Достижением его министерства стало построение 24 пароходов (Н.А. Троицкий «Лекции по русской истории XIX века»). Англо-французский флот насчитывал 258 пароходов. Логично, что с таким количеством сил остановить десант союзной армии в Крыму просто невозможно.

В конце обороны Севастополя российские войска в северной части насчитывали около 120 000 солдат, а в коалиции было около 150 000 человек. Военные действия были прерваны до заключения Парижского мирного договора в 1856 году. Оборона Севастополя 1854—1855 годов — 349-дневная оборона русскими войсками Севастополя (главной базы Черноморского флота) в Крымской войне. Эту оборону называют также «Первой обороной Севастополя», в отличие от обороны города в 1941—1942 годах. Об этом «Фонтанка» поговорила с кандидатом исторических наук и автором книги «Миф о Севастопольской обороне 1854–1855 годов в культурной памяти Российской империи» Мариной Федотовой. Севастопольская бухта, место дислокации российского флота, осталась под контролем России. На Кавказском фронте русским войскам удалось нанести ряд поражений турецкой армии и захватить мощную крепость Карс. история военно-морского искусства, героическая оборона Севастополя в Крымской войне 1853-1856 годов, защита Севастополя, гибель русского флотоводца вице-адмирала Нахимова Павла Степановича 28 июня 1855 года, поражение русских войск на речке Черной, оборона.

Горчаков Михаил Дмитриевич

Публикация: Малоизвестные сражения России:Сражение при Альме и Балаклавой(1854г.)	1856 годов. Высадившиеся войска коалиции разбили в кровопролитном сражении у реки Альмы российские войска.
Крымская война \| Наука \| Fandom	Шатмари появился со своей аппаратурой на фронте на год раньше коллег — весной 1854 года. В отличие от английских фотографов он был подчеркнуто нейтрален и запечатлевал как русские, так и союзные войска.
Горчаков, Михаил Дмитриевич	Во время зимней кампании 1855 г. наиболее крупным делом в Крыму стал штурм Евпатории русскими войсками генерала Степана Хрулева (19 тыс. чел.).

Отступать некуда: в этот день началась героическая оборона Севастополя

Джек: — Видите ли, Ваша честь, ездить верхом намного приятнее, чем ходить пешком, а когда этот парень устанет, я оседлаю другого голубка! Зависимое положение, в котором оказалась Османская империя по отношению к Великобритании в тот период, иллюстрирует карикатура в лондонском журнале «Панч» 1856 г. На рисунке изображён английский солдат, оседлавший одного турка и держащий на привязи другого. Кроме того, Великобритания была обеспокоена экспансией России на Кавказе усилением её влияния на Балканах и опасалась её возможного продвижения в Среднюю Азию. В целом она рассматривала Россию как своего геополитического противника, против которого с её стороны велась т. Большая Игра в соответствии с терминологией, принятой тогдашними дипломатами и современными историками , и велась всеми имеющимися средствами — политическими, экономическими и военными [27]. Ввиду указанных причин Великобритания стремилась предотвратить любое усиление российского влияния в османских делах.

Накануне войны она усиливала дипломатическое давление на Россию, с тем, чтобы отговорить её от любых попыток территориального раздела Османской империи [28]. В то же время Британия заявляла о своих интересах в Египте , которые «не идут далее обеспечения скорых и верных сообщений с Индией» [29] [30]. Британская пресса стала превозносить новых союзников, французского императора Наполеона III, которого ранее она же представляла, как имеющего окружение «из паразитов, сводников и проституток», и турецкое правительство, якобы вставшее на путь «цивилизационных преобразований». Публике были привиты настолько антироссийские мнения, что, по словам Р. Кобдена, сторонника мирного урегулирования конфликта, выступать перед ней на митинге было всё равно что перед «сворой бешеных псов» [31]. Также по Чёрному морю проходил ближайший и самый дешёвый торговый путь в Иран.

В Трапезунде происходила выгрузка английских товаров для отправки в Иран. Угроза, что путь будет закрыт, вызывала огромную тревогу в Англии. Франция[ ] Во Франции значительная часть общества поддерживала идею реванша за поражение в наполеоновских войнах и была готова принять участие в войне против России, при условии что Англия выступит на их стороне [32] [33]. Сардиния[ ] Никаких территориальных или политических претензий к Российской империи у Сардинии не было. Однако, королевство, возглавляемое Савойской династией, было центром продвижения идеологии объединения итальянских государств в единую Италию см. Объединение шло трудно и долго, фактически без существенной внешней поддержки и против серьёзного противника — Австрии.

Желая расширить список союзников в борьбе с российским влиянием на Балканах, а также укрепить свои позиции в Италии, французский император Наполеон III предложил сардинскому королю Виктору Эммануилу II стать союзником коалиции и принять участие в войне против России, взамен чего обещал содействовать объединению Италии под савойской короной. Кроме него, значительное влияние на Виктора Эммануила оказал и премьер-министр граф Кавур, желавший поднятия международного значения Сардинии и искавший союзников против Австрии в лице Великобритании и особенно Франции. Австрия[ ] Со времён Венского конгресса Россия и Австрия состояли в Священном союзе , основной целью которого было предотвращение революционных ситуаций в Европе. Летом 1849 года, по просьбе императора Австрии Франца-Иосифа I, русская армия под командованием Ивана Паскевича приняла участие в подавлении Венгерской национальной революции. После всего этого Николай I рассчитывал на поддержку Австрии в Восточном вопросе: Что касается Австрии, то я в ней уверен, так как наши договоры определяют наши отношения. Но российско-австрийское сотрудничество не могло устранить противоречия, которые были между двумя странами.

Австрию, как прежде, страшила перспектива появления на Балканах независимых государств, вероятно дружественных России, само существование которых вызвало бы рост национально-освободительных движений в многонациональной Австрийской империи. Николай I считал нового французского императора нелегитимным, поскольку династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия Венским конгрессом. Подобная вольность была расценена как публичное оскорбление нового французского императора [35].

После оказания Россией военной помощи, которая по сути спасла Австрийскую империю от крушения, Николай I рассчитывал на поддержку Австрии в Восточном вопросе : Что касается Австрии, то я в ней уверен, так как наши договоры определяют наши отношения. Но российско-австрийское сотрудничество не могло устранить противоречия, которые были между двумя странами. Австрию, как прежде, страшила перспектива появления на Балканах независимых государств, вероятно дружественных России, само существование которых вызвало бы рост национально-освободительных движений в многонациональной Австрийской империи. Николай I считал нового французского императора нелегитимным, поскольку династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия Венским конгрессом.

Подобная вольность была расценена как публичное оскорбление нового французского императора [30]. Сознавая непрочность своей власти, Наполеон III хотел отвлечь внимание французов популярной в то время идеей войны против России и вместе с тем удовлетворить чувство личного раздражения против императора Николая I. Пришедший к власти при поддержке католической церкви, Наполеон III стремился отплатить союзнику, защищая интересы папства на международной арене, в частности в вопросе контроля над церковью Рождества Христова в Вифлееме , что привело к конфликту с Православной церковью и, в конечном счёте, с Россией, стремившейся утвердить свою роль покровителя христианских народов в Османской империи. При этом французы ссылались на договор с Османской империей от 1740 года, дающий Франции право контроля над христианскими святыми местами в Палестине , а Россия — на указ султана от 1757 года, восстановивший права Православной церкви в Палестине, и Кючук-Кайнарджийский мирный договор от 1774 года, давший России право защищать интересы христиан в Османской империи. Франция потребовала, чтобы ключи от церкви, принадлежавшие в то время православной общине, были отданы католическому духовенству. Россия, однако, стояла на том, чтобы ключи оставались у православной общины. Обе стороны подкрепляли свои слова угрозами.

Османы, не имея возможности отказать, пообещали выполнить и французские, и русские требования. Когда эта типичная для османской дипломатии уловка была раскрыта, в конце лета 1852 года Франция, в нарушение Лондонской конвенции о статусе проливов от 13 июля 1841 года, привела под стены Стамбула 80-пушечный линейный корабль « Charlemagne ». В начале декабря 1852 года ключи от церкви Рождества Христова были переданы Франции [31]. В ответ российский канцлер Нессельроде от лица Николая I заявил, что Россия «не потерпит полученного от Османской империи оскорбления… vis pacem, para bellum! В частной переписке Нессельроде давал пессимистичные прогнозы — в частности, в письме российскому посланнику в Лондоне Бруннову от 2 января 1853 года он предсказал, что в этом конфликте Россия будет воевать против всего мира одна и без союзников, поскольку Пруссии этот вопрос безразличен, Австрия же будет нейтральна или благожелательна к Порте. Более того, Британия присоединится к Франции, чтобы утвердить своё морское могущество, потому как «на удалённом театре боевых действий, не считая солдат нужных для десанта, потребуются в основном силы флота для открытия Проливов, после чего объединённые флоты Британии, Франции и Турции быстро покончат с российским флотом на Чёрном море» [32]. Николай I, император всероссийский 1825—1855 Николай I рассчитывал на поддержку Пруссии и Австрии и считал невозможным союз между Британией и Францией.

