Академик тарле в 50 е годы

«Библиография Тарле свидетельствует о том, что в 1932 — 1935 годах его единственной крупной печатной работой была биография Талейрана, написанная в виде предисловия к первому советскому изданию мемуаров этого дипломата. В 1918 г. в петроградском издательстве Былое вышла 1-я часть сборника под ред. проф. Е.В. Тарле «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции.

Реферат: Творчество Евгения Викторовича Тарле

В 1918 г. в петроградском издательстве Былое вышла 1-я часть сборника под ред. проф. Е.В. Тарле «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции. 1. Эпоха и судьба историка Е.В. Тарле. К постановке проблемы. 60 лет своей удивительно насыщенной жизни отдал академик Е.В. Тарле научной, педагогической и общественной деятельности. Более 600. После ареста и пребывания в заключении Тарле был сослан в Алма-Ату, где находился до 1932 г. В 20-х гг., возвратившись к изучению истории французского рабочего класса, Тарле публикует монографии «Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства. «Библиография Тарле свидетельствует о том, что в 1932 — 1935 годах его единственной крупной печатной работой была биография Талейрана, написанная в виде предисловия к первому советскому изданию мемуаров этого дипломата. Евгений Викторович Тарле (имя при рождении Григорий Вигдорович) — авторитетнейший историк Советского Союза, академик АН СССР, общественный деятель. В 1957-1962 гг. вышло его академическое собрание сочинений в 12 томах. В 1943 году в докладе, посвященном историческому роману (о нем ниже), Тарле говорил: Есть два произведения, выше которых не создавало перо человеческое в области исторической литературы. Это «Капитанская дочка» Пушкина и «Хаджи-Мурат» того же Льва Толстого.

ТАРЛЕ, ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ

24 декабря 2021 года исполнилось 100 лет со дня рождения Степана Степановича Волка, отечественного историка, доктора исторических наук, профессора, почти два десятилетия работавшего в Ленинградском отделении Института истории АН СССР. преподаватель и педагог": "В беседах с молодыми учеными Е. В. Тарле щедро делился мыслями, своими научными планами и опытом". По его совету и рекомендации Тарле был принят в Императорский Новороссийский университет. На второй учебный год Тарле перевёлся в Киев. В Киеве, в 1894 г. Тарле крестился по православному обряду. Решением коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 года Е. В. Тарле был сослан в Алма-Ату. Там он начал писать своего «Наполеона». 17 марта 1937 года Президиум ЦИК СССР снял судимость с Е. В. Тарле, вскоре он был восстановлен в звании академика. Евгений Викторович Тарле (первоначальное имя — Григорий Вигдорович Тарле; 27 октября (8 ноября) 1874 года, Киев — 5 января 1955 года, Москва) — российский и советский историк, академик АН СССР (1927). Евгений Викторович Тарле (первоначальное имя — Григорий Вигдорович Тарле; 27 октября (8 ноября) 1874 года, Киев — 5 января 1955 года, Москва) — российский и советский историк, академик АН Каганович Б. С. Евгений Викторович Тарле и петербургская школа историков.

доктор исторических наук, профессор

Фундаментальный труд Академика , посвященный причинам возникновения, ходу и последствиям Первой мировой войны. Написанный в 1927 году он до сих пор является одним из лучших исследований на данную тему в отечественной и зарубежной историографии. Среди выдающихся отечественных ученых, прошедших "крестный путь" российской интеллигенции сквозь тернии сталинских репрессий, был и академик Теперь же от дел геополитических вернёмся вновь к личности Евгения Викторовича, во вторую половину 1940-х годов, послевоенное время. Ещё в первой части моего повествования я упомянул о том, что у Тарле начались расхождения и весьма существенные с главой новых. В основу предлагаемого реферата положены: собрание сочинений Е.В. Тарле в 12-ти томах, которое предваряется предисловием крупнейшего специалиста в области истории нового времени проф. А.С. Ерусалимского, Тарле Е.В. Сочинения в двенадцати томах. Через два года, в 1903 г., Е. В. Тарле стал приват-доцентом С. -Петербургского университета, в стенах которого, с некоторыми перерывами, он проработал почти до конца своих дней. Здесь в полной мере раскрылся его ораторский талант. Теперь же от дел геополитических вернёмся вновь к личности Евгения Викторовича, во вторую половину 1940-х годов, послевоенное время. Ещё в первой части моего повествования я упомянул о том, что у Тарле начались расхождения и весьма существенные с главой новых.

Тарле Е.В.. Книги онлайн

Докладчик указал, что Е. В. Тарле работает над новыми большими темами: «Борьба на Средиземном море в XVIII и начале XIX века» (Чесменский бой, Ушаков в 1798—1800 годы) и «Нашествие Карла XII» (о Полтаве и Переволочной). 50 Антиномии академика Тарле (Е.В. Тарле. Россия и Запад: из неопубликованного и забытого / сост., подгот. к печати, вступ. статья и коммент. вича. преподаватель и педагог": "В беседах с молодыми учеными Е. В. Тарле щедро делился мыслями, своими научными планами и опытом". На упомянутом выше заседании комиссии Литвинова 8 сентября 1943 г. Тарле сформулировал важный принцип, свидетельствовавший о традициона-лизме его внешнеполитических представлений: «все пункты надо разраба. Тарле Е.В. Жерминаль и прериаль.

ТАРЛЕ, ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ

В качестве цели исследования мы определяем изучение влияния работ академика Тарле на историческую мысль рассматриваемого периода и последующих лет. Исходя из поставленной цели, для более полного раскрытия темы нами определены следующие задачи исследования: кратко раскрыть спорные вопросы, связанные с анализом советской историографии времен тоталитаризма; рассмотреть становление Е. Тарле как ученого, проанализировать его труды досоветского периода; в ключе анализа биографических данных рассмотреть работы Е. Тарле, написанные в советский период, и их значение для исторической науки. Степень научной разработки проблемы. Характеризуя степень научной разработанности проблематики, следует учесть, что данная тема уже анализировалась у различных авторов в различных изданиях: учебниках, монографиях, периодических изданиях и в Интернет.

Юность Родился в еврейской семье. Отец принадлежал к купеческому сословию, но занимался, в основном, воспитанием детей, служил распорядителем магазинчика, принадлежавшего киевской фирме, а управлялась там его жена. Он владел немецким и даже переводил Достоевского. Мать происходила из семьи, в истории которой было много цадиков - знатоков и толкователей Талмуда. Детство и ранняя юность Тарле прошли в Херсоне, где царил межнациональный мир.

В Одессе, в доме старшей сестры он познакомился с известным историком-византинистом профессором впоследствии академиком Ф. По его совету и рекомендации Тарле был принят в Императорский Новороссийский университет. Успенский свел Тарле с его будущим учителем - профессором университета св. Владимира Киев Иваном Васильевичем Лучицким. На второй учебный год Тарле перевёлся в Киев.

В Киеве, в 1894 г. Тарле крестился по православному обряду в Софийском соборе Причина принятия православия была романтична: ещё со времён гимназии Тарле любил очень религиозную русскую девушку из дворянской семьи - Лелю Михайлову, и чтобы они могли соединиться, он принял православие. Вместе они прожили 60 лет. Своё этническое происхождение Тарле никогда не скрывал. Стала знаменитой его фраза «…я не француз, а еврей, и моя фамилия произносится Та?

Там Тарле делал доклады, участвовал в дискуссиях, «ходил в народ» - к рабочим киевских заводов. Тарле был арестован вместе с другими членами кружка на студенческой квартире во время доклада Луначарского о Генрихе Ибсене и выслан под гласный надзор полиции по месту жительства своих родителей в Херсон. Как «политически неблагонадежному», ему запрещалось преподавать в императорских университетах, и в казенных гимназиях. Через год его допустили к защите магистерской диссертации. Его магистерская диссертация об английском утописте Томасе Море 1901 г.

В 1903 г. В феврале 1905 г. Митинг был посвящён поддержке царя Николая II и его манифеста о «гражданских свободах» от 17 октября 1905 г. Манифест амнистировал всех неблагонадежных, и Тарле вернулся в Петербургский университет. Достоевская и С.

Платонов, Н. Кареев и А. Дживелегов, А. Амфитеатров и Ф. Сологуб, П.

Щеголевы, В. Короленко и А. Кони, Н. Рерих и И. Грабарь, К.

Чуковский и Л. Пантелеев, и многие другие. Его магистерская диссертация 1901 г. Короленко «Русское богатство» статью «К вопросу о границах исторического предвидения». В 1903-1917 с небольшим перерывом в 1905 г.

В 1911 г. В 1913-1918 одновременно профессор университета в Юрьеве Тарту. С 1918 г. В октябре 1918 г. В 1921 году избран членом-корреспондентом Российской академии наук, а в 1927 году - действительным членом Академии наук СССР.

Удостоен Сталинской премии первой степени 1942 года за коллективный труд «История дипломатии», т. I, опубликованный в 1941 г. Почетный доктор университетов в Брно, Праге, Осло, Алжире, Сорбонне, член-корреспондент Британской академии 1944 , действительный член Норвежской академии наук и Филадельфийской академии политических и социальных наук. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Репрессии и официальная критика После Февральской революции 1917 г.

Тарле сразу идет служить «молодой демократии». Его как и поэта А. Блока включают в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима. В июне 1917 г. Тарле - член Российской официальной делегации на международной конференции пацифистов и социалистов в Стокгольме.

К Октябрьской революции Тарле относится настороженно. В дни «красного террора» Тарле в 1918 г. Платонова была арестована группа известных учёных-историков. Привлекались Ю. Готье, В.

Пичета, С. Веселовский, Е. Тарле, Б. Романов, Н. Измайлов, С.

Бахрушин, А. Андреев, А. Бриллиантов и другие, всего 115 человек. ОГПУ обвиняло их в заговоре с целью свержения Советской власти. Тарле в новом Кабинете предназначался, якобы, пост министра иностранных дел.

