кира, которая совершенно попала мне в сердце. Я была уверена, что не буду тем человеком, который ездил-ездил [в детские дома], а потом взял [приемного ребенка], казалось, я по-другому устроена. Я понимала, что рано или поздно стану приемной мамой, но вообще не сейчас. Через год мы решили поискать ей семью. Нашлась мама, которая ее взяла, в этой семье еще была одна девочка Аня, тоже приемная. Кира и Аня не сестры, но вместе были в одной семье. Буквально через несколько месяцев приемная мама очень сильно заболела. Так получилось, что некому было их перехватить, они оказались обратно в приюте. Я случайно об этом узнала.
Нужен был человек, который может срочно оформить временную опеку, чтобы их оттуда вынуть. Я пошла и забрала, это все должно было быть временно, и еще временно, а потом еще временно, а потом стало понятно, что Лена не сможет юридически восстановить опеку, потому что у нее серьезные проблемы со здоровьем. До их 18-летия, вероятно, уже и не сможет. Дальше мне сказали: «Евгения Борисовна, решайте, срок подходит». Либо я иду оформлять документы окончательно, либо моя бумажка превращается в тыкву, а они возвращаются в систему. Ну это же невозможно, это же жесть. Но ты не можешь взять двух людей и запихать их обратно в детский дом. Там такая степень ужаса, стресса, кошмара… Если бы я начала им искать новых маму-папу, они бы не дошли до этих мам и пап, у них просто крыши поехали бы. Какие с подростками бывают отношения?
На американских горках мы катаемся. Главное, что с тобой происходит, когда становишься приемным родителем, — это не знакомство с детьми, это знакомство с собой. Из тебя вылезает все говно, которое может вылезти. Начинаешь говорить: «А если все из окна прыгнут, ты тоже прыгнешь? Господи, где во мне это сидело? Когда я первый раз, варя суп, повернулась и крикнула: «Дети, идите обедать». Я так с ложкой и зависла: то есть это я сейчас говорю, а не мне? Абсолютное ощущение, что мне до 34 лет было все время 14, потом в 34 сразу стало 34. Ты вынужден меняться со страшной скоростью в невероятных направлениях.
Я перестала бухать. Потому что это могло очень плохо закончиться: невозможно совмещать никакую зависимость, даже в лайтовом богемном виде, потому что ты должен быть не просто взрослый, а супергипервзрослый перевзрослович взрослый во всех смыслах. Это процесс. Ты просто ищешь способ.
И к этим экспертизам у адвокатов фигуранток и у сторонних юристов возникло немало вопросов. Они исследовали видеоролик с читкой пьесы, по которой был поставлен спектакль «Финист Ясный Сокол».
Текст основан на историях реальных россиянок, завербованных радикальными исламистами из террористической и запрещенной в России ор ганизации ИГИЛ. Эксперты, пришли к выводу о том, что текст видео содержит высказывания, выражающие оправдание выезда из страны молодых женщин, желавших присоединиться к террористам. И вот эта самая деструктологическая экспертиза и вызвала вопросы у адвокатов фигуранток дела и у сторонних наблюдателей. Ее авторы: религиовед и исламовед Ро ман Силантьев, лингвист Галина Хизриева и «клинический психолог, социолог» Елена Замышевская. Хизриева же возглавляет Центр лингвистической экспертизы МГЛУ именно этот вуз проводил первую — лингвистическую экспертизу. А Рома н Силантьев нес колько лет назад сам же и создал деструктологию, которую он описал как новую прикладную дисциплину, которая в комплексе рассматривает наиболее опасные деструктивные образования: экстремистские и террористические организации, психокульты и нерелигиозные секты; тоталитарные секты и сферу магических услуг; суицидальные игры и увлечения, смертельно опасные молодежные субкультуры и медицинское диссидентство.
Силант ьев назыв ает диструктологию наукой.
Беркович - участница "Седьмой студии" Кирилла Серебренникова. Ранее дело об оправдании терроризма было заведено в отношении актёра Алексея Панина, в бывшей квартире которого также прошли обыски.
Регистрация
- Хаматова, Влади, Лига, Наум Блик, Фьюз, Гордеева — трек на стихи Жени Беркович в суде
- Евгения Беркович. Три стихотворения — Блоги журнала "Семь искусств"
- «Любовь ни с кем не воюет»: Женя Беркович о приёмном родительстве и разлуке с детьми
- «Люди не падают с земного шара, потому что прикреплены к поликлиникам»
- Регистрация
«Мама в тюрьме». Как дочери Жени Беркович живут без нее
Что же удивляться проведению обысков следственными органами, в чем, собственно говоря, и состоит новость. Заявление в следственные органы написали еще в 2021 году активисты «Национально-освободительного движения» Вячеслав Туник и Светлана Щенникова. Они просили силовиков проверить постановку, поскольку она является «инструментом информационной войны против безопасности России», в ней оправдывается терроризм и экстремизм и героизируются боевики ИГИЛ. Значит, до кого-то дошло. Я давно говорю, что культуру надо очищать от антироссийских выпадов. Хорошо, что мы начали двигаться в этом направлении», — заявил Туник. Известные российские либералы поспешили составить поручительство за Беркович и Петрийчук, а также опубликовали открытое письмо, в котором осудили действия силовиков.