Однако английский премьер Абердин , опасаясь усиления России, пошёл на соглашение с французским императором Наполеоном III о совместных действиях против России. Меншиков с требованием о признании прав Элладской церкви на святые места в Палестине и о предоставлении России протекции над 12 миллионами христиан в Османской империи, составлявшими около трети всего османского населения. Всё это должно было быть оформлено в виде договора. В официальной аудиенции русский посол, предъявив свою верительную грамоту , сказал: Император, повелев мне предстать пред Ваше Величество, поручил, прежде всего, выразить его дружеские чувства к Вашей Особе, а равно им участие в благополучии Вашего царствования и в прочности Оттоманской Империи. Затем, повелено мне заняться упрочением согласия и дружеского соседства обоих государств.

По своим техническим характеристикам ружье было очень близко как к русскому гладкоствольному капсюльному ружью образца 1845 г.

К началу Крымской войны наряду с обычными сферическими пулями французская пехота начала использовать для своих гладкоствольных ружей специальные продолговатые пули системы Нейсслера, которые повышали дальность эффективного огня примерно вдвое: с 300 до 600 шагов[652]. Легкая пехота французской армии — знаменитые зуавы и венсенские стрелки — к началу Крымской кампании насчитывала до 20 батальонов. На поле боя они предназначались для выстраивания цепи застрельщиков впереди ротных и батальонных колонн вооруженной гладкоствольными ружьями линейной пехоты. Главным оружием французских стрелков в Крыму был стержневой штуцер системы Тувенена образца 1846 г. И лишь в январе 1855 г. В первую очередь ими вооружили четыре полка гренадеров и вольтижёров воссозданной Наполеоном III императорской гвардии[653].

Пропорцию использования различных типов боеприпасов для стрелкового оружия можно проиллюстрировать следующими примерами. В битве на Альме французская пехота расстреляла 30 180 патронов с обычной сферической пулей и 12453 патрона под пули Нейсслера и Тамизье. В битве при Инкермане было израсходовано 34650 патронов под сферическую пулю, 15750 патронов под пулю Нейсслера и 26 520 патронов под штуцерную пулю Тамизье. К началу 1855 г. Таким образом, на полях сражений Крымской войны основным французским ружьем по-прежнему оставался заряжавшийся с дула гладкоствольный мушкет, правда, в отличие от Наполеоновской эпохи, он был уже не кремневый, а капсюльный. Весьма специфический опыт колониальной войны в Алжире сыграл с французами такую же злую шутку, какую индийский опыт сыграл с британцами.

Став школой для офицеров и генералов, он уверил их в том, что храбрый, но недисциплинированный азиатский противник может быть сокрушен, если атаковать его с надлежащей энергией. Но этот казавшийся универсальным тактический рецепт мог принести много бед, в случае его опрометчивого использования при столкновении с армией великой европейской державы[655]. Если говорить о британской армии, то основной массе английских войск, расквартированных в мирное время в метрополии, не хватало боевого опыта. Явным анахронизмом, подрывавшим профессионализм офицерского корпуса, выглядела практика торговли офицерскими патентами, позволявшая покупать чины до подполковника включительно, после чего дальнейшее чинопроизводство следовало уже по выслуге лет. Однако во второй четверти XIX в. Британская Индийская армия в англо-сикхских войнах 1840-х гг.

Другое дело, что, в отличие от Франции, опыт британской Индийской армии оказался практически никак не востребован в метрополии. В 1815—1853 гг. Веллингтон, относилось к офицерам из Индии с подозрением, недоверием и высокомерием. Их значительный боевой опыт, по сути, ни во что не ставился, а потому ветеранов сикхских войн в штабе отправившейся в Крым армии лорда Д. Раглана практически не было[657]. Несмотря на определенное предубеждение и снобизм в отношении офицеров колониальных войск, армия, расквартированная непосредственно на Британских островах, в 1830-1840-е гг.

В преддверии Крымской войны качество тактической подготовки войск удалось несколько улучшить за счет широкомасштабных маневров в учебном лагере около г. Ряд отдельных полков и батальонов в пяти пехотных дивизиях, составлявших экспедиционную армию Д. Раглана, имели опыт Первой Опиумной войны 1839—1842 гг. Никто всерьез не готовился к решению проблем, связанных с организацией крупной заморской экспедиции. Для нее остро не хватало резервов[659]. С точки зрения развития тактики Крымская война во многом оказалась затянувшимся эндшпилем Наполеоновской эпохи.

Однако благодаря герцогу Веллингтону, оказывавшему огромное влияние на британскую армию вплоть до своей кончины в 1852 г. Архаичность тактической доктрины своей пехоты Великобритания отчасти могла компенсировать лишь за счет отличной выучки солдатского и унтер-офицерского состава на индивидуальном уровне, а также с помощью широкомасштабного перевооружения на новые образцы стрелкового оружия. Благодаря огромным финансово-экономическим возможностям Великобритании, а также за счет относительно небольшой численности британской экспедиционной армии, ее насыщенность современным нарезным стрелковым оружием была выше, чем у французской. Четыре из пяти высадившихся в Крыму английских дивизий были вооружены 18-миллиметровым нарезным ружьем системы Минье образца 1851 г. Лишь в дивизии генерала Д. Каткарта пять из шести пехотных батальонов были вооружены 19-миллиметровым гладкоствольным капсюльным ружьем образца 1842 г.

Зимой 1855 г. В отличие от 18-миллиметрового ружья Минье, винтовка Энфилда была значительно облегчена за счет уменьшения калибра до 14,7 мм[663]. В августе 1855 г. Если абсолютная эффективность практически любого вооружения по ходу технического прогресса естественным образом растет, то его относительная эффективность от поколения к поколению, напротив, снижается. Собственно, именно это подразумевал, к примеру, русский военный мыслитель А. Керсновский, когда напоминал, что в 1812 г.

Тактика может измениться коренным образом от причин, совершенно не зависящих от техники например, при переходе вербовочных армий на систему вооруженных народов. Природа тактики совершенно не должна измениться от технических условий, ибо она лежит вне досягаемости техники, будучи производной величиной военной доктрины»[666]. Взаимосвязь техники и тактики имела, таким образом, нелинейный характер. В середине XIX в. В 1813 г. Однако скорострельность винтовок Минье составляла 2 выстрела в минуту против 3 выстрелов в минуту у старых гладкоствольных ружей[668], что обуславливало более высокую эффективность последних в ближнем бою.

Поэтому в битве при Инкермане результаты боевой работы 4-й пехотной дивизии генерала Д. Каткарта, вооруженной преимущественно гладкоствольными ружьями образца 1842 г. Грифит, — возникли подозрения, что «Chasseurs a Pied» пешие егеря. С полей сражений стали приходить убедительные свидетельства, которые наводили на мысль, что требования по части точности огня на большой дистанции фактически не возникало, и даже если бы такие требования возникли, нарезное ружье не могло ему соответствовать на необходимом уровне. В Итальянской войне 1859 года французы нанесли поражение вооруженным нарезным оружием австрийцам не благодаря дальнобойной стрельбе, а с помощью энергичного огня и стремительных штыковых атак в ближнем бою. Егеря скорее использовались как элитные ударные отряды, нежели в качестве застрельщиков, и в целом тактика уповала на небольшие колонны, взаимодействовавшие на относительно ограниченном пространстве с узкими секторами ведения огня.

Они не выглядели бы неуместными в Итальянской кампании Бонапарта в 1796—1797 гг. Основная масса русской, так же как и французской, пехоты вооружалась в начале 1850-х гг. Ружье образца 1845 г. В 1855 г. Также в русской армии постепенно увеличивалось и число пехотинцев, вооруженных нарезными штуцерами. Помимо отдельных стрелковых батальонов корпусного подчинения, к 1854 г.