Академия наук СССР исключила арестованных. Тарле был также обвинен в принадлежности к «Промпартии». Тарле был сослан в Алма-Ату. Там он начал писать своего «Наполеона». Тарле, вскоре он был восстановлен в звании академика.

Однако 10 июня 1937 года в «Правде» и «Известиях» были опубликованы разгромные рецензии на книгу «Наполеон». В частности, она была названа «ярким образцом вражеской вылазки». Несмотря на это, Е. Тарле был прощён, предположительно по личной инициативе Сталина. В годы войны В начале Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Тарле находился в эвакуации в г. Казани, где работал профессором кафедры истории 1941-1943 историко-филологического факультета Казанского государственного университета им. Ульянова-Ленина КГУ. Одновременно с педагогической деятельностью в КГУ Евгений Викторович работал над подготовкой монографии «Крымская война» и читал для трудящихся Татарской АССР публичные лекции на историко-патриотические темы. Член комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков 1942.

Научная и литературная деятельность Тарле, ещё до революции занявший ведущие позиции в российской исторической науке, позднее был одним из авторитетнейших историков СССР. В 1920-е годы Е. Тарле, С. Платонов и А. Пресняков начали создавать свою «Историческую библиотеку: Россия и Запад в прошлом».

Участвует в 1923 г. В 1927 г. Он играл большую роль в сотрудничестве советских и французских историков, что весьма ценится последними. В 1926 г. Ланжевен, А.

Матьез, А. Мазон, и другие крупные французские ученые. Большое значение в исторической науке имеют работы Тарле «Европа в эпоху империализма», «Нашествие Наполеона на Россию», «Крымская война». Работам Тарле свойственна некоторая вольность в отношении к историческим фактам, допускаемая ради живого, захватывающего стиля изложения, представляющего Тарле в ряде работ скорее как исторического писателя, нежели историка. Строго исторические работы не лишены неизбежных для научных работ сталинского периода идеологических искажений, но тем не менее остаются блестящими памятниками исторической мысли, вполне сохранившими своё значение для науки.

В 1942 году вышла его работа «Гитлеровщина и наполеоновская эпоха», написанная в публицистическом жанре; книга восхваляла Наполеона как великого преобразователя и давала уничижительную характеристику Адольфу Гитлеру, доказывала «карикатурность серьёзных сравнений ничтожного пигмея с гигантом». Книжка заканчивалась утверждением: «И можно смело сказать, за всю свою великую историю никогда, даже не исключая и 1812 г. По свидетельству Л. Белозерской, - «из писателей он любил больше всего Достоевского». Публикации работ Тарле Е.

Сочинения в 12 томах. История Италии в средние века 1906 Континентальная блокада 1913 Экономическая жизнь королевства Италии в царствование Наполеона I 1916 Запад и Россия 1918 Европа в эпоху империализма 1927 Жерминаль и прериаль 1937 «Гитлеровщина и наполеоновская эпоха». Очерки истории колониальной политики западноевропейских государств 1965 1874-1955 Магистерская диссертация «Общественные воззрения Томаса Мора в связи с эк. В годы революции, читал курс лекции по истории России XIX в. После 1905-1907 гг.

После Февральской революции 1917 Тарле сразу идет служить «молодой демократии». Его включают в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима. В июне 1917 Тарле — член Российской официальной делегации на международной конференции пацифистов и социалистов в Стокгольме. К Октябрьской революции Тарле относится настороженно. В дни «красного террора» Тарле в 1918 в либеральном издательстве «Былое» публикует книгу: «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции воспоминания современников и документы ». Осенью 1929 — зимой 1931 ОГПУ по "Академическому делу" академика Платонова была арестована группа известных учёных-историков, всего 115 человек. ОГПУ обвиняло их в заговоре с целью свержения Советской власти. Тарле в новом Кабинете предназначался, якобы, пост министра иностранных дел.

Ерусалимский, — он познал радость огромного творческого труда, радость первооткрывателя новых исторических материалов, радость публициста», отдавшего свое перо служению народу.

Счастливая судьба и у многих произведений Тарле, среди которых талантливая книга «Наполеон». Личность Наполеона привлекала не только ученых. О нем писали государственные и политические деятели, знаменитый писатели и поэты. Многие политики подражали ему, некоторые мечтали повторить его попытку мирового господства. Быть похожим на Наполеона старался Гитлер, поставивший своей целью добиться того, чего не удалось французскому императору. Параллели с Наполеоном импонировали Сталину, у которого на этой почве существовало, можно сказать, некое ревнивое отношение к объекту подражания. Сталин насмехался над наполеоновскими претензиями Гитлера, а в одном из своих выступлений в период Великой Отечественной войны с сарказмом подчеркнул, что фашистский диктатор похож на Наполеона, как котенок на льва. Французский поэт Огюст Барбье, обращаясь к образу Наполеона, трактует его как проявление стихийных сил природы. Он сравнивал Францию с дикой и гордой лошадью, которая согласилась нести на себе честолюбивого юношу, совершившего много чудесных и удивительных подвигов.

Но маленький корсиканец так укротил благородное животное, что оно забыло о том времени, когда было диким и свободным. А седок между тем, не зная меры, все погонял и погонял лошадь, пока она не сбросила его и не пала сама. Трагически противоречивым и монументальным, как гипертрофированное сочетание добра и зла, предстает перед нами «могучий баловень побед» в знаменитом стихотворении А. Пушкина «Наполеон». Над урной, где твой прах лежит, Народов ненависть почила И луч бессмертия горит. Пушкинский Наполеон — не каприз природы. Он дитя Великой французской революции, но и ее же могильщик. Вот ключевые строки к пониманию образа «великого человека»: …Тогда в волненье бурь народных Предвидя чудный свой удел, В его надеждах благородных Ты человечество презрел. В свое погибельное счастье Ты дерзкой веровал душой, Тебя пленяло самовластье Разочарованной красой.

И обновленного народа Ты буйность юную смирил… Великий завоеватель совершил роковую ошибку — «поздно русских разгадал». Суд народной Немезиды свершился, и все обиды тирану были отплачены. Но с христианским смирением поэт предупреждает: Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Его развечанную тень! Он русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал. Пушкинское понимание образа Наполеона оказало несомненное влияние на Тарле. И тем не менее у него свой Наполеон. Стендаль писал: «Одинаково трудно удовлетворить читателей, когда пишешь о предметах либо малоинтересных, либо представляющих слишком большой интерес». Тарле, конечно же, осознавал всю меру возложенной на него ответственности, приступая к описанию жизни человека, который приковал к себе внимание всего мира и о котором у каждого имелось определенное суждение. Позднее ученый делился своими сомнениями на этот счет: «Такие предшественники!

Вальтер Скотт, Стендаль, Толстой… Было над чем задуматься. И все-таки я решился». Работу над жизнеописанием Наполеона Тарле начал в 1934 году. Обращение к биографическому жанру было для него делом не новым. Но интерес к этой личности во многом подогревался обострением международной обстановки, когда фашистская пропаганда призывала пойти по стопам Наполеона походом на Восток. Книга «Наполеон» вышла в 1936 году в серии «Жизнь замечательных людей» и сразу же приобрела широкую популярность, а позднее была издана во многих зарубежных странах. Вот как о ней отзывался историк Д. Это настоящий шедевр исторической науки и искусства, с которым от всей души поздравляю Вас. Это общее мнение всех, кто читал Вашу книгу».

В 1913—1918 одновременно профессор университета в Юрьеве Тарту. В октябре 1918 избран ординарным профессором Петроградского университета, затем профессором Московского университета. Накануне и в период Первой русской революции выступал с лекциями, в которых рассказывал о падении абсолютизма в Западной Европе и пропагандировал необходимость демократических преобразований в России. По своим политическим взглядам примыкал к меньшевикам, дружил с Плехановым, был консультантом социал-демократической фракции в III Государственной думе. После Февральской революции 1917 Тарле сразу идет служить «молодой демократии».

Его включают в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима. В июне 1917 Тарле — член Российской официальной делегации на международной конференции пацифистов и социалистов в Стокгольме. К Октябрьской революции Тарле относится настороженно.

Академик Е. В. Тарле в МГИМО

И хотя Е. Тарле не удалось в этой книге в полной степени раскрыть глубокие экономические и классовые пружины, породившие первую мировую империалистическую войну, но он сумел обнажить многие стороны империалистической дипломатии, показать те методы, которые применялись ею в ходе подготовки и развязывания войны, а также в ходе самой войны за передел мира. Книга «Европа в эпоху империализма 1871 - 1919 гг. Тарле путем активного, творческого вторжения в разработку вопросов новой и новейшей истории, представлявших самый актуальный, животрепещущий интерес. Важным свидетельством творческого обновления Е. Тарле после нескольких лет размышлений и колебаний явилось и то, что, вернувшись к своей старой теме,- истории французского пролетариата, он задумал исследовать не только его экономическое положение, но и истоки, и формы его массового революционного движения.

В 1928 г. В том же году он публикует монографию «Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства... История Лионского восстания тогда еще не была разработана советскими исследователями, и даже во французской историографии история рабочего класса во Франции в период Реставрации, Июльской революции и восстания в Лионе осталась обойденной. Тарле явился первооткрывателем сокровищ, хранящихся во французском Национальном архиве по этому вопросу, сокровищ, о которых, как он установил, никто из писавших о французских рабочих не имел никакого представления. На основе этих новых исторических документов он воссоздал картину промышленного развития Франции в первой трети XIX в.

Таким образом, исследование Е. Тарле не только выполнило брешь в историографии вопроса, но и раскрыло принципиальную историческую важность разработанном им темы. Не зная сколько-нибудь точно и обстоятельно истории рабочего класса во Франции, нельзя ровно ничего понять ни в Лионском восстании, ни в истории социализма, как он сложился во Франции к тридцатым годам и в начале тридцатых годов XIX в. Отныне наряду с историей международных отношений и дипломатии капиталистических держав история массовых революционных выступлений пролетариата и предпролетариата становится ведущей темой научно-исследовательской и педагогической деятельности Е. Наиболее крупным достижением в этом направлении, несомненно, является небольшая, но очень насыщенная материалом монография «Жерминаль и Прериаль», посвященная последним массовым выступлениям «плебейских» предместий Парижа в эпоху французской буржуазной революции XVIII в.