Антиправославные спектакли, оправдание убийств и террора, ну и, конечно, полная поддержка кэжулселеблядей типа Собчачки, мудака Муратова и прочей гнили. Маловато, конечно, но для начала — хорошо! Спектакли Беркович не пользовались популярностью даже в Москве, однако в последнее время она прославилась антивоенными стихами, в которых уничижительно отзывалась о российской армии и мобилизованных.
Режиссерку не видела, но, судя по получению ЗМ — режиссерка тоже хреновая. Хороших там не награждают.
Ну, или крайне редко. Человек сделал спектакль 2 года назад. Его смотрели тогда все, кому не лень. Не поленилась, пиэсу прочла. Произведение, мягко говоря, не впечатлило, — но у нас бездарных драматургов — каждый первый даже не второй.
Кто-то в сети написал: «С таким же успехом можно сажать Достоевского за оправдание убийства ростовщиков в «Преступлении и наказании»». Согласна полностью. И я решительно против того, чтобы сажать режиссёрок и драмописок за то, во-первых, что они сделали тогда, когда все точно такое делали. И вообще против того, чтобы сажать.
Ты в мир воплотился бескрылым и голым, Ты отрок, ты инок, Ты стебель, рождённый осиновым колом У трёх апельсинок, Без первого вздоха, дырявый, как тёрка, Сырой, как бумага, Ты ангел лейтёха, ты ангел шестёрка, Ты ангел салага. Ни кровью, ни тушью, ни углем, ни маслом, Беспалым, бесполым, Ты в мир воплотился каким-то мемасом, Каким-то приколом, Щенячьим комочком, и плачем, и бездной, И веткой омелы, Чем может помочь нам такой неуместный, Такой неумелый?
Авторами выступили Роман Силантьев «историк, религиовед-деструктолог» , а также «лингвист-деструктолог» Галина Хизриева и «деструктолог, клинический психолог, социолог» Елена Замышевская. Кроме того, авторы экспертизы находят в постановке «идеологию радикального феминизма». Деструктологическая наука фиксирует факты, когда усвоение данной идеологии приводило к осознанной подготовке и исполнению террористического акта», — пишут Силантьев и его коллеги.
Они не нашли в представленных на экспертизу материалах признаков возбуждения ненависти или вражды, но нашли запрещенную атрибутику и символику «жест, обозначающий единство Бога поднимают указательный палец вверх » и признаки оправдания терроризма. Чтобы приобщить сам договор о гранте, адвокат просит продлить задержание Беркович.
Коротко о Варваре Карауловой.
- В СИЗО отправили режиссера и номинанта «Золотой маски» Евгению Беркович - 5 мая 2023 - 74.ру
- Февраль. Сергей Никитин. Стихи Жени Беркович. 23.04.2023
- Коротко о Варваре Карауловой.
- «Мама в тюрьме». Как дочери Жени Беркович живут без нее | Правмир
- Евгения Беркович: «Если мне скажут три месяца сидеть в шкафу, я буду сидеть в шкафу»
В защиту Жени Беркович и Светланы Петрийчук
8 месяцев невиновные молодые женщины сидят в тюрьме Ваша Честь! галина добрунова (Грищенко) и её заметки в Одноклассниках. Первым спектаклем, который Женя Беркович поставила с этим коллективом, и стал «Финист Ясный Сокол» по пьесе Светланы Петрийчук о женщинах, «решивших виртуально выйти замуж за представителей радикального ислама и уехать к ним в Сирию». Женя Беркович. Стихи (не устаю восхищаться ее мужеством и талантом!) Власти ДНР заявили, что тяжелый запах в Мариупольском драмтеатре и вокруг него связан не с оставшимися там телами погибших при бомбежке здания людей, а с залежами рыбы в подвале. Режиссерка и руководительница театра «Дочери СОСО» Женя Беркович в тридцать четыре года неожиданно для себя стала мамой двух девочек-подростков. А я немножко стих переделал бы. Тоже хорошо получается, вот послушайте: То ли мацы перебрал, То ли вина в обед, Только ночью пришёл к либералу его пострадавший дед.