К осени 1855 г. Основным вооружением русских стрелков был нарезной так называемый Литтихский штуцер образца 1843 г. Реже использовались штуцера системы Гартунга и Эрнрота. Нарезное оружие русской армии имело эффективную дальность 1200 шагов и по тактико-техническим характеристикам примерно соответствовало французскому штуцеру системы Тувенена. Однако новейшим винтовкам Минье и Энфилда оно уступало — в первую очередь по удобству заряжения. Россия и Франция обладали примерно одинаковым количеством легкой пехоты, однако, пользуясь неуязвимостью своих национальных границ, союзники смогли сконцентрировать значительную ее часть непосредственно на Крымском театре военных действий[672].

Обручев, — бывшего тогда во всей нашей армии, то увидим, что число его едва ли многим уступало тому количеству, которое имела армия французская. Разница была только в том, что французы, ведя войну наступательную, будучи у себя дома безопасными, могли и лучшие войска свои, и лучшее оружие собрать на том пункте, где происходили военные действия; тогда как мы и то и другое вынуждены были раздробить»[673]. Из двадцати отдельных батальонов легкой пехоты французской армии в Причерноморье было отправлено девять, и этим девяти стрелковым батальонам в битве на Альме противостояло только два русских стрелковых батальона[674]. При таких условиях неудачный для русской армии исход сражения был закономерен. Однако, несмотря на то, что в Крымскую войну дальность эффективного ружейного огня значительно возросла, основные боевые потери воюющим сторонам по-прежнему причиняли снаряды гладкоствольных орудий. К весне 1855 г.

Не считая турецких и сардинских контингентов, Британия в течение полутора лет отправила на Черноморский театр около 100000 чел. В апреле 1854 г. В двух немецких аналитических записках, перевод которых был сообщен Паскевичу по приказу Николая I, предельно возможной численностью французской армии в военное время, включая полевые, резервные, запасные и гарнизонные войска, считалось 600 000 чел. Но предположение о распределении сил между различными театрами оказалось в корне неверным. В действующих французских войсках считалось 248300 чел. Организационно армия военного времени насчитывала до двадцати дивизий.

Первоначальный состав французской восточной экспедиции был оценен более или менее верно. Предполагалось, что противник отправит на Причерноморский театр три дивизии, насчитывающие 34 000 чел. Однако возможность расширения данного контингента была решительно недооценена. Около 56 600 чел. Предполагалось, что у французов не будет способа расширить ряды своей армии, иначе как за счет призыва национальной гвардии и формирования новых частей и соединений с нуля[677]. Затем не менее 260 000 чел.

В подобных обстоятельствах, как следовало из записки, для восточной экспедиции просто не оставалось резервов[678]. Французский император не мог выделить для действий в Причерноморье более 45 000 чел. Французский генералитет также испытывал определенные опасения. Следовало бы, государь, не посылать слишком много кадров на Восток, а ограничиваться отправлением отрядов; в противном случае, так как уже через три месяца убудет пятая часть наличности благодаря болезням и другому, на Востоке окажутся одни лишь кадры, в которых мы сами нуждаемся для наших границ…»[680]«На Крымскую экспедицию, — записал он в дневнике 23 февраля 1855 г. Однако расчет на то, что главные силы своей армии французы вынуждены будут оставить на германской и бельгийской границе, оказался несостоятельным. В результате русской армии в Крыму пришлось иметь дело с неприятелем, численность которого в несколько раз превышала предвоенные оценки.

В такой ситуации стабилизировать положение под Севастополем можно было лишь с помощью постепенно прибывавших резервов. Но решительно повлиять на обстановку без ослабления сил в Польше и на Волыни оказалось невозможно. Если в начале 1855 г. К сожалению, прибывавшие резервы в основном лишь покрывали потери на бастионах. Возможности полевой армии по нанесению эффективного деблокирующего удара увеличивались очень медленно. Причиной тому было крайне невыгодное соотношение боевых потерь в ходе осады, несмотря на то, что зима стала для противника тяжелым испытанием.

Если же говорить о санитарных потерях союзников, то они едва ли уступали аналогичным потерям русских войск[684]. В условиях середины XIX в. Особенность боевых действий в Крыму заключалась в том, что многочисленные подкрепления не позволяли решительно повлиять на ход боевых действий. Находясь на гребне Сапун-горы за мощными укреплениями, союзная армия могла успешно отражать деблокирующие удары. После Инкерманского сражения в октябре 1854 г. Паскевич признал невозможность сбросить союзную армию в море.

Вместо этого князь Варшавский советовал фланкировать осадные работы противника передовыми укреплениями, такими как Камчатский люнет, Волынский и Селенгинский редуты. Об истинном предназначении данных укреплений высказывались и другие мнения. По замечанию участника обороны О. Константинова, три передовых укрепления возводились не для фланкирования осадных работ противника, а из расчета на будущий переход в наступление с целью взятия Сапун-горы. В этом случае укрепления должны были бы сыграть роль опорных пунктов, удерживая которые, русская армия гипотетически могла бы повторить наступление, по замыслу аналогичному Инкерманскому сражению. С этой целью укреплениям придали облегченный «полевой», а не долговременный, профиль, и потому их способность к самостоятельной обороне была невысокой[685].

Когда же в мае 1855 г. Летом 1855 г. Подводя итог командованию А. Меншикова, мичман М. Ботьянов отметил, что тот, «бесспорно, был умный, тонкий и образованный человек, но как теоретик не понимал значения хорошо организованного штаба, не умел выбирать начальников, не придавал значения нравственному элементу в войсках и даже не умел поздороваться с солдатами. Следствием всего этого было отсутствие порядка, и всем вообще было тяжело служить — распоряжения бывали мудрены и шли как-то скачками»[686].

Более того, иногда казалось, что Меншиков и Горчаков придерживались принципиально различных подходов к проблеме удержания Севастополя, что вызвало серьезные перемены в тактике защитников после февраля 1855 г. По мнению командира бригады 10-й пехотной дивизии генерал-майора А. Баумгартена, «положение, в котором находились оба наши главнокомандующие, было совершенно различно и от каждого из них требовало совершенно другого образа действий»[687]. Но князь Горчаков приехал с готовой мыслью действовать и исполнять всё то, что было упущено князем Меншиковым. Вместо того чтобы не давать войска в Севастополь, он усилил гарнизон его до чрезвычайности, но уже тогда, как бомбардирование было сильнее и потери наши значительнее. Вместо того чтобы противиться ночным вылазкам, он увеличил их до чрезвычайности, несмотря на то, что ночи были светлые, теплые и непродолжительные, что все траншеи были углублены, вооружены артиллерией и полны войск.

Не только вылазки эти не исполняли главной их цели, — держать наготове и утомлять неприятеля, но, делая их в значительных силах, потери наши были так велики, что деморализировали не противника, а наши войска. В той же степени, — заключает Баумгартен, — в какой князь Меншиков хотел оставить Севастополь, в той же князь Горчаков упорствовал его защищать, несмотря на видимую невозможность держаться долее»[688]. Сравнительно более тяжелые потери защитников Севастополя в артиллерии объяснялись в первую очередь неравными условиями огневой дуэли. В последние месяцы обороны 2-й, 3-й, 4-й бастионы и Малахов курган, в отличие от батарей союзников, находились под сосредоточенным перекрестным обстрелом. По данным Э. Тотлебена, у противника в ходе осады было подбито и повреждено 609 орудий, на русских батареях — примерно 900 орудий[689].

Тем не менее на потерях живой силы тактическое несовершенство севастопольских позиций сказывалось гораздо тяжелее. Относительно слабый профиль земляных укреплений и малая площадь обороняемого периметра не позволяли эшелонировать резервы в глубину и укрывать их от огня. Столыпин, — всегда были наготове, оставаясь под чистым небом без всякой покрыши и укрытия от неприятельских снарядов; а потому по мере приближения и умножения неприятельских осадных работ стрельба и бомбардировка делались всё более смертоносны, потери были громадны, и требовалось на пополнение гарнизона всё более и более войска в Севастополь»[690]. После взятия французами передовых севастопольских укреплений 26 мая 1855 г. Начальник 3-го отделения севастопольской оборонительной линии контр-адмирал А. Панфилов в разговоре с командиром Камчатского егерского полка И.

Голевым вполне резонно заметил, что «у нас так перебьют много народа». На что полковник Голев отвечал: «Совершенно верно, но что же делать?

Тем не менее, движение ещё до войны Омера-паши с 50-тысячным войском к австрийским границам, присутствие в его армии польских и венгерских революционеров и покушение Турции овладеть Черногорией вполне оправдывали меры, предпринимаемые Россией.