Даже среди других работ Е. Тарле эта работа отличается своими высокими художественными достоинствами. Но ее главное достоинство состоит в новом подходе к характеристике, анализу и оценке массовых выступлений рабочих и плебейских масс; это свидетельствовало о том, насколько сильно и благотворно стало влияние на творческую деятельность Е. Тарле марксистско-ленинской методологии и идей научного коммунизма. Отмечая, что революционные массы в трагические дни Жерминаля и Прериаля не имели «чего бы то ни было похожего на свою рабочую партию, на свою политическую организацию, своих классовых вождей, на свою планомерную тактику», Е.

Тарле далее писал: «Но в истории мирового пролетариата эти дни занимают огромное и навеки памятное место, хотя, конечно, это было вовсе не чисто пролетарское восстание: это было восстание столичной плебейской массы, в которую рабочие входили лишь как одна из составных частей. За всю историю французской революции нельзя назвать ни одного революционного выступления, которое до такой степени было бы именно выступлением и значительным по своим размерам выступлением неимущих против имущих». Отмечая «резко классовый характер» выступления неимущих и показав, почему это выступление было обречено на неудачу, Е. Тарле заключает: «В дни побед рабочий класс не должен забывать историю своих героических поражений». Так мог писать лишь ученый, окончательно понявший всемирно-историческую миссию рабочего класса, ученый, который свой собственный труд стал рассматривать как посильный вклад в великое дело, осуществляемое под руководством рабочего класса и его партии.

Научная и публицистическая деятельность Е. Тарле в этот период свидетельствует о том, что он жил напряженной жизнью советского народа, его буднями и радостями, его тревогами и постоя иной готовностью к борьбе. Тарле выступил с докладами и статьями, в которых на исторических примерах показал, какую великую спасительную роль может играть революционная энергия масс, помноженная на священную силу патриотизма. Вместе с академиком В. Волгиным он возглавил крупное научное начинание - подготовку большого коллективного труда советских ученых «Французская буржуазная революция 1789-1794 гг.

Когда широкие массы советского народа обсуждали проект Конституции Советского Союза, Е. Тарле в своих статьях и докладах, проводя интересные исторические сопоставления, убедительно доказывал преимущество социалистической демократии над буржуазной демократией. Когда начала надвигаться угроза со стороны немецкого фашизма, Е. Тарле считал своим патриотическим долгом активно содействовать разоблачению фашистской идеологии и тех исторических «концепций», которые создавались в целях апологии или прикрытия фашистской агрессии и подготовки новой войны против народов Советского Союза и других миролюбивых народов, европейских и неевропейских. С трибуны научной сессии, посвященной 120-летней годовщине со дня основания Ленинградского государственного университета , он выступил в апреле 1939 г.

Вслед за этим он выступил с большой работой «Восточное пространство» и фашистская геополитика», в которой ил большом материале немецко-фашистской «геополитики» разоблачил методы и цели этой лженауки, тем более вредной и опасной, что она пыталась теоретически и практически обосновать агрессивные планы германского империализма в интересах утверждения его господства в Европе и во всем мире. Еще раньше в 1936 г. Тарле опубликовал свою книгу «Наполеон», согретую чувством глубокого патриотизма и любовью к русскому народу, поднявшемуся па борьбу против французского завоевателя. Эта книга, как и его другая книга «Нашествие Наполеона на Россию», имела особое значение во многих отношениях. Написанные ярко, талантливо, с огромным знанием общих и конкретных исторических проблем и с великолепным ощущением всей атмосферы той эпохи, обе эти книги стали пользоваться большим и шумным успехом, как в Советском Союзе, так и за рубежом.

Они во многом отличаются от того, что было создано буржуазной историографией о Наполеоне и наполеоновских войнах. Нужно было пробить толщу реакционных легенд и лакированной лжи, созданную в течение многих и многих десятилетий, чтобы, дав справедливую историческую оценку Наполеона как военного деятеля, раскрыть контрреволюционную и захватническую сущность его политики. С другой стороны, нужно было преодолеть те сухие, безжизненные, социологические схемы, которые одно время бытовали в советской исторической науке, Е. Тарле как историк всегда был не только чужд, но и враждебен ко всяким проявлениям «социологизма», в особенности вульгарного. Он всю жизнь работал на конкретном историческом материале, его силы казались неистощимыми, когда дело шло о розыске нового материала, он умел даже, казалось, в мертвый, покрытый архивной пылью исторический документ вдохнуть живую жизнь и представить читателям результаты своих исследований как увлекательное историческое повествование.

Старый и опытный мастер исторического портрета, он и в этих книгах создал целую галерею портретов исторических деятелей - от Наполеона и Кутузова до начальника партизанского отряда крестьянина Ефима Четвертакова. Как настоящий художник он сумел в этих портретах воплотить не только присущие им личные черты. Точно так же, как в эпизодических фигурах Четвертакова или Курина нетрудно увидеть природный ум, простоту и удаль русского крестьянина, готового отдать свою жизнь, чтобы постоять за Родину, в фигуре Наполеона со всеми присущими ему личными качествами, положительными и отрицательными, можно увидеть то, что было присуще молодой, пришедшей к власти, французской буржуазии, самоуверенной, умной, охваченной страстью к обогащению, завоеванию и господству. И тем не менее в портрете главного персонажа книги 0 Наполеоне имеется существенный изъян: автору не удалось избежать некоторой идеализации французского императора. Этот изъян является результатом двух влияний: во-первых, сложившихся традиций буржуазной историографии и, во-вторых, той атмосферы культа личности, в которой писались эти работы.

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, книги «Наполеон» и «Нашествие Наполеона на Россию» сыграли большую положительную роль в патриотическом воспитании широких кругов советского народа. Они напоминали и напоминают о великих уроках истории и о судьбе, которая неминуемо ожидает всех, кто одержим безрассудной идеей покорить народы России. Эти книги имели и до сих пор имеют большое политическое звучание. Не меньшее значение имеют работы Е. Тарле, посвященные разоблачению буржуазной и империалистической дипломатии.

Блестящие по форме, каждая из них заключает в себе острую идею, которая разит врагов. Апологеты буржуазной дипломатии немало потрудились над тем, чтобы поднять Талейрана па высокий исторический пьедестал. Воспевая дипломатические подвиги и мудрость непревзойденного ренегата, они призывают современную империалистическую дипломатию учиться у пего. Культ Талейрана, созданный французской буржуазной историографией, впоследствии распространился и в американской историографии, и Е. Тарле показал, в чем причины этого явления: «Деятельность Талейрана,- писал он, - принадлежит не только истории, но и современности.

На мировой арене действует еще дипломатия, до сих пор… признающая и очень откровенно при случае провозглашающая князя Талейрана достойным образчиком для подражания. И не только практическая дипломатия, но и историческая наука в Европе и Америке не устает популяризовать этот культ». В своей книге «Талейран» Е. Тарле развенчал этот культ и не только низверг этого отца буржуазной дипломатии с пьедестала, но и до конца обличил эту растленную историческую фигуру, показав, кого буржуазная дипломатия избрала своим героем, Тем самым он нанес удар по беспринципности и своекорыстию, которые составляют классовую суть и современной империалистической дипломатии. Тарле отлично понимал, что времена безраздельного господства буржуазной дипломатии уже отошли и что в мире все более возрастающее влияние принадлежит дипломатии нового типа, выражающей интересы социалистического общества и построенной на иной, противоположной принципиальной основе.

Тарле, - выводящая мировую международную политику на совсем новые, светлые пути, боролась в прошлом и продолжает бороться в настоящем за устранение из практики международных отношений того принципа вечной «войны всех против всех», который лучше всего выражается лаконическим афоризмом Томаса Гоббса: «Человек человеку волк» homohomini - lupusest. Талейран - деятель того времени, когда этот принцип еще вполне и невозбранно господствовал. Буржуазная революция 1789 г. Менялись постепенно цели, по-своему «совершенствовались» методы, но принципы оставались в полной силе, потому что не менялись основы дипломатической борьбы при господстве социально-экономического строя классового общества». Как постепенно менялись эти цели в политике и дипломатии европейских держав в период домонополистического капитализма, от начала наполеоновских войн и Венского конгресса до франко-прусской войны и франкфуртского мира 1871 г.

Тарле показал в написанных им работах коллективного труда советских историков «История дипломатии» т. Что касается методов буржуазной дипломатии, то Е. Тарле этому большому и сложному вопросу посвятил специальный раздел «История дипломатии», т. III, глава «О приемах буржуазной дипломатии». При этом он справедливо напоминает, что «как и в военном деле, в дипломатии капиталистического мира стратегия и тактика необычайно разнообразны и индивидуальны.

Если не очень легко определить основные линии даже обширной, рассчитанной на более или менее длительный период дипломатической стратогемы, то подавно трудно проследить порой весьма причудливые извивы и задачи дипломатической тактики, меняющейся не только каждый день, но иногда и в течение нескольких часов». Характеризуя лишь основные приемы, Е. Тарле па конкретных исторических фактах и материалах убедительно показал, как буржуазная дипломатия прикрывала агрессию в одних случаях мотивами «обороны», а в других случаях якобы «бескорыстными», «идейными» мотивами. Он показал, как маска миролюбия используется в империалистических целях и как агрессивные замыслы маскируются пропагандой борьбы против «мирового коммунизма» и Советского Союза. Он показал, что, выдвигая тезис о «локализации» военных конфликтов, буржуазная дипломатия стремится облегчить агрессию, облегчая таким образом последовательный разгром намеченных жертв.

Он показал далее приемы, при помощи которых империалистическая дипломатия стремится вмешиваться во внутренние дела других государств или стремится использовать борьбу двух политических лагерей в одном государстве в целях осуществления своих собственных агрессивных замыслов. И хотя работы Е. Тарле писались на основании опыта и материалов периода первой мировой войны и ее подготовки, а также периода, предшествующего возникновению второй мировой войны, приемы империалистической дипломатии, применяемые агрессивными державами на современном историческом этапе, только подтверждают правильность его заключений и наблюдений. Еще до начала Великой Отечественной войны Е. Тарле приступил к созданию нового большого фундаментального труда «Крымская война».

С этой целью он использовал наряду с огромным количеством печатных источников и литературы, изданных в нашей стране и за рубежом, неопубликованные матери альт многих архивохранилищ. Такова была, как и в предшествующих крупных работах, требовательность исследователи п отношении материала. Но общее значение его двухтомной монографии, конечно, не ограничивается тем, что он извлек и обработал большой новый материал. Главная тема этой монографии - дипломатическая история Крымской войны. Главная, по не единственная.

Как исследователь Е. Тарле не мог бы осветить и оценить все дипломатические перипетии, связанные с возникновением войны, ее ходом и исходом, если бы не дал анализа экономического и финансового положения николаевской России, состояния армии, крестьянского движения, которое то здесь, то там прорывалось из-под гнетущей тяжести крепостнических порядков и тупого военно-полицейского режима царского самодержавия, настроений, сложившихся в различных общественно политических кругах России - от реакционного славянофильства до революционной демократии, наконец, общих политических целей императора всероссийского Николая I. Тарле,- был непосредственным инициатором дипломатических заявлений и действий, поведших к возникновению войны с Турцией, не может быть, конечно, сомнений. Царизм начал и он же проиграл эту войну, обнаружив свою несостоятельность и в дипломатической области и в организации военной обороны государства, страдавшего от технической отсталости и от общих последствий господства дворянско-феодального крепостнического строя. Однако война была агрессивной не только со стороны царской России».

И в своем исследовании Е. Тарле посвящает много страниц, раскрывающих агрессивные, реваншистские цели турецкого правительства, которое стремилось вернуть под свое господство северное побережье Черного моря, Кубань и Крым. Еще больше места он уделяет характеристике сложных политических целей западноевропейских держав, прежде всего Англии и Франции, а также и Австрии и Сардинии. Эти разделы представляют исключительный интерес, не меньший, чем те, которые посвящепы характеристике политических целей николаевской России. В них показано, что дипломатические шаги и военные действия Англии и Франции были продиктованы вовсе не их стремлением оказать помощь Турции, а стремлением «с предельной щедростью вознаградить себя за турецкий счет за эту услугу и прежде всего не допустить Россию к Средиземному морю, к участию в будущем дележе добычи...

В них показаны и другие мотивы, которые, с одной стороны, выражали глубокие экономические и политические противоречия между западными державами, а с другой, побуждали их временно объединиться, чтобы «не выпускать Россию из войны» , затеянную российским самодержцем. Тарле подчеркивает, что все сказанное им об агрессивных целях англо-франко-турецкой коалиции «ничуть, конечно, не смягчает губительной роли Николая и николаевщины в трагической истории Крымской войны». Автор подробно живописует и страшную картину эксплуатации, тупости, лихоимства, казнокрадства, всех преступлений николаевского режима. Тарле,- пришлось расплачиваться потоками крови самоотверженных русских героев на Малаховом Кургане, у Камчатского люнета, на Федюхиных высотах». С большим мастерством и любовью автор описывает выдающуюся деятельность Корнилова, Нахимова, Тотлебена, солдат и матросов - героев Севастопольской обороны.

Тарле сумел раскрыть всю глубину исторического трагизма гибели простых в своем героизме и нравственной силе русских людей, гибели ради осуществления чуждых им целей царского самодержавия. Однажды он сказал автору этих строк, что только Шекспир мог бы навеки запечатлеть всю трагическую бессмыслицу жертвенной гибели русских войск при Черной речке 4 августа 1855 г. Монографическое исследование истории Крымской войны Е. Тарле завершил уже в годы Великой Отечественной войны, когда советский народ, сплоченный чувствами патриотизма и морально-политического единства, показал всему миру, на что способен свободный народ, защищающий свои социалистические завоевания, независимость и честь. Как и все деятели советской пауки и культуры, Е.

Тарле в эти годы был с народом. В тяжелые дни вторжения и нашествия орд гитлеровской армии он не на один день не оставлял своего разящего пера. Уже одно из своих первых публицистических выступлений этого времени, напечатанное в журнале «Большевик», он озаглавил - «Начало конца», и тем самым исторически правильно оценил неизбежные результаты вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Этой великой верой в победу над врагом была проникнута вся его кипучая публицистическая и пропагандистская деятельность, которой он всецело отдался в годы войны. Он пишет статьи о Кутузове, о Нахимове, об исторических заслугах Красной армии и героических традициях русского флота, о тевтонских рыцарях и их «наследниках», о Сталинградской битве и многие, многие другие.

Он совершает большую пропагандистскую поездку по городам и селам Советского Союза; в Москве, Ленинграде, на Волге, на Урале, на Кавказе - везде он выступает с лекциями, докладами на патриотические темы, по актуальным вопросам войны и международного положения Советского Союза. В 1943 г. В сентябре того же года он выступает на общем собрании Академии наук СССР с большим докладом «О преступлениях гитлеровской Германии и об их подготовке». В течение всей войны, продолжая вести большую научную, пропагандистскую и публицистическую деятельность, он работал и в качестве члена Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Но и после окончании войны и победы над гитлеровской Германией и милитаристской Японией Е.

Тарле, несмотря на уже преклонный возраст, продолжает спою активную деятельность как ученый, публицист и педагог. Он читает курсы лекций, ведет специальные семинары и руководит аспирантами в Ленинградском университете им. Жданова, в Московском университете им. Ломоносова, в Институте международных отношений в Москве. В течение первых трех послевоенных лет он публикует новые исследования по истории внешней политики России и военно-морской истории России: «Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг.

Ушаков на Средиземном море в 1789-1800 гг. Спустя несколько лот он опубликовал еще одно исследование - «Экспедиция адмирала Д. Эти работы, написанные, как всегда, ярко и на основе тщательного изучения неопубликованных источников, по-новому освещают важные страницы отечественной истории. Вместе с тем они во многом пересматривают ряд положений старой дворянской и буржуазной историографии, например, в оценке событий, связанных с Чесменским боем, и роли в этих событиях тех или иных исторических личностей. Тарле,- один из вреднейших пороков русской дореволюционной историографии, что ею без тени критики часто принимались свидетельства именитых карьеристов, лгавших напропалую, и без всяких затруднений эти преуспевшие аристократы возводились в ранг «сподвижников» при рассказе о великих исторических событиях вроде Чесменского боя».

Нанеся этой историографии сильный удар, по-новому поставив ряд важных исторических вопросов и правильно осветив забытые, по поучительные страницы истории русского военно-морского флота, Е. Тарле, однако, сам в некоторых случаях не полностью преодолел влияние этой историографии. Как справедливо отметила критика, Е. Тарле в этих работах не провел четком грани между вопросом о замечательных подвигах русских моряков и вопросом о завоевательской сущности политики, дипломатии и войн царских властей, в частности Екатерины II. В целом эти работы были восприняты широкими кругами советских читателей с большим интересом.

В послевоенные годы Е. Замысел был таков: показать патриотические усилия русского народа в острые критические периоды его истории: в период шведского нашествия 1708-1709 гг. В полной мере осуществить этот огромный замысел Е. Тарле не удалось. Он завершил лишь первую часть трилогии она включается в настоящее собрание сочинений и успел опубликовать из нее небольшой отрывок.

Он успел также расширить и дополнить новыми материалами работу «Нашествие Наполеона на Россию», которая должна была послужить основой для второй части трилогии. К последней части задуманной трилогии он так и не успел приступить. В то же время Е. Тарле продолжал работу и в других направлениях. В частности, посетив в 1953 г.

Венгерскую Народную Республику, это была его последняя поездка за границу, он, как бы вернувшись к одной из тем своей ранней молодости, выступил с научным докладом по истории венгерского крестьянства в XV и XVI вв. Не прекращал Е. Тарле и своей публицистической деятельности, продолжая освещать актуальные вопросы современной истории. На протяжения всех послевоенных лет - до конца своих дней - он публику с г ряд статей «О Западном блоке», «По поводу речи Черчилля» и др. В ряде статей Е.

Тарле раскрывает основные принципы внешней политики Советского Союза и ту роль, которую он играет в современной истории «За мир, достойный великой победы», «Великая заслуга Советского Союза перед историей человечества», «Борьба за мир и демократию». Свое острое оружие - перо и слово - Е. Тарле отдал служению делу борьбы за всеобщий мир. Ученый, публицист и общественный деятель, Е. Тарле до последнего дня отдавал свои силы общему делу советского народа - борьбе за мир.

Он был участником Вроцлавского конгресса деятелей культуры и активным членом Советского комитета защиты мира. Уже пораженный тяжелым недугом, находясь в больнице, Е. Тарле написал статью «Наша дипломатия», в которой показал, что, начиная с ленинского декрета о мире, принятого 8 ноября 1917 г. Эта статья была напечатана посмертно. Тарле умер 6 января 1955 г.

Заключение Большой и сложный путь прошел Евгений Викторович Тарле за шестьдесят лет своей творческой жизни. Начав свой путь в конце XIX в. Затем после Великой Октябрьской социалистической революции , в особенности в конце 20-х и в начале 30-х годов, пережив серьезную и глубокую идейно-политическую перестройку, Е. Тарле стал активным деятелем советской науки, культуры и общественной жизни. Тарле прожил большую и, можно сказать, счастливую жизнь: он познал радость огромного творческого труда, радость первооткрыватели новых исторических материалов, радость публициста, отдавшего свое перо служению советскому народу.

И Советское правительство высоко оценило этот труд, наградив Е. Тарле тремя Сталинскими премиями и высшими орденами Советского Союза.