В то же время западные державы — прежде всего Великобритания — удачно воспользовались сложившейся ситуацией, чтобы обвинять Россию в агрессии против Турции и, тем самым, открыть военные действия против России в союзе с Турцией. Христианское население Турецкой империи, состоявшее из 5,6 миллионов человек и абсолютно преобладавшее в её европейских владениях, желало освобождения и регулярно бунтовало против турецкого владычества [14]. Восстание черногорцев в 1852—1853 годах, подавляемое с большой жестокостью османскими войсками, стало одной из причин для оказания российского давления на Турцию.

Притеснения турецкими властями религиозных и гражданских прав мирного населения Балканского полуострова и имевшие место убийства и насилия вызывали в то время возмущение не только в России, но и во многих других странах Европы. В то же время, по мнению российского дипломата Константина Леонтьева , находившегося в 1863—1871 годах на дипломатической службе в Турции, основной целью России была не политическая свобода единоверцев, а преобладание в Турции: Война 53-го года возгорелась не из-за политической свободы единоплеменников наших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции. Наше покровительство гораздо более, чем их свобода, — вот, что имелось в виду!

Сам Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, — а потом уже, по своему усмотрению по усмотрению России, как великой Православной Державы , сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница — весьма, кажется, важная [38]. Совершенно таким же порядком шло освобождение и других племён Балканского полуострова: племя восставало против Турции; турки направляли на него свои силы; в известный момент Россия кричала Турции: «Стой!

При новом столкновении России с Турцией вассальная зависимость уничтожалась. Так образовалось Сербское княжество по Адрианопольскому договору 1829 г. Ксилография Во время Крымской войны британская политика фактически сосредоточилась в руках лорда Пальмерстона.

В то же время британский статс-секретарь по иностранным делам лорд Кларендон , не возражая против этой программы, в своей большой парламентской речи 31 марта 1854 года подчёркивал умеренность и бескорыстие Англии, которая, по его словам, вовсе не боится за Индию, не нуждается ни в чём для своей торговли, а лишь благородно и высоко принципиально ведёт «битву цивилизации против варварства». Наполеон III, с самого начала не сочувствовавший пальмерстоновской фантастической идее раздела России, по понятной причине воздерживался от возражений; программа Пальмерстона была составлена так, чтобы приобрести новых союзников: привлекались таким путём Швеция, Пруссия, Австрия, Сардиния , поощрялась к восстанию Польша, поддерживалась война Шамиля на Кавказе. Но угодить всем потенциальным союзникам одновременно было практически невозможно.

Кроме того, Пальмерстон явно переоценил подготовку Англии к войне и недооценил русских Севастополь, который планировалось взять за неделю, успешно оборонялся почти год. Единственная часть плана, которой мог симпатизировать французский император и которая была довольно популярна во Франции , это идея свободной Польши. Но именно от этой идеи союзникам пришлось отказаться в первую очередь, чтобы не оттолкнуть Австрию и Пруссию а именно их Наполеону III было важно привлечь на свою сторону, чтобы покончить со Священным союзом.

Поэтому, после того, как союзникам удалось захватить южную часть Севастополя, Наполеон III начал подкапываться под программу Пальмерстона и быстро свёл её к нулю [42]. В самой Англии значительная часть общества не понимала смысла Крымской войны, и после первых серьёзных военных потерь в стране и в парламенте возникла сильная антивоенная оппозиция. Позднее английский историк Д.

Тревельян писал, что Крымская война «являлась просто глупой экспедицией в Чёрное море, предпринятой без достаточных оснований, потому что английскому народу наскучил мир… Буржуазная демократия, возбуждённая своими излюбленными газетами, подстрекалась к крестовому походу ради турецкого господства над балканскими христианами…» [43].

Крымская война 1853-1856 гг.

Александр II участвовал в Черноречен-ском сражении, стал кавалером Георгиевско-го офицерского креста IV степени. Позднее, 19 февраля 1855 года, стал Императором и Верховным Главнокомандующим русской армии в эту трагическую войну. Севастопольская бухта, место дислокации российского флота, осталась под контролем России. На Кавказском фронте русским войскам удалось нанести ряд поражений турецкой армии и захватить мощную крепость Карс. В конце обороны Севастополя российские войска в северной части насчитывали около 120 000 солдат, а в коалиции было около 150 000 человек. Военные действия были прерваны до заключения Парижского мирного договора в 1856 году. В феврале 1856 года в Париже начался конгресс (участники – Англия, Франция, Российская империя, Османская империя, Сардиния, Австрия и Пруссия), а уже в марте был подписан Парижский мирный договор, по которому Россия. командующий Черноморской эскадрой (не флотом) 25 февраля (9 марта) 1855 года назначен командиром Севастопольского порта и временным военным губернатором города; в марте произведен в адмиралы.

Крымская война 1853 – 1856 гг.

Летом 1849 года, по просьбе императора Австрии Франца-Иосифа I, русская армия под командованием Ивана Паскевича приняла участие в подавлении Венгерской национальной революции. В феврале 1856 года в Париже начался конгресс (участники – Англия, Франция, Российская империя, Османская империя, Сардиния, Австрия и Пруссия), а уже в марте был подписан Парижский мирный договор, по которому Россия. Светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков. Адмирал, генерал-адъютант, главнокомандующий военными, сухопутными и морскими силами, в Крыму находящимися. Главным начальником войск в Крыму и Черноморского флота был с начала Крымской войны.

Малоизвестные сражения России:Сражение при Альме и Балаклавой(1854г.)

Французами захвачен Малахов курган - ключевая позиция защиты Севастополя. 16 августа 1855 года - Неудачная попытка русской армии снять осаду Севастополя. Кры́мская война́ 1853—1856 годо́в (тур. Kırım Savaşı; англ. The Crimean War; фр. la guerre de Crimée), или Восто́чная война́ (англ. The Eastern War; фр. la guerre d’Orient). Император Александр II оставил в его руках морское ведомство и тотчас же по вступлении на престол, повелел ему 23 февраля 1855 г. управлять как флотом, так и морским министерством, по званию генерал-адмирала, на правах министра.

Крымская война: схватка четырёх империй

Входить в палату к султану Османской империи, повернувшись к нему задом, разумеется! Почему-то данная тактика не имела успеха, и Меншиков 21 мая уведомил султана о разрыве русско-турецких отношений и покинул Турцию. Может, Меншиков был хорошим полководцем? Остановить продвижение союзников он решил на р. Наш герой был так уверен в своей победе, что пригласил на поле битвы светских дам, обещая им показать позорное бегство неприятеля.

Они смогли лицезреть только позорное бегство Меншикова. Он отвёл армию сначала в Севастополь, а затем отступил в Бахчисарай Симферополь , бросив базу Черноморского флота на произвол судьбы. В дальнейшем он дал еще два сражения: под Балаклавой после этой битвы солдаты стали называть его «Изменщиковым» и в районе Инкермана. Обе битвы были проиграны, после чего Меншиков констатировал, что теперь «видов к разбитию неприятеля больше не представляется» Разумеется, что причинами поражения России в Крымской войне являлись не только неумелые действие главнокомандующего, но и общая отсталость в области вооружений, ужасная логистика, критический недостаток железных дорог, с которыми, кстати, Меншиков боролся, постоянно говоря про их малое значение.

По завершении кампании на Средиземном море и возвращении в Кронштадт Лазарев дал ему высокую рекомендацию: «Весьма деятельный и по познаниям своим искусный морской офицер, которому также с надеждой можно доверить командование хорошим военным судном». Так Корнилов стал первым командиром парусного корабля «Лебедь». Карта, в составлении которой он принимал участие, была высоко оценена императором Николаем I. Заняв должность командира брига «Фемистокл», Корнилов был командирован в распоряжение русской миссии в Турции. Молодой, но требовательный капитан сумел в короткий срок не только обучить и сплотить свой экипаж, но и оказывал поддержку российским дипломатам в Средиземноморье. Некоторое время он командовал корветом «Орест» и фрегатом «Флора», а в 1838 году был назначен командиром одного из лучших российских судов того времени — линейного корабля «Двенадцать апостолов». Корнилов неоднократно становился начальником штабов действовавших в Чёрном море эскадр, руководил подготовкой морских десантов в ходе Кавказской войны.

В свободное от основных обязанностей время он переводил с иностранных языков научные труды по морскому делу, сопровождая их своими аналитическими рекомендациями. Два года спустя он привёл корабль в Россию и вскоре был произведён в контр-адмиралы. Лазарев, который уже долгое время командовал флотом, предложил на это место кандидатуру Корнилова. Однако у Корнилова нашлось немало недоброжелателей, упрекавших его в чрезмерном честолюбии, поэтому лишь в следующем году он был официально назначен исполняющим обязанности, а ещё через год стал полноправным начальником штаба. На посту начальника штаба Корнилов развил активную деятельность. Он опекал военно-морские учебные заведения и лично выходил в море с их воспитанниками, заботился о техническом состоянии кораблей, уделял внимание вопросам санитарной службы и продовольственного обеспечения моряков. В 1851 году его учитель, Михаил Лазарев, умер.

Новым командующим стал Мориц Берх, большую часть жизни руководивший береговыми учреждениями. По одной из версий, Корнилова считали слишком молодым для официального командования флотом. Но, поскольку у Берха отсутствовал командный морской опыт, практически вся полнота власти на Черноморском флоте перешла к Корнилову. В итоге личный состав флота ориентировался на указания не Берха, а начальника штаба.

В штабе Главнокомандующего было заметно, что эта весть произвела сильное впечатление. Поговаривали об отправке в Симферополь фургона князя Меншикова с его перепиской и донесениями. Впоследствии, разнесся слух, что фургон этот и еще 3000 полуимпериалов собственных денег Меншикова попали в руки неприятелю. Среди захваченных бумаг союзники якобы нашли черновые донесения Его Величеству, в которых Меншиков писал, что не тревожится за Северную сторону Севастополя, сильно укрепленную, но очень опасается, что союзники предпримут осаду Южной, совершенно не укрепленной стороны города. Говорили, что князь Меншиков специально послал этот фургон, чтобы он попал в руки союзников, для последующего введения их в заблуждение. Но слух этот не имеет пока документального подтверждения. И действительно в два часа пополудни союзники, перейдя речку Булганак, остановились на ночлег в виду наших войск, в 6 верстах от Альминской позиции» [7]. Моряки Сводного батальона Ильинского были рассыпаны перед Альминским сражением, вечером 07 сентября, в цепь перед центром и правым флангом русской позиции. Об этом говорят следующие два источники: «07 сентября поздно вечером Сводный морской отряд вместе с 6-м стрелковым батальоном был выдвинут вперед и рассыпан в цепь перед Бурлюком и вдоль Альмы» [2]. Левее моста через Альму для артиллерийской поддержки Сводного морского отряда, по приказу подполковника Генерального штаба А. О состоянии же орудий самого морского отряда красноречиво упоминает капитан Тарутинского егерского полка Ходасевич: «…Было крайне занятно наблюдать передвижения матросов: четыре их пушки, очевидно, были взяты со складов бракованных орудий Севастополя; притянутое веревками к лафетам, каждое из них волочилось, влекомое жалкими лошаденками, с помощью восьми человек и зачастую, когда дорога была затруднена либо шла вверх по склону, весь батальон был вынужден тащить эти орудия» [4]. Рано утром, 08 сентября с рассветом, в день сражения, капитан-лейтенант Ильинский «…покинул стрелковый полубатальон в распоряжение начальника его князя Ширинского-Шихматова, оставив ему лучших офицеров-охотников, Николая Яковлевича Скарятина и Обезьянинова, а сам пошел к батальону графа Колленш-Рачинского. Оставив моряков на прежде занимаемой ими позиции, я сам поехал на возвышенную гору, на которой до начала сражения стояла палатка главнокомандующего. С этого пункта расстилалась широкая панорама, и вся подходящая армия была видна, как на ладони. Делал я это в намерении, получив приказание двинуть в дело моряков не отыскивать под ружейным и артиллерийским огнем места, где именно помощь эта нужна, а прямо вести людей на угрожаемый участок самой кратчайшей дорогой» [7]. Целесообразно описать также критическую ситуацию, которая окончательно переломило ход сражения в пользу союзников. Едва только зуавы успели взобраться на высоты левого берега Альмы, который, кстати, считался нашим командованием неприступным , как оборонявший левый фланг 2-ой батальон Минского полка оказался в крайне затруднительном положении. Не имея возможности удержать за собой позицию у деревни Аклес, подвергаясь перекрестному огню с фронта и тыла, опасаясь быть отрезанными от основных войск, батальон этот завязал лишь перестрелку с французскими зуавами, и попытался сдержать их натиск, но по малочисленности своей не смог этого сделать и начал отступать к деревне Орта-Кисек. В это же время, подвергаясь продольному огню морской артиллерии с пароходов, полки генерала Кирьякова начали отход, обнажая левый фланг русских войск. В этот критический момент на левом фланге появился князь Меншиков, и здесь он проявил себя. Оценив мгновенно обстановку, он понял всю опасность создавшегося положения. Прорвавшейся неприятель быстрым натиском мог не только угрожать левому флангу, но и зайти в тыл всей нашей русской армии. Остановив отступление сильно пострадавшего батальона Минского полка, Меншиков изменил линию обороны. Колонну первой линии войск генерала Кирьякова князь Меншиков отправил в резерв. А в первую линию поставил Московский полк, укрепив его 4-й и 5-й легкими батареями из 17-й артиллерийской бригады. В самое короткое время батарея потеряла из 100 чел. Из 4-х человек его свиты, молодой офицер генерального штаба Жолобов был убит, а флигель-адъютанту Сколкову оторвало руку. Подкрепив позицию 3-мя оставшимися батальонами Минского полка, двумя Донскими батареями и двумя дивизионами гусар и этим остановил стремительный натиск неприятеля, князь поехал для осмотра положения центральной позиции» [7]. Князь Меншиков, вероятно, предвидел исхода сражения и поэтому не стал принимать каких-либо контрнаступлений русских войск при Альме. Князь Барятинский в своих воспоминаниях утверждает, что присутствие вице-адмирала Корнилова могло бы в корне изменить исход сражения. Это утверждение спорно, однако бесспорно другое в этом эпизоде - будь Корнилов рядом с Меншиковым во время сражения, то отряду моряков Ильинского наверняка бы досталась боевая работа. Для подтверждения достаточно вспомнить, что наиболее яркий период в службе капитан-лейтенанта Д. Ильинского участие в героической обороне Севастополя изложен двумя строчками его послужного списка [16]. Специфика участия моряков в обороне Севастополя заключалась в том, что они оставались на защите своего города и Черноморского флота с первого и до последнего дня обороны. Из числа защитников моряк выбывал либо по причине смерти, либо по увечью. Это положение существенно отличалось от участия в боях по защите Севастополя армейских подразделений. Полки и батареи направлялись в Севастополь на определенный срок, обычно не превышавший 2- 3-х месяцев, а потом выводились из смертоносного кольца на переформирование и отдых. Моряки, находящиеся на бастионах, редутах и на кораблях позволить себе такого не могли, поэтому и потери моряков были значительно выше средних по гарнизону. Несмотря на отход русских войск, сражение при Альме приостановило быстрое продвижение союзных экспедиционных корпусов к Севастополю и задержало выполнение их главной задачи в начавшейся Крымской войне — уничтожение Черноморского флота. Союзники стали действовать осторожнее, полагая, что имеют дело только с авангардом русской армии. Это позволило избежать быстрого захвата оставленного без войск Севастополя и дало некоторое время для подготовки города к обороне. Известно, что позже Севастополь остались защищать с суши в основном русские матросы под командованием адмиралов Корнилова, Нахимова и Истомина, срочно построивших вокруг города оборонительные бастионы. Например, к 28 марта 9 апреля 1855 г. Итак, достигли ли союзники в Альминском сражении полного успеха над русскими? Отвечая на этот вопрос, Сергей Ченнык в своей книге [4] пишет однозначно: «Это была, бесспорно, безоговорочная победа», которая, например, «…вдохнула уверенность во французскую армию…». Но, был ли этот успех полным? Ответ также является однозначным: нет. Известный в истории Крымской войны английский адмирал Слейд «Мушавар Паша» пишет о результатах союзников при Альме так: «Они заняли спорную территорию, и не более. Их мертвые лежат вперемешку с русскими мертвыми в пропорции один к четырём; но нет никаких захваченных батарей, нет разрушенных укреплений, не видно колонн пленных, которые говорили бы о полном поражении». Далее автор [4] заключает: «Главнокомандующие союзников англичанин Раглан и француз Сент-Арно видимо понимали, что главной цели — полного разгрома русской армии им достичь не удалось. Отступление — не поражение. Тем более для русских, которые всегда умели поражения обращать в победы. Более походило, что Меншиков вывел войска из-под удара и как опытный шахматист расположил так, что в случае попытки идти прямо на Севастополь союзники сами попали в ситуацию с туманными перспективами, оказались между молотом Меншиков и наковальней Севастополь ». С этими славами заключения о русских военных победах и поражениях трудно не согласиться! История последующих войн России тому свидетель. Вот факты … Примечания: 1. В начале 1856 года 100 матросов - георгиевских кавалеров Черноморского флота, участников обороны Севастополя были переведенных за отличие в службе в Морской Гвардейский экипаж, в Санкт-Петербург. Эти герои Крымской войны передавали остальным чинам Гвардейского экипажа свой боевой опыт, бесстрашие, веру в победу, которые оказались весьма востребованными в последующей войне России с Турцией на Балканах [9]. Главнокомандующим русской армией во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, был назначен Великий князь Николай Николаевич Старший , третий сын императора Николая I. Он подписал 19 января 1878 года от России в Андрианополе предварительные условия мира и заключил перемирие, а 13 марта 1878 года нанёс личный визит турецкому султану Абдул-Гамиду. Для этого он отбыл на императорской яхте «Ливадия» в сопровождении парохода «Константин» из Сан-Стефано и прибыл на рейд Константинополя. Все стоявшие там суда подняли российские флаги и приветствовали Страну — Победителя в этой войне. Вместе с Главнокомандующим прибыла рота почетного караула Гвардейского экипажа с Георгиевским знаменем и оркестром. В эту роту специально подобрали рослых матросов, участников боевых действий и георгиевских кавалеров. Яхта «Ливадия» стала на якорь перед дворцом султана Дольма-Бахче. Великому князю Николаю Николаевичу под резиденцию отвели на берегу Босфора мраморный дворец, где он встречал с ответным визитом турецкого султана. На этой церемонии была выстроена рота почетного караула Гвардейского Экипажа со знаменем и оркестром. Так что единственным боевым знаменем России, развернутым в столице побежденной Турции, было Георгиевское знамя Морского Гвардейского Экипажа, а в строю почетного караула были георгиевские кавалеры — герои Крымской войны [9]. Балаклавское сражение состоялось 13 25 октября 1854 г. Оно считается вторым крупным сражением Крымской войны 1854—1855 гг. Это сражение произошло в долине севернее рыбацкого поселка, завоёванного турками ещё в 1475 г. Глубокая Балаклавская бухта была всегда очень удобна для стоянки парусных кораблей. Она вытянута среди скал и защищена от волн и ветров с моря своим извилистым горлом. Балаклава стала в 1854-55 гг. Примечания: 1. Кадыкой Кадыковка - небольшое предместье, расположенное вдоль дороги Балаклава - Севастополь. После окончания русско-турецкой войны 1768-1774 гг. В 1776 г. В 1778 г. Крымские греки обратились с прошением к Екатерине II о принятии их в русское подданство. Часть земель на Южном берегу Крыма была роздана грекам этого батальона, честно служившим интересам России. В ночь с 13 на 14 сентября 1854 г. Авангард англичан, пройдя деревню Кадыкой, начал приближаться к городу, но неожиданно был встречен ружейным и пушечным огнем. В развалинах Генуэзской крепости заняли оборону около сотни солдат роты Греческого батальона под командованием полковника М. В распоряжении защитников имелось всего четыре медные полупудовые мортиры. Гарнизон сопротивлялся до последней возможности. Раненый полковник Монто, 6 офицеров и около 60 солдат, раненных почти до последнего, попали в плен. Пораженные храбростью горстки греков, англичане, допрашивая командира роты батальона капитана С. Стамати, спросили, на что он надеялся, пытаясь ротой удержать войсковое соединение? На что получили ответ: «Безусловно, сдачей я навлек бы на себя и гнев моего начальства и ваше презрение, теперь же совесть моя спокойна, я выполнил свой долг до конца» [10]. Самые первые рисунки и фото Крымской войны сделал служащий английской фотографической компании, секретарь первого Лондонского фотографического общества и художник Роджер Фентон. Он получил от британской королевы Виктории звание военного фотографа и отправился на съёмки Крымской войны под Севастополь, где должен был засвидетельствовать военные успехи британского экспедиционного корпуса. Роджер Фентон пробыл в Крыму менее четырёх месяцев, с 8 марта по 28 июня 1855 года, за это время смог в чрезвычайно сложных условиях создать около 360 фотографий, а также множество графических рисунков и набросков. В мае 1855 года Фентон со своей повозкой-фотолабораторией появился вблизи Севастополя. Сегодня мы можем, благодаря Фэнтону, представить, как выглядела эта война почти 160 лет назад. Британский военный корабль у пристани в Балаклавской бухте. По этой гряде шла Воронцовская дорога из Савастополя в Байдарскую долину. В Балаклавском сражении русские впервые одержали ощутимую победу над союзниками. Однако это сражение осталось бы рядовым в Крымской войне, если бы не вошло в военную историю благодаря нескольким эпизодам, описанным позже в стихах, газетных статьях и книгах как героические почти эпические! Вот эти 4 эпизода Балаклавского сражения Атака и быстрый захват русскими войсками четырех турецких редутов на Воронцовской гряде севернее селения Кадыкой и возникшая при этом угроза прорыва русских в Балаклаву. Стойкая оборона горцами 93-го шотландского пехотного полка подступов к Балаклаве при попытке русских казаков и гусар прорваться в основной порт снабжения британцев. Контратака тяжёлой британской кавалерийской бригады на русскую легкую бригаду гусар и казаков. Атака лёгкой британской кавалерии на русскую артиллерийскую батарею, закончившаяся катастрофическими потерям для британцев. Балаклавское сражение, в конечном счете, не стало решающим ни для одной из сторон. Союзники опять, как и после Альмы, не смогли с ходу взять Севастополь, и вынуждены были вернуть часть войск обратно к Балаклаве для усиления защиты этого порта и лагеря британцев. Сражение позволило также на некоторое время оттянуть штурм Севастополя с суши и укрепить его бастионы. Русские зря не захотели развивать свое удачно начавшееся наступление, поскольку при захвате Балаклавы положение союзников, да и сам исход войны, был бы совсем другим. А так получилось, что после сражения русские сохранили лишь свои прежние позиции. Карта Балаклавского сражения Русские войска. Перед сражением из состава русских войск был сформирован специальный отряд под командованием генерала от инфантерии Павла Липранди для нападения на английские войска в Балаклаве. В состав этого отряда вошли: Киевский и Ингерманландский гусарские, Донской казачий, Днепровский и Одесский пехотные полки и ряд других частей и подразделений. Отряд сосредоточился за р. Черной в районе деревни Чоргун. Сводным уланским полком в составе отряда командовал полковник Еропкин, и ему была поставлена задача наблюдения за неприятелем. Прибыл к Чоргуну и генерал-майора К. Семякин, с 1-ой бригадой 12-й пехотной дивизии и с 1-м Уральским казачьим полком. Всего в Чоргунском отряде находилось: 17 батальонов, 20 эскадронов, 10 сотен, 48 пеших и 16 конных орудий общим числом до 16-ти тыс. Для поддержки Чоргунского отряда был назначен также отряд генерал-майора И. Жабокритского в составе 8 батальонов пехоты, 2-х эскадронов и 2-х сотен кавалерии, с 14-ю орудиями, в числе до 5-ти тысяч человек. Генерал П. Липранди был в это время заместителем Главнокомандующего русскими войсками в Крыму — князя А. Генерал-лейтенант Павел Петрович Липранди. Командующий русским отрядом в Балаклавском сражении. Союзные войска. Доступ к Балаклаве и военному лагерю британцев и турок был прикрыт двойными рядами укреплений. Внутренний ряд ближайший к городу состоял из нескольких батарей, соединенных между собою сплошной траншеей, которая упиралась одним флангом в высокую Сапун-гору, а другим - в дорогу, ведущую в Байдарскую долину. Другой ряд укреплений внешний состоял из шести редутов и проходил по холмам вдоль Воронцовской дороги Севастополь-Ялта. На востоке Балаклавскую долину пересекала Черная речка с Чоргунским Трактирным мостом и отделяла Чоргунский отряд русских войск от долины. Остальные редуты были устроены западнее от него вдоль Воронцовской дороги и севернее селения Кадыкой. Эти укрепления были сделаны турками наспех, поэтому оказались весьма тесными и не представляли взаимосвязанной линии обороны. Каждый редут был заполнен турками по 250 чел. В целом союзники в Балаклаве, в двух рядах этих укреплений и в самой долине имели: 3350 британцев и французов, и около 1000 турок. Из них 1100 человек британских флотских экипажей находились в Балаклаве и на ближайших оборонительных батареях. Дорогу на Балаклаву прикрывал 93-й шотландский пехотный полк горцев в количестве 650 человек и 100 инвалидов , который был расположен севернее селения Кадыкой. Драгунская бригада тяжелая кавалерия генерала Скерлета состояла из 4-го и 5-го гвардейских полков, 1-го, 2-го и 6-го драгунских полков в составе пяти двух-эскадронных полков, всего 800 чел. Гусарская и уланская бригада легкая кавалерия генерала Кардигана включала 4-й, 8-й, 11-й, 13-й гусарские и 17-й уланский полки 5 двух-эскадронных полков, всего 700 чел. Обе кавалерийские бригады считались элитными, и в них служили представители многих аристократических фамилий Великобритании. Обе кавалерийские бригады находились северо-западнее селения Кадыкой и состояли под общим командованием графа Лукана. Командир тяжелой кавалерийской бригады генерал Джеймса Скарлет 1855 Командир лёгкой кавалерийской бригады генерал Джеймс Кардиган В Балаклавском сражении участвовали также французские и турецкие подразделения. Британским экспедиционным корпусом командовал генерал-лейтенант лорд Фицрой Раглан, а французским — дивизионный генерал Франсуа Канробер.

Он сумел не только создать линию береговых укреплений, усилив ее артиллерией и флотскими экипажами, но и поддерживать высокий моральный дух защитников. Истомин Владимир Иванович 1809, Эстляндская губ. В 1823 - 1827 Истомин обучался в Морском кадетском корпусе. Во время рус. Лазарева, участвовал в Наваринском сражении 8окт. Георгия, и в блокаде Дарданелл. В 1830 вернулся в Кронштадт, где подружился с В. Корниловым и Нахимовым, служил на Балтике. В 1835 был переведен на Черное море; командовал шхуной, пароходом, корветом, фрегатом. Участвовал в Кавказской войне в 1847. В 1850 Истомин, уже капитану первого ранга, поручили командовать новейшим 120-пушечным линейным кораблем "Париж", на к-ром он отличился в Синопском сражении 1853. Истомин, по рапорту Нахимова, "проявил примерную неустрашимость и твердость духа, благоразумные, искусные и быстрые распоряжения во время боя" и был произведен в контр-адмиралы. Высадка союзнической армии и осада Севастополя заставили Истомин драться на суше. Командовал обороной Малахова кургана. С первой бомбардировки Севастополя 5 окт. Для защиты города Севастополя принято решение: - на море затопить 8 устаревших боевых корабля. Начался первый штурм Севастополя, в ходе которого погибает адмирал Корнилов. Город штурмом взять не удалось, в результате чего бои продолжаются в окрестностях Севастополя. Начинается сражение у Балаклавы, которое было выиграно русской армией, в ходе него был разбит полк лёгкой кавалерии Англии, который состоит из представителей аристократии. Долину, где погиб полк, в Англии называют «долиной смерти». Чтобы закрепит успех русская армия начала сражение у Инкермана. Проиграно русскими из-за отсутствия современного стрелкового оружия.

Кампания 1853 г.

Шахмагонов Н.Ф. Победа в Крымской войне могла быть нашей
Крымская война | Наука | Fandom
Исторические реалии Крымской войны
Героическая оборона Севастополя (1854-1855 гг.): Очерк
КРЫМСКАЯ ВОЙНА | Энциклопедия Кругосвет

Князь Горчаков — главнокомандующий Крымской армией

Достижением его министерства стало построение 24 пароходов (Н.А. Троицкий «Лекции по русской истории XIX века»). Англо-французский флот насчитывал 258 пароходов. Логично, что с таким количеством сил остановить десант союзной армии в Крыму просто невозможно. Формирования и командующие противника. Османская империя: главнокомандующий султан Абдул Меджид I; командующий Анатолийской армией Абдул-Керим-Надир-паша; командующий армией на Дунайской линии, командующий армией в Крыму Омер-паша. Проиграно русскими из-за отсутствия современного стрелкового оружия. Смерть Николая I, последнее решение царя – замена командующего в Крыму: Меншиков заменён на князя Горчакова. Возобновился штурм Севастополя. Светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков. Адмирал, генерал-адъютант, главнокомандующий военными, сухопутными и морскими силами, в Крыму находящимися. Главным начальником войск в Крыму и Черноморского флота был с начала Крымской войны. Одним из главных событий Крымской войны 1853-1856 годов стала героическая оборона Севастополя, которая продлилась почти год. 349 дней, с 13 сентября 1854 года (25 сентября по новому стилю) по 27 августа 1855 года русские солдаты и моряки при численном. Оборону Севастополя возглавили командующий Черноморским флотом адмирал В. А. Корнилов и вице-адмирал П. С. Нахимов.

Оборона Севастополя 1854-1855

Ваше Величество можете быть уверены, что с моей стороны будет сделано все возможное к достижению этой цели, и что я считаю за счастье поручение мне данное — передать Вашему Величеству такие чувства моего Государя [33] — «Восточная война». Он убедил османского султана удовлетворить российские требования, но только частично, обещая в случае войны поддержку Англии. В результате Абдул-Меджид I издал фирман указ о нерушимости прав греческой церкви на святые места. Но он отказался заключить с российским императором договор о протекции.

После этого Николай I приказал русским войскам 80 тыс. В свою очередь английское правительство приказало средиземноморской эскадре идти в Эгейское море. Это вызвало протест Порты , который, в свою очередь, привёл к тому, что в Вене была созвана конференция уполномоченных Англии , Франции , Австрии и Пруссии. Результатом конференции стала Венская нота, компромиссная для всех сторон, потребовавшая от России эвакуации из Молдавии и Валахии, но дававшая России номинальное право защиты православных в Османской империи и номинальный контроль над святыми местами в Палестине.

Порта предложила различные изменения в упомянутой ноте. На изменения эти согласия со стороны русского государя не последовало. Изменения представляли собой лишь перефразировку нескольких предложений в двух пунктах, но их смысл оставался неизменным. В данном случае Стратфорд-Редклиф искусно сыграл на чувстве мелочности императора Николая I, считавшего себя самым могущественным государем в Европе.

Николай готов был безусловно принять ноту, составленную главами четырёх европейских держав, но не мог при этом позволить, чтобы турки вносили в неё поправки на своё усмотрение уже после принятия этой ноты Николаем I, то есть тем самым диктуя свою волю российскому Императору. Желание не уронить престиж Российского Императора не позволяло Николаю «идти на поводу у турок». По этой причине нота была царём отклонена. В историографии инцидент со святыми местами часто считается лишь предлогом к началу военных действий, однако существует и точка зрения, согласно которой именно религиозный вопрос и позиция церкви побудили российского императора пойти на эскалацию конфликта [34].

Цели России[ править править код ] Россия стремилась обезопасить южные границы, обеспечить своё влияние на Балканах и установить контроль над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы , что было важно и с военной, и с экономической точек зрения. Николай I, считая себя великим православным монархом, стремился продолжать дело освобождения православных народов, находящихся под властью Османской Турции [35].

Оба корабля были равноценны по своим характеристикам, но маневренность у русского пароходофрегата была выше.

Благодаря этому «Владимир» держал «турка» под огнем на кормовых курсовых углах: Бутаков заметил отсутствие на вражеском судне орудий в корме, тогда как удачное расположение артиллерии на его корабле, которая превосходила пушки «Перваз-Бахри» по дальнобойности, позволяло стрелять с любых секторов. Бой пароходофрегата «Владимир» с турецко-египетским военным пароходом «Перваз-Бахри» 5 ноября 1853 г. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург В ходе 3-часового боя русские артиллеристы разбили у «Перваз-Бахри» оба гребных колеса, повредили подводную часть корпуса.

Результат — турецкий экипаж выбросил белый флаг. Взятый на буксир трофей удалось привести в Севастополь, где отремонтированный корабль вошел в состав Черноморского флота под названием «Корнилов». Эти события продемонстрировали как преимущества, так и недостатки нового класса кораблей, а еще уровень подготовки их экипажей.

Моряки «Меджари-Теджарет», освоив новейшую по тем временам технику, были настолько трусливы, что даже не попытались оказать сопротивление русским. Их товарищи с «Перваз-Бахри», наоборот, смело вступили в бой с равным по силе российским пароходофрегатом. Однако уровень подготовки русских моряков был намного выше.

Бой фрегата «Флора» Русский 44-пушечный фрегат Черноморского флота «Флора» у мыса Пицунда в 2 часа ночи 9 ноября 1853 г. Несмотря на превосходство османских моряков в скорости и маневренности, экипаж российского фрегата под командованием капитан-лейтенанта А. Скоробогатова, не имея хода по причине безветрия, своевременно обнаружил вражеские боевые суда.

И когда они подошли на расстояние пистолетного выстрела, с русского фрегата раздались мощные залпы бортовых батарей. За 7 часов боя, получив всего 2 пробоины, «Флора» повредила один из турецких кораблей и заставила всех нападавших уйти, хотя общее руководство османским отрядом осуществлял английский офицер Адольфус Слэд — эксперт в применении паровых кораблей. Этот бой красноречиво свидетельствовал об уникальных качествах фрегатов русского Черноморского флота.

Бой 44-пушечного фрегата «Флора» с тремя турецкими пароходами у мыса Пицунда 9 ноября 1853 г. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург Впрочем, настоящий триумф российских моряков ожидал менее чем через 2 недели. Синопское сражение.

Последнее сражение парусных кораблей Севастопольская эскадра Черноморского флота под командованием вице-адмирала Нахимова утром 18 ноября 1853 г. Русские корабли 3 часа маневрировали в этом районе, пока неприятельский фрегат «Ауни-Аллах» не открыл огонь, его поддержали другие турецкие корабли и береговые батареи. Синопская битва.

На фрагменте картины четко видно расположение линий русских и турецких кораблей в разгар Синопского сражения Сразу русский флагманский 84-пушечный линейный корабль «Императрица Мария» был засыпан ядрами и получил повреждения в парусном вооружении. Однако это не помешало шестерке линейных кораблей Черноморского флота буквально влететь в Синопскую бухту, резко сбавить скорость, стать на якоря и открыть прицельный и уничтожающий огонь. Уникальность ситуации заключалась в том, что русские корабли не просто вошли в узкую бухту, но и стали там в линию баталии под шквальным огнем противника.

Сражение продолжалось до 14 часов, но основной и победный для российских моряков результат был достигнут за первые 20 минут: 15 из 16 турецких кораблей получили такие повреждения, что они хотя и могли некоторое время отстреливаться, но как боевые единицы были ликвидированы, а к концу битвы и вовсе превратились в пылающие щепки. Бегство «Таифа» В самый разгар боя, около часа дня, 22-пушечный турецкий пароходофрегат «Таиф» командир — английский офицер А. Слэд искусно сманеврировал и на всех парах направился в сторону Стамбула.

Синопский бой. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург Предполагая подобное, вице-адмирал Нахимов приказал командирам фрегатов «Кагул» и «Кулевчи» оставаться вне боевой линии и перехватывать уходящие пароходы противника. При появлении «Таифа» русские фрегаты дали залпы из своих орудий и попытались его догнать.

Против ветра их скорость была лишь 6-7 узлов, тогда как у турецкого корабля — 10 узлов. Миновав первый кордон русских кораблей, при обходе Синопского мыса «Таиф» неожиданно наткнулся на второй под общим командованием вице-адмирала Корнилова. Открыв огонь по пароходофрегату «Одесса», Слэд вывел его из боя, затем оторвался от «Херсонеса» и «Крыма» и, используя свое преимущество в скорости, благополучно прибыл в Стамбул.

Бомбические пушки Этот эпизод не повлиял на победный для русской эскадры итог сражения, который стал возможен благодаря артиллерийскому вооружению линейных кораблей, прежде всего новейшим 68-фунтовым бомбическим пушкам. Они выстреливали более чем 33-килограммовыми разрывающимися снарядами — бомбами — с дистанции 2,6 км, не оставляя никаких шансов деревянным кораблям противника. Русские комендоры развили фантастическую по тем временам скорострельность — по 20 выстрелов в час с дистанции 400600 м.

Выпустив за 1,5 часа 16 800 снарядов из них не менее 2000 бомб , они уничтожили почти все корабли вице-адмирала Осман-паши и береговые турецкие батареи. Возвращение в Севастополь эскадры Черноморского флота после Синопского боя. Слэда вице-адмиралы Ф.

Гамелен и Д. Дандас узнали о разгроме турок в Синопе, но ушли ли в Севастополь русские корабли и сколько их крейсировало в Чёрном море, союзники осведомлены не были А. Слэд и его подчиненные завысили силы русской эскадры втрое, как выяснилось позже.

Поэтому 21 ноября 1853 г. Погрузка английских гвардейских гренадеров на борт парохода «Ориноко» для переброски в Крым. Саутгемптон, март 1854 г.

Королевский военно-морской музей, Лондон Уже 26 декабря 1853 г. В ночь на 4 января английская эскадра из 5 линейных кораблей из них 1 винтовой и 7 фрегатов из них лишь 1 парусный вышла из Босфора. Вскоре к ней присоединилась и французская эскадра в составе 11 линейных кораблей из них 4 винтовых , 10 фрегатов из них 7 паровых и 4 колесных корветов.

Британский пароходофрегат бывшая королевская яхта «Тигр» 9 апреля 1854 г. Гамелену соответствующий документ 5 дней спустя доставил французский пароход «Аяччио». Пушка с затонувшего английского пароходофрегата «Тигр», установленная на Приморском бульваре в Одессе Британский пароход «Фьюриес» подошел к крупнейшему русскому порту на Чёрном море еще 27 марта и стал производить разведку рейда и береговых укреплений.

Предупреждения сигнальной батареи порта не подействовали на «британского парламентера», и его отогнали от Карантинной гавани пушечными выстрелами, попав ядром в борт судна. После этого командующему русскими войсками в Новороссии генералу Дмитрию Ерофеевичу Остен-Сакену союзные адмиралы передали ультиматум: за «оскорбление парламентерского флага» выдать им все английские и французские купеческие корабли, на которые в связи с войной было наложено эмбарго, а также все русские суда, находящиеся в порту. Разумеется, они получили отказ, и 8 апреля союзный флот в составе 19 линейных кораблей и 9 фрегатов стал на якорь на рейде Одессы.

Бомбардировка Одессы. Они стали маневрировать на рейде и спустили шлюпки с ракетными станками. Мирный город к обороне не был готов.

Лишь за несколько дней до появления кораблей союзников на его морском побережье было устроено 6 разных по численности и оснащению артиллерийских батарей. За неимением современных орудий и ввиду опасности положения для ее устройства взяли четыре 24-фунтовые пушки образца 1713 г. С момента основания Одессы они использовались как причальные тумбы в порту.

Их вырыли из земли, очистили и поставили на лафеты на Г-образном карантинном молу. Вот только какие это были лафеты, доподлинно не известно. Узость мола не позволяла использовать колесные — пушки при откате просто вывалились бы в море.

Значит, корабельные. Но откуда таковым взяться в Одессе? Впрочем, понимая, что чугунными ядрами союзников не одолеть, на молу была поставлена и ядрокалильная печь.

Вот на эту слабую батарею и обрушился огонь англо-французских пароходофрегатов 8 — 32-пушечных и 1 — 54-пушечный. Для 21-летнего Щёголева и его подчиненных этот бой был далеко не легким. Однако они грамотно использовали и свою материальную часть, и складывавшуюся обстановку.

Стреляя калеными ядрами, комендоры Щёголева каждый раз добивались попадания в один из союзных кораблей, приближавшийся к батарее на расстояние примерно 800 м. Особо тяжелые повреждения получил французский пароходофрегат «Вобан», у которого было разбито гребное колесо, и на корабле начался пожар.

Османская империя ослабла. Греки уже получили независимость от Турции, славянские народы на Балканах собирались восстать против турецкой власти на их территориях. Сама Турция потеряла контроль за проливами и с возрастающим беспокойством смотрела за движением русских войск на Кавказе, вблизи от своих границ. Правительства многих держав были недовольны дипломатией Николая I. Он демонстративно утверждал, что Россия самая главная и мощная военная держава Европы, и выступал за подавление любых революционных настроений, за что был прозван «жандармом Европы». Страны не могли прийти к единому мнению, у какого государства должны быть ключи от этого храма: у европейских католиков, которых поддерживали турки, или у православных священников, как настаивал Николай I.

Прочтите высказывание очевидца и сформулируйте причины победы русского флота в Синопском сражении. Ставши бортом, мы, не крепя парусов, открыли огонь. Турки, кажется, этого не ожидали.

Они воображали, что, бросив якорь, мы пошлем людей по реям убирать паруса, а потому орудия их были наведены по мачтам и первый залп не причинил нам почти никакого вреда. Потом под нашим огнем и при густом дыме им было трудно взять верный прицел». Сатин, мичман корабля «Три святителя».

Используя карту «Крымская война 1853-1856 гг. Меньшиковым в Крыму. Прочитайте документы, ответьте на вопросы.

Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу

Лента новостей
Крымская война 1853-1856
Русский флот перед войной
Горчаков, Михаил Дмитриевич

Он был главнокомандующим всеми русскими войсками в крыму до февраля 1855 года назовите его фамилию