Кони, Н. Рерих и И. Грабарь, К. Чуковский и Л. Пантелеев, и многие другие. Его магистерская диссертация 1901 г. Короленко «Русское богатство» статью «К вопросу о границах исторического предвидения». В 1903-1917 с небольшим перерывом в 1905 г.

В 1911 г. В 1913-1918 одновременно профессор университета в Юрьеве Тарту. С 1918 г. В октябре 1918 г. В 1921 году избран членом-корреспондентом Российской академии наук, а в 1927 году - действительным членом Академии наук СССР. Удостоен Сталинской премии первой степени 1942 года за коллективный труд «История дипломатии», т. I, опубликованный в 1941 г. Почетный доктор университетов в Брно, Праге, Осло, Алжире, Сорбонне, член-корреспондент Британской академии 1944 , действительный член Норвежской академии наук и Филадельфийской академии политических и социальных наук. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Репрессии и официальная критика После Февральской революции 1917 г.

Тарле сразу идет служить «молодой демократии». Его как и поэта А. Блока включают в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима. В июне 1917 г. Тарле - член Российской официальной делегации на международной конференции пацифистов и социалистов в Стокгольме. К Октябрьской революции Тарле относится настороженно. В дни «красного террора» Тарле в 1918 г. Платонова была арестована группа известных учёных-историков. Привлекались Ю. Готье, В.

Пичета, С. Веселовский, Е. Тарле, Б. Романов, Н. Измайлов, С. Бахрушин, А. Андреев, А. Бриллиантов и другие, всего 115 человек. ОГПУ обвиняло их в заговоре с целью свержения Советской власти. Тарле в новом Кабинете предназначался, якобы, пост министра иностранных дел.

Академия наук СССР исключила арестованных. Тарле был также обвинен в принадлежности к «Промпартии». Тарле был сослан в Алма-Ату. Там он начал писать своего «Наполеона». Тарле, вскоре он был восстановлен в звании академика. Однако 10 июня 1937 года в «Правде» и «Известиях» были опубликованы разгромные рецензии на книгу «Наполеон». В частности, она была названа «ярким образцом вражеской вылазки». Несмотря на это, Е. Тарле был прощён, предположительно по личной инициативе Сталина. В годы войны В начале Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Тарле находился в эвакуации в г. Казани, где работал профессором кафедры истории 1941-1943 историко-филологического факультета Казанского государственного университета им. Ульянова-Ленина КГУ. Одновременно с педагогической деятельностью в КГУ Евгений Викторович работал над подготовкой монографии «Крымская война» и читал для трудящихся Татарской АССР публичные лекции на историко-патриотические темы. Член комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков 1942. Научная и литературная деятельность Тарле, ещё до революции занявший ведущие позиции в российской исторической науке, позднее был одним из авторитетнейших историков СССР. В 1920-е годы Е. Тарле, С. Платонов и А. Пресняков начали создавать свою «Историческую библиотеку: Россия и Запад в прошлом».

Участвует в 1923 г. В 1927 г. Он играл большую роль в сотрудничестве советских и французских историков, что весьма ценится последними. В 1926 г. Ланжевен, А. Матьез, А. Мазон, и другие крупные французские ученые. Большое значение в исторической науке имеют работы Тарле «Европа в эпоху империализма», «Нашествие Наполеона на Россию», «Крымская война». Работам Тарле свойственна некоторая вольность в отношении к историческим фактам, допускаемая ради живого, захватывающего стиля изложения, представляющего Тарле в ряде работ скорее как исторического писателя, нежели историка. Строго исторические работы не лишены неизбежных для научных работ сталинского периода идеологических искажений, но тем не менее остаются блестящими памятниками исторической мысли, вполне сохранившими своё значение для науки.

В 1942 году вышла его работа «Гитлеровщина и наполеоновская эпоха», написанная в публицистическом жанре; книга восхваляла Наполеона как великого преобразователя и давала уничижительную характеристику Адольфу Гитлеру, доказывала «карикатурность серьёзных сравнений ничтожного пигмея с гигантом». Книжка заканчивалась утверждением: «И можно смело сказать, за всю свою великую историю никогда, даже не исключая и 1812 г. По свидетельству Л. Белозерской, - «из писателей он любил больше всего Достоевского». Публикации работ Тарле Е. Сочинения в 12 томах. История Италии в средние века 1906 Континентальная блокада 1913 Экономическая жизнь королевства Италии в царствование Наполеона I 1916 Запад и Россия 1918 Европа в эпоху империализма 1927 Жерминаль и прериаль 1937 «Гитлеровщина и наполеоновская эпоха». Очерки истории колониальной политики западноевропейских государств 1965 1874-1955 Магистерская диссертация «Общественные воззрения Томаса Мора в связи с эк. В годы революции, читал курс лекции по истории России XIX в. После 1905-1907 гг.

С начала 1МВ сосредоточивается на изучении международных отношений, растет его интерес к истории России. В статьи 1914-1916 гг. Щеголевым и В. В 1918-1919 гг. Шингарева и Ф. Кокошкина, убитых революционными матросами. Отказался эмигрировать и места профессора в парижской Сорбонне. В 1938 «Нашествие Наполеона на Р. Впервые в советской историографии война 1812 г. Именно рука народа, подчеркивал Тарле, «и нанесла величайшему полководцу всемирной истории непоправимый, смертельный удар».

В 1939 - «Талейран». Выставил основоположника буржуазной дипломатии как «отца лжи и патриарха предательства». В годы ВОВ пишет патриотическую публицистику, ряд глав для «Истории дипломатии», монографию «Крымская война» - с марксистских позиций и выявил ее соц. Монографии о трех экспедициях в Средиземное море: «Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг», «Адмирал Ушаков на Средиземном море 1798-1800 гг. Исследовал боевые операции рус. Первый том- «Северная война и шведское нашествие на Р. В «Северной войне» изобразил главными творцами истории народные массы. Такое представление не понравилось заказчику трилогии. Издание «Северной войны» было задержано. Но нападки не прекратились.

Умер 6 января 1955 г. Книгу о гитлеровском нашествии он так и не начал писать и вообще ни в одной из своих монографий Сталина не восславил... I, Николая I, Ал. II, Ал. Нередко сверх меры возвеличивал исторических лиц Екатерину II или принижал их адмирал Мордвинов , предвзято доказывал, что Ф. Ушаков как флотоводец выше Г. Советская историография: общая характеристика. Характерные черты: 1. Методологический манизм против плюрализма. Единственно верное учение — марксизм-ленинизм.

Идея признания ведущей роли социально-экономического фактора. Постоянная корректировка научной деятельности в соответствии с политической конъюнктурой. Были запрещены темы: массовые репрессии, запрет исследования персоналий. Все те, кто подрывал истоки. Сакральные понятия — гегемония пролетариата, единство партии. Специфические формы аргументации. Надо было иметь надлежащее положение из Ленина и Маркса. Больших высот достигает искусство истолкования - марксистская экзегетика.

Однако в 1899 году он умер.

Больше детей у супругов не было. Обложка монографии Е. Тарле «Северная война» Тарле Е. История Италии в средние века. Тарле Е. История Италии в новое время. Падение абсолютизма в Западной Европе. Исторические очерки. Экономическая жизнь королевства Италии в царствование Наполеона I.

С приложением неизданных документов. Нашествие Наполеона на Россию. Крымская война : в 2-х т. Гитлеровщина и наполеоновская эпоха. Северная война и шведское нашествие на Россию. Синицын : К началу 1944 г.

С другой стороны, нужно было преодолеть те сухие, безжизненные, социологические схемы, которые одно время бытовали в советской исторической науке, Е. Тарле как историк всегда был не только чужд, но и враждебен ко всяким проявлениям «социологизма», в особенности вульгарного. Он всю жизнь работал на конкретном историческом материале, его силы казались неистощимыми, когда дело шло о розыске нового материала, он умел даже, казалось, в мертвый, покрытый архивной пылью исторический документ вдохнуть живую жизнь и представить читателям результаты своих исследований как увлекательное историческое повествование. Старый и опытный мастер исторического портрета, он и в этих книгах создал целую галерею портретов исторических деятелей — от Наполеона и Кутузова до начальника партизанского отряда крестьянина Ефима Четвертакова.

Как настоящий художник он сумел в этих портретах воплотить не только присущие им личные черты. Точно так же, как в эпизодических фигурах Четвертакова или Курина нетрудно увидеть природный ум, простоту и удаль русского крестьянина, готового отдать свою жизнь, чтобы постоять за Родину, в фигуре Наполеона со всеми присущими ему личными качествами, положительными и отрицательными, можно увидеть то, что было присуще молодой, пришедшей к власти, французской буржуазии, самоуверенной, умной, охваченной страстью к обогащению, завоеванию и господству. И тем не менее в портрете главного персонажа книги 0 Наполеоне имеется существенный изъян: автору не удалось избежать некоторой идеализации французского императора. Этот изъян является результатом двух влияний: во-первых, сложившихся традиций буржуазной историографии и, во-вторых, той атмосферы культа личности, в которой писались эти работы. Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, книги «Наполеон» и «Нашествие Наполеона на Россию» сыграли большую положительную роль в патриотическом воспитании широких кругов советского народа. Они напоминали и напоминают о великих уроках истории и о судьбе, которая неминуемо ожидает всех, кто одержим безрассудной идеей покорить народы России. Эти книги имели и до сих пор имеют большое политическое звучание. Не меньшее значение имеют работы Е. Тарле, посвященные разоблачению буржуазной и империалистической дипломатии. Блестящие по форме, каждая из них заключает в себе острую идею, которая разит врагов.

Апологеты буржуазной дипломатии немало потрудились над тем, чтобы поднять Талейрана па высокий исторический пьедестал. Воспевая дипломатические подвиги и мудрость непревзойденного ренегата, они призывают современную империалистическую дипломатию учиться у пего. Культ Талейрана, созданный французской буржуазной историографией, впоследствии распространился и в американской историографии, и Е. Тарле показал, в чем причины этого явления: «Деятельность Талейрана,— писал он, — принадлежит не только истории, но и современности. На мировой арене действует еще дипломатия, до сих пор… признающая и очень откровенно при случае провозглашающая князя Талейрана достойным образчиком для подражания. И не только практическая дипломатия, но и историческая наука в Европе и Америке не устает популяризовать этот культ» [17]. В своей книге «Талейран» Е. Тарле развенчал этот культ и не только низверг этого отца буржуазной дипломатии с пьедестала, но и до конца обличил эту растленную историческую фигуру, показав, кого буржуазная дипломатия избрала своим героем, Тем самым он нанес удар по беспринципности и своекорыстию, которые составляют классовую суть и современной империалистической дипломатии. Тарле отлично понимал, что времена безраздельного господства буржуазной дипломатии уже отошли и что в мире все более возрастающее влияние принадлежит дипломатии нового типа, выражающей интересы социалистического общества и построенной на иной, противоположной принципиальной основе. Тарле, — выводящая мировую международную политику на совсем новые, светлые пути, боролась в прошлом и продолжает бороться в настоящем за устранение из практики международных отношений того принципа вечной «войны всех против всех», который лучше всего выражается лаконическим афоризмом Томаса Гоббса: «Человек человеку волк» homohomini — lupusest.

Талейран — деятель того времени, когда этот принцип еще вполне и невозбранно господствовал. Буржуазная революция 1789 г. Менялись постепенно цели, по-своему «совершенствовались» методы, но принципы оставались в полной силе, потому что не менялись основы дипломатической борьбы при господстве социально-экономического строя классового общества» [18]. Как постепенно менялись эти цели в политике и дипломатии европейских держав в период домонополистического капитализма, от начала наполеоновских войн и Венского конгресса до франко-прусской войны и франкфуртского мира 1871 г. Тарле показал в написанных им работах коллективного труда советских историков «История дипломатии» т. Что касается методов буржуазной дипломатии, то Е. Тарле этому большому и сложному вопросу посвятил специальный раздел «История дипломатии», т. III, глава «О приемах буржуазной дипломатии». При этом он справедливо напоминает, что «как и в военном деле, в дипломатии капиталистического мира стратегия и тактика необычайно разнообразны и индивидуальны. Если не очень легко определить основные линии даже обширной, рассчитанной на более или менее длительный период дипломатической стратогемы, то подавно трудно проследить порой весьма причудливые извивы и задачи дипломатической тактики, меняющейся не только каждый день, но иногда и в течение нескольких часов».

Характеризуя лишь основные приемы, Е. Тарле па конкретных исторических фактах и материалах убедительно показал, как буржуазная дипломатия прикрывала агрессию в одних случаях мотивами «обороны», а в других случаях якобы «бескорыстными», «идейными» мотивами. Он показал, как маска миролюбия используется в империалистических целях и как агрессивные замыслы маскируются пропагандой борьбы против «мирового коммунизма» и Советского Союза. Он показал, что, выдвигая тезис о «локализации» военных конфликтов, буржуазная дипломатия стремится облегчить агрессию, облегчая таким образом последовательный разгром намеченных жертв. Он показал далее приемы, при помощи которых империалистическая дипломатия стремится вмешиваться во внутренние дела других государств или стремится использовать борьбу двух политических лагерей в одном государстве в целях осуществления своих собственных агрессивных замыслов. И хотя работы Е. Тарле писались на основании опыта и материалов периода первой мировой войны и ее подготовки, а также периода, предшествующего возникновению второй мировой войны, приемы империалистической дипломатии, применяемые агрессивными державами на современном историческом этапе, только подтверждают правильность его заключений и наблюдений [19]. Еще до начала Великой Отечественной войны Е. Тарле приступил к созданию нового большого фундаментального труда «Крымская война». С этой целью он использовал наряду с огромным количеством печатных источников и литературы, изданных в нашей стране и за рубежом, неопубликованные матери альт многих архивохранилищ.

Такова была, как и в предшествующих крупных работах, требовательность исследователи п отношении материала. Но общее значение его двухтомной монографии, конечно, не ограничивается тем, что он извлек и обработал большой новый материал. Главная тема этой монографии — дипломатическая история Крымской войны. Главная, по не единственная. Как исследователь Е. Тарле не мог бы осветить и оценить все дипломатические перипетии, связанные с возникновением войны, ее ходом и исходом, если бы не дал анализа экономического и финансового положения николаевской России, состояния армии, крестьянского движения, которое то здесь, то там прорывалось из-под гнетущей тяжести крепостнических порядков и тупого военно-полицейского режима царского самодержавия, настроений, сложившихся в различных общественно политических кругах России — от реакционного славянофильства до революционной демократии, наконец, общих политических целей императора всероссийского Николая I. Тарле,— был непосредственным инициатором дипломатических заявлений и действий, поведших к возникновению войны с Турцией, не может быть, конечно, сомнений. Царизм начал и он же проиграл эту войну, обнаружив свою несостоятельность и в дипломатической области и в организации военной обороны государства, страдавшего от технической отсталости и от общих последствий господства дворянско-феодального крепостнического строя. Однако война была агрессивной не только со стороны царской России». И в своем исследовании Е.

Тарле посвящает много страниц, раскрывающих агрессивные, реваншистские цели турецкого правительства, которое стремилось вернуть под свое господство северное побережье Черного моря, Кубань и Крым. Еще больше места он уделяет характеристике сложных политических целей западноевропейских держав, прежде всего Англии и Франции, а также и Австрии и Сардинии. Эти разделы представляют исключительный интерес, не меньший, чем те, которые посвящепы характеристике политических целей николаевской России. В них показано, что дипломатические шаги и военные действия Англии и Франции были продиктованы вовсе не их стремлением оказать помощь Турции, а стремлением «с предельной щедростью вознаградить себя за турецкий счет за эту услугу и прежде всего не допустить Россию к Средиземному морю, к участию в будущем дележе добычи... В них показаны и другие мотивы, которые, с одной стороны, выражали глубокие экономические и политические противоречия между западными державами, а с другой, побуждали их временно объединиться, чтобы «не выпускать Россию из войны» [21] , затеянную российским самодержцем. Тарле подчеркивает, что все сказанное им об агрессивных целях англо-франко-турецкой коалиции «ничуть, конечно, не смягчает губительной роли Николая и николаевщины в трагической истории Крымской войны». Автор подробно живописует и страшную картину эксплуатации, тупости, лихоимства, казнокрадства, всех преступлений николаевского режима. Тарле,— пришлось расплачиваться потоками крови самоотверженных русских героев на Малаховом Кургане, у Камчатского люнета, на Федюхиных высотах». С большим мастерством и любовью автор описывает выдающуюся деятельность Корнилова, Нахимова, Тотлебена, солдат и матросов — героев Севастопольской обороны. Тарле сумел раскрыть всю глубину исторического трагизма гибели простых в своем героизме и нравственной силе русских людей, гибели ради осуществления чуждых им целей царского самодержавия.

Однажды он сказал автору этих строк, что только Шекспир мог бы навеки запечатлеть всю трагическую бессмыслицу жертвенной гибели русских войск при Черной речке 4 августа 1855 г. Монографическое исследование истории Крымской войны Е. Тарле завершил уже в годы Великой Отечественной войны, когда советский народ, сплоченный чувствами патриотизма и морально-политического единства, показал всему миру, на что способен свободный народ, защищающий свои социалистические завоевания, независимость и честь. Как и все деятели советской пауки и культуры, Е. Тарле в эти годы был с народом. В тяжелые дни вторжения и нашествия орд гитлеровской армии он не на один день не оставлял своего разящего пера. Уже одно из своих первых публицистических выступлений этого времени, напечатанное в журнале «Большевик», он озаглавил — «Начало конца», и тем самым исторически правильно оценил неизбежные результаты вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Этой великой верой в победу над врагом была проникнута вся его кипучая публицистическая и пропагандистская деятельность, которой он всецело отдался в годы войны. Он пишет статьи о Кутузове, о Нахимове, об исторических заслугах Красной армии и героических традициях русского флота, о тевтонских рыцарях и их «наследниках», о Сталинградской битве и многие, многие другие. Он совершает большую пропагандистскую поездку по городам и селам Советского Союза; в Москве, Ленинграде, на Волге, на Урале, на Кавказе — везде он выступает с лекциями, докладами на патриотические темы, по актуальным вопросам войны и международного положения Советского Союза.

В 1943 г. В сентябре того же года он выступает на общем собрании Академии наук СССР с большим докладом «О преступлениях гитлеровской Германии и об их подготовке». В течение всей войны, продолжая вести большую научную, пропагандистскую и публицистическую деятельность, он работал и в качестве члена Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Но и после окончании войны и победы над гитлеровской Германией и милитаристской Японией Е. Тарле, несмотря на уже преклонный возраст, продолжает спою активную деятельность как ученый, публицист и педагог. Он читает курсы лекций, ведет специальные семинары и руководит аспирантами в Ленинградском университете им. Жданова, в Московском университете им. Ломоносова, в Институте международных отношений в Москве. В течение первых трех послевоенных лет он публикует новые исследования по истории внешней политики России и военно-морской истории России: «Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг. Ушаков на Средиземном море в 1789—1800 гг.

Спустя несколько лот он опубликовал еще одно исследование — «Экспедиция адмирала Д. Эти работы, написанные, как всегда, ярко и на основе тщательного изучения неопубликованных источников, по-новому освещают важные страницы отечественной истории. Вместе с тем они во многом пересматривают ряд положений старой дворянской и буржуазной историографии, например, в оценке событий, связанных с Чесменским боем, и роли в этих событиях тех или иных исторических личностей. Тарле,— один из вреднейших пороков русской дореволюционной историографии, что ею без тени критики часто принимались свидетельства именитых карьеристов, лгавших напропалую, и без всяких затруднений эти преуспевшие аристократы возводились в ранг «сподвижников» при рассказе о великих исторических событиях вроде Чесменского боя» [22]. Нанеся этой историографии сильный удар, по-новому поставив ряд важных исторических вопросов и правильно осветив забытые, по поучительные страницы истории русского военно-морского флота, Е. Тарле, однако, сам в некоторых случаях не полностью преодолел влияние этой историографии. Как справедливо отметила критика, Е. Тарле в этих работах не провел четком грани между вопросом о замечательных подвигах русских моряков и вопросом о завоевательской сущности политики, дипломатии и войн царских властей, в частности Екатерины II. В целом эти работы были восприняты широкими кругами советских читателей с большим интересом. В послевоенные годы Е.

Замысел был таков: показать патриотические усилия русского народа в острые критические периоды его истории: в период шведского нашествия 1708—1709 гг. В полной мере осуществить этот огромный замысел Е. Тарле не удалось. Он завершил лишь первую часть трилогии она включается в настоящее собрание сочинений и успел опубликовать из нее небольшой отрывок. Он успел также расширить и дополнить новыми материалами работу «Нашествие Наполеона на Россию», которая должна была послужить основой для второй части трилогии. К последней части задуманной трилогии он так и не успел приступить. В то же время Е. Тарле продолжал работу и в других направлениях. В частности, посетив в 1953 г. Венгерскую Народную Республику, это была его последняя поездка за границу, он, как бы вернувшись к одной из тем своей ранней молодости, выступил с научным докладом по истории венгерского крестьянства в XV и XVI вв.

Не прекращал Е. Тарле и своей публицистической деятельности, продолжая освещать актуальные вопросы современной истории. На протяжения всех послевоенных лет — до конца своих дней — он публику с г ряд статей «О Западном блоке», «По поводу речи Черчилля» и др. В ряде статей Е. Тарле раскрывает основные принципы внешней политики Советского Союза и ту роль, которую он играет в современной истории «За мир, достойный великой победы», «Великая заслуга Советского Союза перед историей человечества», «Борьба за мир и демократию». Свое острое оружие — перо и слово — Е. Тарле отдал служению делу борьбы за всеобщий мир. Ученый, публицист и общественный деятель, Е. Тарле до последнего дня отдавал свои силы общему делу советского народа — борьбе за мир. Он был участником Вроцлавского конгресса деятелей культуры и активным членом Советского комитета защиты мира.

Уже пораженный тяжелым недугом, находясь в больнице, Е. Тарле написал статью «Наша дипломатия», в которой показал, что, начиная с ленинского декрета о мире, принятого 8 ноября 1917 г.

Тарле, Евгений Викторович

Хвалишь — значит понравилось, а когда тебе что-то нравиться — это слабость , а в контексте того, что то, что не нравится правителю — быстро изживается из культурного или научного процесса. Но бывают и ситуации «улыбки бога», когда находящийся в тяжелых условиях автор, за счет того, что его труд понравится «главному» - внезапно спасает шею из затягивающейся петли.

Цель работы — изучение темы «Творчество Евгения Викторовича Тарле». Поставленная цель определяет задачи исследования: -рассмотреть теоретические проблемы темы «Творчество Евгения Викторовича Тарле»; -выявить основную проблему темы «Творчество Евгения Викторовича Тарле» в современных условиях; -показать пути решения выявленных проблем и сделать расчет путей их решения; -провести, обозначить тенденции развития тематики «Творчество Евгения Викторовича Тарле». Работа состоит из введения, глав основной части, выводов заключения , списка литературы.

Во введении обоснована актуальность выбора темы, определены предмет, цель и соответствующие ей задачи, охарактеризованы методы исследования и источники информации, показаны научная и практическая значимость. В обеих главах рассмотрена творческая деятельность Евгения Викторовича на определённых этапах жизни. Глава 1. Тарле на ранних этапах Е.

Тарле был одним из самых популярных и самых плодовитых советских историков. Его труд был велик, выполнен на протяжении 60 лет творческой жизни. Этот труд, воплощенный в ряде крупных исследований, в многочисленных статьях и рецензиях, количественно исчисляется, вероятно, более чем в тысяче названий общим объемом в несколько сот печатных листов. Еще будучи учеником старших классов, он поражал своих учителей и сверстников исключительной памятью, большой начитанностью и познаниями в области истории и русской литературы.

Предметом его юношеского увлечения был в то время Карлейль, кумир английской аристократии и буржуазии, воспевавший «героическую личность» как созидателя истории. Трудно сказать, что именно привлекало к нему симпатии херсонского юноши,— вероятно, литературные качества и занимательность исторического изложения. К счастью, молодой Тарле вскоре освободился от своего увлечения Кардейлем. Этому способствовало то, что, окончив в 1892 г, гимназию, он в возрасте 17 лет поступил на историко-филологический факультет Киевского университета, где сразу отдался серьезным и глубоким занятиям в области истории средних веком под руководством выдающегося ученого профессора И.

Являясь наряду с Н. Кареевым и М. Ковалевским одним ив наиболее крупных представителей «русской исторической школы», И. Лучицкий глубоко и плодотворно разрабатывал историю аграрных отношений во Франции накануне и в период буржуазной революции XVIII в.

Благотворное влияние замечательного киевского ученого на молодого Тарле трудно переоценить. Уже в те годы, постоянно углубляя свои знания, расширяя свой исторический кругозор и научные интересы, Е. Тарле приобрёл навыки первооткрывателя архивных источников, высокую К технику их обработки и исследований, мастерство в изложении своих выводов и взглядов. Влияние И.

Лучицкого первоначально не могло не сказаться и на формировании этих выводов и взглядов, на общем направлении научных интересов Е. Если первая статья Е. Тарле «Бегины и бегарды» [1] , появившаяся в начале 1896 г. Едва ли, однако, можно сомневаться в том, что обнаружившийся интерес в этой работе начинающего двадцатилетнего ученого к истории крестьянства на Западе был пробужден И.

Лучицким; его влияние заметно также в освещении некоторых важных вопросов, например в оценке общего состояния Франции накануне буржуазной революции XVIII в. Взгляды И. Лучицкого сказывались и на более поздних работах Е. Высоко оценив кандидатское сочинение Е.

Тарле на тему «Пьетро Помпонацци и скептическое движение в Италии в начале XVI века», представленное при окончании университета в 1896 г. Лучицкий оставил своего ученика при университете для подготовки к ученому званию. Через два года, в 1898 г. Тарле впервые выехал за границу для научной работы в архивах, и с тех пор, продолжая свои изыскания в различных направлениях, он ежегодно совершал посадки в страны Западной Европы, пока вспыхнувшая в 1914 г.

С первых же шагов своей самостоятельной научной деятельности Е. Тарле обнаружил большую разносторонность научных интересов. В больших журнальных статьях и критических обзорах, в кратких рецензиях и энциклопедических заметках он касался самых различных тем по истории стран Западной Европы: дело Бабефа, Чарльз Парнель, иезуиты, немецкий гуманизм, Леонардо да Винчи, умственная жизнь европейского общества в новое время, история города Афин в средние века, общественное движение в Европе XIX в. Некоторые из его работ, например «История Италии в средние века» и «История Италии в новое время», не являлись результатом большого самостоятельного исследования: несмотря на интересную форму изложения и ряд ценных замечаний, имеющихся в них, эти книги являлись скорее живо, но не очень глубоко написанными очерками, составленными на основе доступной в то время общеисторической литературы.

Гораздо большее значение для формирования Е. Тарле как историка имела его работа «Чарльз Парнель». Она характерна во многих отношениях. Во-первых, уже в этой ранней работе Е.

Тарле показал, что ему совершенно чуждо узкое крохоборчество в науке. Занимаясь специальными вопросами глубоко и конкретно, Е. Тарле уже тогда начал подходить к ним с более широких позиций, вырабатывая определенный взгляд на исторический процесс развития человеческого общества. Изучая в то время историю средних веков, он, побуждаемый к тому общественными интересами, одновременно стал заниматься изучением нового и новейшего времени, обращаясь к вопросам, которые ему представлялись наиболее важными и актуальными.

С тех пор это стало, можно сказать, правилом его творческой жизни. Он всегда обращался к темам, которые должны были иметь, по его мнению, общественное звучание. В данном случае ему представлялось весьма поучительным осветить судьбы аграрного движения в Ирландии, его успехи и неудачи, осветить национально освободительную борьбу ирландского народа против Англии. Во-вторых, в работе «Чарльз Парнель» Е.

Тарле показал себя подлинным мастером исторического портрета. В своем подходе к созданию этих биографий, портретов и зарисовок Е. Тарле ничего общего не имеет ни с Карлейлем, отрывавшим «героев» от «толпы», ни с современными авторами психологизированных биографий или биографических романов типа Андре Моруа. Уже работая над биографией Чарльза Парнеля, молодой Е.

Тарле ему тогда исполнилось 23 года понял, что эта биография может представлять научный и общественный интерес только при том условии, если автору удастся решить главную задачу— показать, «какие силы создали благоприятную почву для деятельности Парнеля и дали этой деятельности смысл и цель». Тарле считал, что этими силами являлись «глубокое и хроническое расстройство Ирландии в экономическом отношении, расовый антагонизм и необыкновенная яркость социальных контрастов в этой стране», и к своей работе он стремился доказать, что как бы ни были значительны «усилия разума и порывы чувства» политического деятеля, они потерпят крах, «если только реальные; общественные силы не могут доставить им достаточной поддержки». Таким образом, приступив на пороге XX в. Было бы, однако, неправильно предполагать, что, разрабатывая биографии западноевропейских буржуазных государственных и политических деятелей, Е.

Тарле упускал из виду массовое движение рабочего класса и крестьянства. Но его оценки крупнейших исторических событий как бы раздваивались. С одной стороны, он явно проявлял большой интерес к формам и методам парламентской борьбы буржуазно-либеральной оппозиции в странах Западной Европы, пытался в каждом конкретном случае проанализировать цели этой борьбы, с удовлетворением отмечая ее успехи и с горечью — ее неудачи. В этом, по-видимому, сказывались его политические настроения того периода.

С другой стороны, как ученый он понимал решающую роль массовых движений в поступательном ходе исторического процесса. В этом, по-видимому, сказывались его формировавшиеся в тот период, методологические взгляды. Но эти взгляды также были еще довольно неустойчивы и в некоторых случаях даже противоречивы. В статье «К вопросу о границах исторического предвидения» Е.

Тарле пытался доказать, что общая историческая концепция основоположника «научного коммунизма К. Маркса якобы претерпевала ряд глубоких изменений не только в своих отдельных положениях, но и в своей принципиальной основе, что идея неизбежности революционного преобразования общества под влиянием объективно сложившейся исторической действительности якобы должна была уступить дорогу идее мирной эволюции. Но и эту идею, как считал в то время Е. Тарле, не следует признавать всеобъемлющей и всеобщей в тех «границах исторического предвидения», которые могут быть установлены наукой об обществе.

В конце концов, подводя общий итог своих рассуждений на эту тему, Е. Тарле пришел к выводу, исполненному, казалось бы, безотрадным скептицизмом: он считал, что до тех пор, пока не будут выработаны «новые точки зрения и отправные пункты при постановке прогнозов» и пока соответственно не будут добыты новые, доказательные материалы в области статистики, социальной психологии и т. Но в это время в России уже начинался подъем массового движения, революционный марксизм как теория научного социализма стал широко распространяться в передовых кругах рабочего класса и интеллигенции, многие уже жили в атмосфере предчувствия приближающейся революционной грозы. В этих условиях статьи Е.

Тарле, проникнутые духом эволюционизма и скептицизма, свидетельствовали лишь о том, что ее автор подпал под влияние П. Струве, перенесшего реформистские идеи Бернштейна на почву российской действительности. Но в то же время Е. Тарле как историк обнаружил и более глубокое, и более правильное понимание марксизма как науки: в условиях, когда марксистская литература была нелегальной, он нашел способ приблизиться к мысли о том, что изучение закономерностей исторического развития имеет большое практическое значение в борьбе прогрессивных сил за победу новых форм общественной и политической жизни.

В одной из забытых ныне статей «Чем объясняется современный интерес к экономической истории» [2] Е. Тарле еще ставит под сомнение значение и ценность исторического материализма как философской системы, но уже полным голосом утверждает, что марксизм «как метод… дал и продолжает давать весьма плодотворные результаты». И далее, признавая, что именно марксизм выдвинул вопрос о первенствующем значении исследования экономических закономерностей развития человечеcкого общества, Е. Тарле писал: «Очень любопытное в сущности в истории мысли явление: одна из старейших сокровищниц человеческого знания — история — до последних десятилетий была лишена или почти лишена гнетуще необходимого вклада; она не давала понятия о том, как жили, чем питались, в чем друг от друга зависели сотни и сотни миллионов, которые в течение исторических тысячелетий, собственно, и «делали» историю» [3].

Разумеется, Е. Тарле тут имел в виду старую буржуазную историографию. Тарле приложил немало труда, чтобы своими исследованиями экономической истории нового времени по ряду вопросов заполнить этот пробел. По нужно отметить еще два важных обстоятельства.

По мерных, уже тогда Е. Тарле приблизился к мысли, что именно народные массы—«сотни и сотни миллионов»,— собственно, и «делали» историю, то есть являлись ее настоящими творцами. Во-вторых, он понял общественно-политическое значение исследований в области истории, в особенности экономической истории. От ученых «ищут света,— писал он,— который озарил бы не только темные, глухие дебри прошлого, но хоть отчасти бросил бы отблеск и на еще более темное будущее.

В этой области,— заключал он,— люди знания и люди практической деятельности особенно солидарны» [5]. Таким образом, от скептицизма, как мы видим, в этой статье не осталось и следа. Наоборот, молодой Е. Тарле проникнут здесь живой верой в творческую силу масс как созидателей истории, проникнут пониманием общественно-политического значения исторической науки.

Понимание того, что «общественные науки, по самой природе своей, тесно связаны с общественной жизнью и практически и теоретически» [6] , привело его к размышлению о связи общественных дисциплин, в частности исторической науки, с деятельностью публициста, «желающего прийти к твердым и обоснованным выводам относительно хаотической массы явлений текущей действительности» [7]. Еще в 1902 г. Тарле выступил со статьей «Из истории обществоведения в России», в которой стремился доказать необходимость этой теснейшей связи. Он считал, даже, что в некоторых случаях публицистика выступает не в качество пассивного ученика общественных наук, а в качестве активной силы, помогающей этим наукам и во всяком случае идущей «рука об руку с ними».

И далее с молодым задором он издевался над теми, кто, считая себя жрецами науки, отрицает связь с ней публицистики: «Иное «ученое» ничтожество,— писал он,— с важностью заявит, что публицист не способен оказать науке услуги уже потому, что он «публицист» самое это слово тут приобретает сугубо презрительный смысл ; будет упомянуто о «коренной разнице» между «природой» публициста и «природой» ученого и т. Приведя в качестве примера имена крупных ученых, которые были и учеными, и публицистами Моммзена, Вирхова, Ламанского, Кавелина и др. В заключение Е. Тарле утверждал, что «между наукой и публицистикой существует не случайная, но глубокая и органическая связь при всём видимом различии в поле наблюдения и методах работы», и призывал к тесному содружеству между публицистами и тружениками обществоведения, «одинаково дорогого и нужного и им, и ему» [10].

Следует отметить, что на протяжении всей своей деятельности Е. Тарле следовал этому призыву: многие его научные работы написаны в духе лучших традиций русской публицистики. Тарле был, в частности, отличным знатоком Герцена, и, что характерно для его литературных вкусов, так же безмерно его любил, как и М. Не приходится сомневаться в том, что на формирование идейных взглядов того периода и на публицистичность многих-работ Е.

Тарле немалое влияние оказало его участие в начавшемся тогда революционном движении. Трудно сказать, состоял ли Е. Тарле в революционной организации. По свидетельству его сестры М.

Тарновской, он был в то время связан с социал-демократическими кружками. Однажды он был арестован царскими властями; не имея, однако, против него серьезных улик, они были вынуждены его освободить, хотя и продолжали считать «неблагонадежным». Не став на позиции последовательного, революционного марксизма, Е. Тарле, тем не менее, испытывал влияние марксизма и тех поднимающихся общественных сил, которые явились носителями социалистических идей.

Все это пробудило у него интерес к истории социалистических идей, начиная с их наиболее ранней, угони ческой стадии развития.

Тарле говорили о необходимости не только пересмотра теории «абсолютного зла», но и кардинального возвращения советской исторической науки на национально-патриотические позиции. Цитаты[ edit edit source ] «Заставить Россию экономически подчиниться интересам крупной французской буржуазии, создать против России вечную угрозу в виде вассальной, всецело зависимой от французов Польши, к которой присоединить Литву и Белоруссию, — вот основная цель [Наполеона в войне 1812 года]» «Армия Наполеона нигде решительно, даже в Египте , даже в Сирии , не вела себя так необузданно, не убивала и не истязала населения так нагло и жестоко, как именно в России» «Для России… война 1812 г. Наиболее желанным выходом было бы превращение Трансильвании в самостоятельное государство под формальной гарантией держав с целью охраны от агрессии… При гарантии будущей организации ведущих держав, ни Венгрия, ни Румыния не посмеют в пределах исторического предвидения напасть на это новое государство» 1 июля 1944 [9] «…нам, историкам, имеющим учёное имя на Западе, имеющим голос в мировой науке, нужно выступать, нужно повести обширную идейную борьбу на историческом международном фронте против взыгравшейся в тамошней науке гитлеровщины и квислинговщины, нам нужно авторитетно бороться за научную марксистскую мысль в историографии» 22 августа 1944 «Пишу статью о Шумахере и кое-что по Сенявину , иначе не могу. Какой я дачник! Каков академик, таковы и авторы документального фильма о нём? Войну 1914 г. Богданович записывала в своём дневнике в 1904 году : В университете по понедельникам Тарле читает лекции о французской революции, после которых молодежь так возмущена [существующим строем], что каждый понедельник можно ждать беспорядков.

Витте вспоминал о ранении Тарле в 1905 году: Признаться, я тогда Тарле не пожалел, так как он все смутное время в университете читал тенденциозные лекции о французской революции и не счел приличным хотя бы после 17 октября держать себя спокойно, как подобало бы себя уважающему профессору. Юрист и поэт Б. Никольский записал в своём дневнике 6 января 1918 года : Говорили мы с Тарле, скорбя о событиях. А я-то, я! Ведь я всю жизнь в это верил!.. Я постепенно его начинаю прямо любить. Это ограниченный, легкомысленный, недостоверный ученый, но не лишенный ни ума, ни способностей, и по душе — добрый и хороший человек. Жид , конечно, — но уж этого ничем не поправишь… А в душе у него много и не жидовского.

Рождественский показывал на допросе в 1930 году , что Тарле «был кумиром в семье Платоновых.

Но бывают и ситуации «улыбки бога», когда находящийся в тяжелых условиях автор, за счет того, что его труд понравится «главному» - внезапно спасает шею из затягивающейся петли. Евгений Викторович Григорий Вигдорович Тарле с ударением на первый слог — яркий пример человека, который не только смог выскочить….

Историк в эпоху революций. Как Тарле противостоял царскому и советскому режимам

«Родился в 1875 г., окончил гимназию в г. Хер-. рые связаны с историей МГИМО. В истории соне в 1892 г., Киевский Университет в 1897 г. русский советский историк, крупнейший специалист по истории России, Франции и международных отношений конца 18 в. – начала 20 в. На 8-е ноября 1874 года приходится рождение академика Тарле, который был и навсегда остался, должно быть, самым известным русским историком советских времё примере витиеватых сюжетов его биографии | Тарле и Сталин. Сотворение советской исторической науки. «Родился в 1875 г., окончил гимназию в г. Хер-. рые связаны с историей МГИМО. В истории соне в 1892 г., Киевский Университет в 1897 г.

Похожие новости: