Если «Антоновские яблоки», о художественном своеобразии которых мы уже сказали, все же вписывались в традиции русской классич е-ской прозы, например, тургеневской, то «Деревня» уже свидетельствовала о принципиально новом типе повествования. Революционно-романтическая идея определила и художественное своеобразие произведений Горького: патетический возвышенный стиль, романтическая фабула, жанр сказки, легенды, песни, аллегории, условно символический фон действия. Если «Антоновские яблоки», о художественном своеобразии которых мы уже сказали, все же вписывались в традиции русской классич е-ской прозы, например, тургеневской, то «Деревня» уже свидетельствовала о принципиально новом типе повествования. Показывается особенность персонификации музыкальных инструментов (контрабаса, флейты и скрипки) в рамках художественной концепции писателя. [Правдина, с. 215-216]. В поиске возможных прототипов образа "флейты-позвоночника" исследовательница приводит и сцену из "Гамлета": "Входят флейтщики.
Художественное новаторство
Сцена из эскиза. В некоторых работах язык слова и действия трансформировался, и весьма впечатляюще, в язык танца. И тут наиболее последовательным и эффектным оказался опыт «Флейты-позвоночника» — пластического перформанса, своеобразной символистской хореодрамы по преимуществу, но также вокально-инструментального концерта, кабаретной программы, водевиля, а в конце концов —жестокого трагифарса. И каждая без исключения! Но даже на фоне таких несомненных в этом отношении удач, как «Председатель земного шара» и «Флейта-позвоночник», я бы выделил исключительную, без преувеличения «системообразующую» роль незаурядной музыки Николая Морозова в «Тринадцатом апостоле», обязанном ей не только своей огромной «прожигающей» экспрессией, но и стройной, ясной структурной логикой, а проще говоря — драматургической формой.
Понятно также, что мы увидели не только разных Маяковских, разных Лилю и Осипа Бриков, но и разную революцию иногда с маленькой, иногда с большой, а иногда и с очень большой буквы , разную советскую реальность и т. К счастью, в этом многообразии позиций совершенно отсутствовали злая издевка, мстительное злорадство, как и скучное морализаторство и пошлое псевдопонимающее «умничанье задним числом»: никто не укорял и не поучал попавшего в плен прекрасной иллюзии, до поры ослепленного ею и наступившего на горло собственной песне поэта. В этом была не только благородная этическая культура — культура человеческой солидарности с любимым поэтом, но и, я убежден, культура интеллектуальная. Участники и гости лаборатории «аккуратностью» и бережностью своего отношения к поэту и его времени словно вопрошающе напоминали нам, зрителям: а мы-то сами вполне ли понимаем время, в каком живем, и самих себя?
Всегда ли умеем и умеем ли вообще отделить реальность от иллюзий и мифов своих и навязанных кем-то , истину от лжи, добро от зла? Способны ли мы самим себе говорить горькую правду и судить себя с маяковской мерой искренности, честности и требовательности? У зрителей и критиков, впрочем, тоже возникали небеспочвенные вопросы к показанным работам. Вот некоторые из моих.
Почему, например, главное, что ни говори, у Маяковского — его стихи, его уникальная, до сих пор не «стирающаяся» от частого употребления, новаторски гениальная поэтическая речь и кричащие, сочащиеся кровью души образы — проглатываются скороговоркой или «забиваются» громыхающей музыкой? Или, наоборот, неожиданно звучат еле различимым шепотом? Или вот еще: почему «женский» фактор в трактовке трагической судьбы поэта в некоторых работах оттесняет и заслоняет другие факторы: политические, мировоззренческие, экзистенциальные? Или: почему столь «современное», но по природе своей тонкое и ответственное умение иронизировать порой применяется вполне безответственно и на весьма произвольных основаниях и совершенно вопреки собственному отношению чтимого и должного быть понятым поэта?
Туловище человека изображено так схематично, все линии тела редуцированы до такой степени, что одновременно с метафорой "флейта позвоночника", стоящей в качестве заглавия непосредственно над рисунком, в сознании читателя, разглядывающего эту обложку, возникает "обратная" метафора "человек — флейта". Такое понимание рисунка, иллюстрирующего заглавие и предваряющего текст поэмы, возвращает нас к теории "дионисического" искусства, которую Ф. Ницше развивал в своей работе "Рождение трагедии из духа музыки" 1871 : "В пении и пляске являет себя человек сочленом более высокой общины: он разучился ходить и говорить и готов в пляске взлететь в воздушные выси. Его телодвижениями говорит колдовство. Человек на рисунке Маяковского соответствует описанному образцу "дионисического" искусства: это и "художник", музыкант-исполнитель, и сама флейта, и игра на ней.
Обращение к ницшевской антитезе аполлонического и дионисического начал в искусстве оправдано прежде всего тем, что "непластическое искусство музыки" Ницше связывает именно с Дионисом. Доказательством того, что наше предположение о "дионисической" природе изображённого на обложке поэмы Маяковского человека-флейты верно, является параллелизм отдельных мест этого произведения и некоторых характеристик художника дионисического типа в работе "Рождение трагедии из духа музыки". Так, в первой главе "Флейты" есть фрагмент: В карты б играть! В вино выполоскать горло сердцу изоханному, — созвучный положению о том, что "художественный мир опьянения" отражает важнейшую особенность искусства дионисического типа. Когда Ницше описывает ситуацию возникновения дионисической эмоции: "Либо под влиянием наркотического напитка, о котором говорят в своих гимнах все первобытные люди и народы, либо при могучем, радостно проникающем всю природу приближении весны просыпаются те дионисические чувствования, в подъёме коих субъективное исчезает до полного самозабвения" [Ницше, с.
Весеньтесь, жизни всех стихий! Я хочу одной отравы — пить и пить стихи. Празднику тела сердце вызнакомь, — и в его начальном выступлении: Память! Собери у мозга в зале любимых неисчерпаемые очереди. Смех из глаз в глаза лей.
Былыми свадьбами ночь ряди. Из тела в тело веселье лейте. Самый же музыкальный выбор героя: "Я сегодня буду играть на флейте" расширяя его контекст, к "ноктюрну на флейте водосточных труб" добавим также "мою песню в чулке ажурном у кофеен" из второго стихотворения цикла "Я" "Несколько слов о моей маме", 1913 — может быть понят в контексте того, что Ницше говорит о "музыкальном зеркале мира, первоначальной мелодии, ищущей себе теперь параллельного явления в грёзе и выражающей эту последнюю в поэзии. Справедливость этих слов по отношению к Маяковскому очевидна: после "игры на флейте" последуют музыкальные вставки нотные записи аргентинского танго, барабанной дроби, речитатива заупокойной молитвы в тексте поэмы "Война и мир".
Нужна была необыкновенная поэтическая сила, чтобы удержать этот образ на высоте трагического. Лирический герой Маяковского существует в напряженной диалектике личного и общего. Он резко индивидуален — вплоть до стиховой системы, в которой он воплощен. Систему эту современники, знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее сопряженности с его обликом, голосом, манерой чтения. И в дальнейшем стиховая система не оторвалась от Маяковского. При всем значении Маяковского для советской поэзии его специфические ритмы, его графическая разбивка не получили широкого распространения. Встречая их, мы реагируем: вот стихотворение, написанное стихом Маяковского, как возможно произведение, написанное онегинской строфой. Поэмы Маяковского 1910-х Флейта-позвоночник 1915 , Война и мир 1915-1916 , Человек 1916-1917 , отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект — безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности и биографии Л.
Художественная особенность рассказа-сценки основана и на двойственности его структуры. Первый ракурс этой структуры - собственно словесный - это сфера быта героев, их попытка совместного жилья и все перипетии, связанные с этим. Второй ракурс - это музыкальные элементы, которые выводят отношения героев на иной эстетический и онтологический уровень. В бытовой сфере эти персонажи не уживаются, не сближает их даже то, что: «С контрабасистом Петром Петровичем он был в самых приятельских отношениях, знал его за человека скромного, трезвого и честного, сам он был тоже не буен, трезв и честен - стало быть, пятак пара» [15, IV, с. А в музыкальной сфере герои выступают в общем бытии, они объединяются в процессе игры на своих инструментах во время театральных выступлений. Особенность данных выступлений состоит в том, что без разных инструментов не будет необходимого гармоничного звучания, так как музыка в оркестре создаётся благодаря игре именно разных инструментов, который - каждый по себе - оказывается значимым в своей непохожести на другого. И в конце произведения «Котрабас и флейта» такое сходство персонажей подчёркивается их одинаковым желанием расстаться на эмпирическом уровне: «Однажды, когда приятели возвращались из театра, контрабас взял под руку флейту и сказал: - Вы извините меня, Иван Матвеич, но я наконец должен вам сказать... Скажите, что это вам так нравится жить со мной? Не понимаю! Характерами мы не сошлись, вечно ссоримся, опротивели друг другу... Не знаю, как вы, но я совсем очумел... Уж я и так и этак... Уйдите, голубчик! Сделайте такую милость! Вы извините меня, но долее терпеть я не в состоянии. Флейте этого только и нужно было» [15, IV, с. Как представлено в заключительной части, музыкант, игравший на флейте, сам уже хотел уйти от контрабасиста, но в силу своей деликатной природы не мог сказать об этом прямо. Его антагонист также сначала не мог выразиться откровенно, но лишь когда понял, что его действия не увенчаются успехом, высказался искренне. В ракурсе интермедиальных взаимодействий двух искусств автор показывает, насколько различными духовно могут быть люди, так как музыка - это искусство, связанное с глубинными движениями психики человека. И в то же время герои имеют существенную общую черту - их роднит свойство быть соотнесёнными с музыкальными инструментами, на которых они играют, их профессиональная причастность к данной эстетической сфере в целом. Композиция рассказа «Скрипка Ротшильда», по словам Н. Фортунатова, представляет собой трёхчастное строение - три раза повторяется несколько развернутый эпизод, демонстрирующий отношения Якова и Ротшильда: «Постоянное соотнесение двух тем и характер их внутренних отношений уже само по себе есть свидетельство глубоко продуманного архитектонического плана этой новеллы, смысл которой не поддается прямолинейным истолкованиям сюжета» [14, с. Чехова отдельные детали повествования выступают не простыми картинами бытия героев, но «знаками» особого, заключенного в них эмоционально-идейного содержания, это - «образы чувств» [14, с. Текст имеет структуру, которая соответствует музыкальной форме сонатного цикла. Итак, образы героев А. Чехова персонифицируют собой некий музыкальный инструмент, композиция произведений тождественна музыкальной форме - всё это связывает текст литературного произведения с иным типом искусства - с музыкой. Формируемые с помощью интермедиальных элементов художественные связи позволяют автору выразить свою эстетическую концепцию духовного единения людей и их разобщения на онтологическом уровне. Литература 1. Берлиоз, Г. Большой трактат о современной инструментовке и оркестровке. С дополнениями Р.
Нежные записки Маяковского. Любимые экспонаты хранителя музея поэта
Танцуют на могилах" 42; 1, 315. Кажется, вот эта мысль А. Солженицына - "танцуют на могилах" - и была воплощена Маяковским в более развернутом виде в стихотворении "Вам! Только здесь еще выражено резкое неприятие людей, которым и боль отечества - праздник. Лермонтовские слова "железный стих, облитый горечью и злостью", на наш взгляд, как нельзя лучше подходят и определяют общественный настрой и звучание стихотворения "Вам! Разные по содержанию и тональности стихотворения "А вы могли бы?
У него был свой, незаимствованный голос. В таких, правда, уже поздних строчках: "Ну, как вам, И я отвечаю также любезно: "Прелестная бездна. Бездна восторг! Чуковский уловил те же интонации, которые только что слышал на углу Бассейной и Литейного. Почти такое же ощущение было и у М.
Цветаевой: "Ритмика Маяковского - физическое сердцебиение - удары сердца застоявшегося коня и связанного человека" 47; 2,416. Поэт привел с собой и нового лирического героя, что тоже немаловажно. Не случайно высокую оценку его творчеству дали признанные мастера поэзии "серебряного века" - А. Ахматова и М. В стихотворении "Маяковский в 1913 году" 1940 Анна Ахматова пору вступления Маяковского в литературу называет "бурным рассветом"; поэтическая дерзость и новаторский характер творчества определяются строкой "грозные ты возводил леса": Все, чего касался ты, казалось Не таким, как было до тех пор, То, что разрушал ты, - разрушалось, В каждом слове бился приговор.
Имя Маяковского, "еще не слышанное", влетевшее "в душный зал" олицетворение поэтической атмосферы эпохи , сравнивается поэтессой с боевым сигналом. О не связанности раннего Маяковского какими-либо литературными традициями, о его свободе обращения с поэтическим словом, внутренней раскрепощенности, мощи молодого таланта, о поднятой им теме социальных низов, о грубости поэтики очень емко и образно говорится в стихотворении Марины Цветаевой "Маяковскому" 1921 : Он возчик и он же конь, Он прихоть и он же право Вздохнул, поплевал в ладонь:.
Например, фразеологизм «нервы расходились» разрастаются у Маяковского в целую картину: Как больной с кровати, Теперь и он, и новее два Мечутся отчаянной чечеткой… 4. Широкое использование неологизмов: «маленький, смирный любеночек», «миллионы огромных, чистых любовей», «вечер декабрый», «улица безъязыкая», «грудь испешеходили». В области стиха — использование «лесенки», делящей строку на смысловые и интонационные доли, акцентирующей внимание на определенных смыслах. Творчество Маяковского можно условно разделить на два периода: дореволюционный 1912-1917 и послеоктябрьский 1917-1930. Любовная тема была одной из ведущих в дооктябрьском творчестве. Поставленная в «Облаке в штанах», ставшая центральной во «Флейте-позвоночнике», тема любви звучала и в поэме «Человек», и в стихотворение «Лиличка», и во многих ранних стихотворениях молодого поэта.
Маяковский всегда тяготел к социальному осмыслению этой интимной темы. Изображение неразделенной любви, характерное для подавляющего большинства дореволюционных поэм и стихотворений, позволило поэту раскрыть трагедию человека в мире капитализма, где все — в том числе и любовь — подчинено денежному чистогану. Мотивы боли и страдания, намеченные в произведениях Маяковского 1912-1913 годах, нашли воплощение и в поэме «Облако в штанах». Уже в первой части поэмы перед читателем возникает образ глубоко страдающего человека, раненого любовью. Основная мысль этого произведения, впрочем, как и других произведений дореволюционного творчества Маяковского «Флейта-позвоночник», «Человек» , заключается в страдании лирического героя от неразделенной любви, которое перерастает в крик протеста против мира четыре крика четырех частей: «Долой вашу любовь», «Долой ваше искусство», «Долой ваш строй», «Долой вашу религию» , где деньги и богатство превыше всего. Иначе говоря, поэма ставит вопрос о борьбе с обществом, которое обрекает человека на страдания. При этом критикуются четыре важнейшие основы буржуазного общества — его мораль, искусство, строй, идеология. Четыре части поэмы органически связаны друг с другом, вытекают одна из другой. Трагедия неразделенной любви становится исходным «криком», порождающим протест против буржуазного мира в целом.
Важное значение поэмы заключается уже в том, что здесь сделана попытка раскрыть социальную подоплеку трагедии: Мария её прототипом являлась Мария Денисова — возлюбленная Маяковского ушла к другому, так как в этом обществе действует страшная формула «деньги — любовь — страсть», согласно которой любовь зависит от власти капитала. Правда, до конца социальная природа любовного конфликта не раскрыта. Это будет сделано в последующих произведениях Маяковского. В «Облаке…» звучит лишь намек на то, почему Мария ушла от лирического героя. Но важно подчеркнуть, что уже здесь намечается тенденция, определившая характер дальнейшего развития любовной темы в дооктябрьском творчестве. Ошеломляющим в поэме было все: от названия до последней строчки. Первоначально она называлась «Тринадцатый апостол». По Евангелию, у Христа было двенадцать учеников — апостолов, проповедников веры. Маяковский объявляет себя тринадцатым апостолом, возвещающим миру новую правду, пересматривающую сложившиеся представления о добре и зле.
Когда цензоры прочитали поэму, они заявили авторы: «Что вы, на каторгу захотели? Не смотря на то, что прототипом героини явилась Мария Денисова, «Облако в штанах» Маяковский посвятил Лиле Брик, с которой познакомился в 1915 году и сразу влюбился. С этого момента Лиля Юрьевна Брик стала единственной музой и адресатом любовной лирики мастера. Поэмы Маяковского 1910-х Флейта-позвоночник 1915 , Человек 1916—1917 , отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект — безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности Л. В 1915 году Маяковский вновь протестует против бездушного мира и протест его выливается в мечту о чистой любви в поэме «Флейта-позвоночник». В лирическом герое «Флейты-позвоночника» нет противоречивости героя «Облака в штанах», он, любящий, но отвергнутый, — только страдающая сторона. Он, хотя и называет Бога «Всевышним инквизитором», обращается к нему не с угрозами, а лишь с просьбой прекратить невыносимые страдания: Только — убери проклятую ту, которую сделал моей любимою! Мысль о калечащей силе денег в капиталистическом обществе, прозвучавшая в «Облаке в штанах», становится ведущей и в поэме «Флейта-позвоночник»: каждый за женщину платит.
О том, что и потом поэт не нашел в любви счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916 - 1917 годов. В 1916 году Маяковский посвящает Лиле Брик стихотворение «Лиличка», призванное «вместо письма» передать «горечь обиженных жалоб». Неразделенная любовь лирического героя висит на его возлюбленной «тяжкой гирей». И снова возникает, поднятая в «Флейте-позвоночнике», тема ревности: Кроме любви твоей, а я не знаю, где ты и с кем.
Вообще, на мой взгляд, «Люблю» — самая светлая поэма В. Маяковского, полная любви и жизнерадостности. В ней нет места мрачным настроениям. Этим она, пожалуй, сильно отличается от всех других произведений поэта. Но уже в поэме «Про это» лирический герой предстает перед читателями опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. Поэт глубоко переживает, что радости жизни его не коснулись.
Конечно, нельзя ставить знак равенства между лирическим героем поэмы и автором. Но то, что в поэме «Про это» ее лирический герой несет в себе реальные черты автора, — несомненно, об этом говорят многие детали поэмы. После появления поэмы «Про это» Маяковского стали обвинять в «субъективистском погружении в мир индивидуальных чувств и переживаний». Поэма «Про это» не могла не получить самую отрицательную оценку на страницах пролеткультовских изданий. Пролеткультовские теоретики видели в лирике лишь «пережиток буржуазного индивидуалистического искусства». Они утверждали, что их интересует не отдельная личность, а «черты, общие миллионам». Сердце поэта жаждало любви, но любовь не приходила. Сколько горечи в этих словах, горечи, которую в полной мере испил Маяковский. Но он не мог согласиться с несбыточностью любви, ее запредельностью. В любовной лирике поэта встречаются и строки, которые, казалось бы, отрицают и высмеивают это чувство.
Плюньте и на рифмы, и на арии, и на розовый куст, и на прочие мерехлюндии из арсеналов искусств…». Скорее всего, в этих и подобных строках речь идет не об отрицании любви и любовной лирики, — это выступление против устаревших форм в искусстве и неискренних, поверхностных отношений, обыденности и пошлости. Такое отрицание любви направлено, как мне кажется, на утверждение любви истинной; вся поэзия Маяковского устремлена к искренним отношениям. Личное и поэтическое у Маяковского не существуют сами по себе, они тесно связаны, переплетены, одно переходит в другую. Поэзия делается из простой, реальной жизни, в самой этой жизни существует, из нее рождается. Как бы драматично ни складывалась жизнь поэта, читателя не может не потрясти сила этой любви, которая вопреки всему утверждает непобедимость жизни. Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце.
И кто знает, когда наконец "отвердеет" закон и мы окажемся в "правовом" государстве? И окажемся ли? В автобиографии поэта читаем: "Двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей... Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел, и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: "Эх! Ну куда ты годишься?.. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками. Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном". Позднее под впечатлением детства Есенин напишет: Худощавый и низкорослый, Часто, часто с разбитым носом Приходил я к себе домой. И навстречу испуганной маме Я цедил сквозь кровавый рот: "Ничего! Я споткнулся о камень, Это к завтраму все заживет... Розанову: "Я рос, дыша атмосферой народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи... Еще больше значения имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них". Годы учебы в Спас-Клепиковской церковно-приходской школе, которую Есенин окончил в 1912 г. Тогда же он начал писать сам. Позднее, переехав в Москву, Есенин еще какое-то время года полтора учился в народном университете Шанявского, так что, вопреки легендам, он был достаточно образованным человеком. Воронский впоследствии об этой стороне личности поэта писал: "Есенин был дальновиден и умен. Он никогда не был таким наивным ни в вопросах политической борьбы, ни в вопросах художественной жизни, каким он представляется иным простакам. Он умел ориентироваться, схватывать нужное, он умел обобщать. И он был сметлив и смотрел гораздо дальше других своих поэтических сверстников. Он взвешивал и рассчитывал.
Авторизация
- Четыре дооктябрьские поэмы Маяковского
- Нежные записки Маяковского. Любимые экспонаты хранителя музея поэта / Новости города / Сайт Москвы
- IV. ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ [2]
- Тайна флейта-позвоночника: факты и домыслы
- Содержание
- Владимир Маяковский — Флейта-позвоночник (Поэма): Стих
Флейта-позвоночник [Владимир Владимирович Маяковский] (fb2) читать онлайн
[Правдина, с. 215-216]. В поиске возможных прототипов образа "флейты-позвоночника" исследовательница приводит и сцену из "Гамлета": "Входят флейтщики. [1913]), нарушая правила особенностей проявления категории рода в имени существительном pluralia tantum будни, В. Маяковский представляет его в родительном падеже единственного числа, образуя окказионализм будня. Следуя ритуальному контексту поэмы, идее космического модуса любви (а одной из тем в поэме все-таки является тема любви), отметим, что позвоночник в виде флейты может выражать идею Мировой Оси. Видео-экранизация Флейты-позвоночника на сайте Vimeo. Особое сочувствие у Лежнева вызывало стремление перевальских писателей к повышению своей художественной культуры.
Творчество В. В. Маяковского в досоветский период
Видео-экранизация Флейты-позвоночника на сайте Vimeo. См. также[править | править код]. В Викицитатнике есть страница по теме: Флейта-позвоночник. [Правдина, с. 215-216]. В поиске возможных прототипов образа "флейты-позвоночника" исследовательница приводит и сцену из "Гамлета": "Входят флейтщики. Ниже мы вкратце опишем их послереволюционную деятельность, сосредоточившись на личной судьбе и художественной эволюции. 4. Сравните Маяковского с Хлебниковым и Северяниным — в чем видится вам своеобразие его футуризма? Обратите внимание на наглядность его образов, особенности метафорического ряда и построения произведений. Кольцевая (замкнутая) бесконечность творчества, которая всегда чревата его самоотрицанием – вот слитный смысл финала «Флейты». Маяковским реализуется блоковский принцип возведения конкретного жизненного переживания к сущности переживания истории.
Несколько интересных сочинений
- Флейта-позвоночник (Маяковский)
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- Творчество В. В. Маяковского в досоветский период
- IV. ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ [2]. «Литературные силуэты» | Воронский Александр Константинович
- Поэма флейта позвоночник история создания
Флейта-позвоночник [Владимир Владимирович Маяковский] (fb2) читать онлайн
Видео-экранизация Флейты-позвоночника на сайте Vimeo. См. также[ | ]. В Викицитатнике есть страница по теме: Флейта-позвоночник. Истории таинственного письма с черновым финалом «Облака в штанах», рукопись «Флейты-позвоночника», найденная в букинистическом магазине, и самые трогательные слова, адресованные главной музе поэта, — в совместном материале и агентства «Мосгортур». В отрывке из "Флейты-позвоночника": Захлопали двери. Вошел он, весельем улиц орошен. Поэт был одним из самых талантливых футуристов. Своих современников ский поражал «своеобразием формы, оригинальностью синтаксиса, смелостью инверсий, непривычной вещностью образов, жестокой остротой мотивов». Как проявляется романтическая природа «Флейты-позвоночника»? Версты улиц взмахами шагов мну Мы видим, что чувства в «Флейте» имеет масштабы абсолютные, разворачивается в пространстве всемирном.
Тайна флейта-позвоночника: факты и домыслы
Идейно-художественное своеобразие «Флейты-позвоночника» и «Облака в штанах». Поэма «Облако в штанах» (1915). В этом мифе очевидной становится противоположность кифары Аполлона и флейты Марсия: «Кифара Аполлона — это символ олимпийской, героической и специально-эпической поэзии и музыки. [Правдина, с. 215-216]. В поиске возможных прототипов образа "флейты-позвоночника" исследовательница приводит и сцену из "Гамлета": "Входят флейтщики.
Художественное новаторство
ния, которая близка к категории «художественное бессознатель-ное» – если переходить к проблеме взаимодействия фольклор-ной и литературной систем. РУВИКИ: Интернет-энциклопедия — Флейта-позвоночник — поэма Владимира Владимировича Маяковского, написанная им осенью 1915 года. Флейта-позвоночник. Совершенно та же Википедия. Только лучше.
Поэма флейта позвоночник история создания
Систему эту современники, знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее сопряженности с его обликом, голосом, манерой чтения. И в дальнейшем стиховая система не оторвалась от Маяковского. При всем значении Маяковского для советской поэзии его специфические ритмы, его графическая разбивка не получили широкого распространения. Встречая их, мы реагируем: вот стихотворение, написанное стихом Маяковского, как возможно произведение, написанное онегинской строфой. Поэмы Маяковского 1910-х Флейта-позвоночник 1915 , Война и мир 1915-1916 , Человек 1916-1917 , отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект — безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности и биографии Л. Брик, которая предпочитает лирическому герою-поэту человека, способного обеспечить ей бытовое благополучие. В лирическом герое Флейты-позвоночника нет противоречивости героя Облака в штанах, он, любящий, но отвергнутый, — только страдающая сторона. Он, хотя и называет Бога «Всевышним инквизитором», обращается к нему не с угрозами, а лишь с просьбой прекратить невыносимые страдания.
В нем Маяковский обращается к журналисту Тарасу Кострову, с которым его связывала личная дружба. В этом стихотворении, как и во всей любовной лирике, поэт стремится прежде всего сказать о каких-то важных чертах большого чувства человека. Любовь не дает человеку обессилеть, выдохнуться. Это чувство нельзя осквернять ревностью «к мужу какой-то Марьи Иванны». Ревновать — так к Копернику, ко Вселенной. И тогда «из зева до звезд взвивается слово золоторожденной кометой». Это отвечает максималистским требованиям поэта к жизни, к любви. Такими и были его любовные чувства в действительности. Любовь для Маяковского была всем, он всегда оставался «сплошным сердцем», «навеки раненным любовью», открытым «болям, обидам, бедам» не в меньшей степени, чем высоким и радостным чувствам. Маяковский воспел любовь как великое, исключительное, всепоглощающее чувство, как самое великолепное приобретение человека. Тема любви, пожалуй, уже стала традиционной для отечественной литературы. Именно эта тема является тем самым ларцом постоянного вдохновения и идей, толкающая знаменитых автор на создание новых произведений искусств. Абсолютно все поэты видели в этом великом и грандиозном, что-то личное. Пушкин, к примеру, видел в таком прекрасном чувстве, как любовь восторг перед душой и красотой женщины, так же это светлое и прекрасное чувство, которое возвышает и облагораживает человека. Для Лермонтова любовь - это чувство, которое может приносить человеку только боль и разочарование. У героя Блока, который преклонился перед одной очаровательной и обворожительной дамой, любовь, приманивает к себе прежде всего своей тайной и загадкой этих необычных и удивительных чувств. В произведениях Маяковского, любовь выражена весьма необычно в отличие от других. Любовь у Маяковского, явление, которое вбирает в себя очень много понятий, безусловно она для него не просто отдельная часть или жанр в поэзии, а сам смысл и суть поэзии, которая содержит в себе нечто лично и сакральное, которое переходит в разные произведения автора. Самую свою первую поэму Маяковский написал в 1915 году и называлась она "Облако в штанах", а сам он называл ее "четыре крика", она получила от автора такое прозвище поскольку была разделена на четыре части под названиями "Долой вашу любовь, ваше искусство, ваш строй, вашу религию". Самый первый «крик», по общему мнению, читателей является самым сильным и насыщенным, именно после него появляются остальных три крика. Это крик сошедшего с "ровной дорожки" от ненависти и боли человека. Главный герой охвачен по истине гигантским спектром чувств и эмоций, он предъявляет к любви слишком большие требования: повернуть себя самого так, чтобы были "только губы", быть "неописуемо нежным", одним словом "облако в штанах". Любовь, которая остается без ответа разбивает его сердце и проводит к ужасу потерянного счастья. Именно по этим причинам, внутри него, как он сам говорит, горит сердце. Первое мученье - ожидание любимой женщины. В его сердце все больше и больше разгорается пожар, гнев и злость со временем только увеличиваются и всем уже становится понятно, что скоро точно должно произойти, что-то плохое. Вот наконец случается кульминация - пляска нервов. Решение всего этого происходит в главе под названием "Ты вошла", но к сожалению, это оказывается не кульминацией, а восхождением к исходной точки эскалации конфликта, предел всему этому достигается только в последних строфах первой главы. Сочинение Тема любви в творчестве Маяковского Практически каждый русский поэт в своих произведениях в первую очередь старался передать свои чувства, эмоции, любовь. Именно поэтому зачастую каждое стихотворение поэтов это именно их истории. Одним из знаменитых русских поэтов считается Владимир Маяковский, который был признан поэтом-бунтарём своего времени. Многие считали его просто на просто крикуном и агитатором. Однако несмотря на всё это, данный поэт был невероятно чутким человеком, с прекрасной и очень ранимой душой, которая умела любить по-настоящему. Всему этому он нашёл выход в каждом из своих произведений о любви. Каждое стихотворение поражает страстной силой чувств, которые испытывал поэт во время его написания. Маяковский считал, что любовь - это самое главное, что должно быть в жизни каждого человека. Он приравнивал чувство любви к самой жизни, искренни веря в той, что без любви не сможет прожить не один человек. Всем произведениям Владимира Маяковского об этом прекрасном и нежном чувстве свойственно открывать душу читателя, обнажать самые тайные любовные переживания, помогать найти именно своего человека. Глубочайшая линия любви, которую поэт вкладывает в свои произведения удивляет и поражает довольно насыщенной и откровенной образностью, красотой чувства. Нельзя не отметить и то, что все стихотворения, без единого исключения наполнены различными метафорами, которые поражают своей уникальностью и оригинальностью. Употребление в стихотворениях сравнительного приёма делает их неповторимыми и непохожими на произведения других поэтов. Очень часто занимаясь написанием подобных произведений поэты и писатели хотят лишь одного донести до людей понимание того, что настоящая любовь всё же есть, её просто нужно дождаться, в неё нужно просто искренни верить, и она неизбежно настигнет каждого. Несколько интересных сочинений Характеристика и образ Петра Гринева из повести Капитанская дочка Пушкина сочинение 8 класс Петр Гринев является главным и положительным героем повести «Капитанская дочка». Он молодой дворянин из состоятельной семьи. Целыми днями мальчик гонял голубей и играл с дворовыми мальчишками. В общей литературе произведение Александра Сергеевича Пушкина под названием «Медный всадник» принято считать поэмой. Но многие многих литераторов расходятся. Есть поэты, которые словно открыты для любви, и все их творчество буквально пронизано этим прекрасным чувством. Это Пушкин, Ахматова, Блок, Цветаева и многие другие. А есть те, кого трудно представить влюбленным. И в первую очередь на ум приходит Владимир Маяковский. Стихи о любви в его творчестве, на первый взгляд, кажутся совершенно неуместными, поскольку воспринимается он обычно как певец революции. Так ли это, попробуем узнать, внимательнее приглядевшись к поэту. Маяковский - начало творческого пути Родина поэта - Грузия. Родители происходили из дворянского рода, хотя отец служил простым лесничим. Внезапная смерть кормильца заставляет семью переехать в Москву. Там Маяковский поступил в гимназию, но через два года был отчислен за неуплату обучения, и занялся революционной деятельностью. Несколько раз он подвергался аресту и почти год провел в камере Это произошло в 1909 году.
Пастернак примкнул к футуризму, но не к самой ранней, самой дерзкой и бескомпромиссной группировке «Гилея», в которую входили Хлебников и Маяковский, а вместе с Бобровым и Асеевым создал группу «Лирика» и именно в этот период сделал свои первые шаги в литературе. Пути Пастернака и Маяковского в искусстве разошлись. Маяковский считал, что поэзия — это «ласка, и лозунг, и штык, и кнут». Пастернак во взглядах на искусство опирался на эстетику Канта. Немецкий философ писал, что у искусства нет целей вне самого себя. Но тем не менее, у двух поэтов есть точки соприкосновения. Давайте прислушаемся к их разговору. В тот день всю тебя от гребенок до ног, Как трагик в провинции драму Шекспирову, Носил я с собою и знал назубок, Шатался по городу и репетировал, — так о любви еще никто не писал. Пастернак: — А что для Вас любовь, Владимир Владимирович? Маяковский: — Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Пастернак: Любовь так же проста и безусловна, как сознание и смерть, азот и уран. Это не состояние души, а первооснова мира. И так, гениальный «Марбург» был написан в 1916 году. Именно в «Марбурге» Пастернак увидел жизнь «по-новому и как бы впервые». Новое рождение — это в «Марбурге» и тема и нечто большее. Как тема оно дано в лирической ситуации, любовном потрясении. Шире как принцип миропонимания и поэтики. Пастернак работал над этим стихотворением до 1928 года, постоянно внося что-то новое.
Но и у них сильно изменяется фигура. Осанка всех женщин-чиновниц чем-то похожа: в ней чувствуется некоторая одеревенелость, потому что спина становится круглой и затвердевшей. Возможно, они приносят огромную пользу стране, но их организм реагирует на подобное служение серьезными функциональными изменениями. Другой случай — выдвижение вперед грудного отдела позвоночника. Когда выдается вперед грудной отдел, создается впечатление легкой, летящей фигуры. Обычно такие люди чрезвычайно эмоционально зависимы и ведут прямо-таки травмирующее психику существование. С точки зрения ортопедии они нуждаются в коррекции осанки, их надо было бы лечить, но по нашим эстетическим критериям это есть сама красота. Секрет кроется в беспрецедентном пристрастии россиян к балету. А балерина обладает именно такой фигурой. История балетной эстетики в России довольно забавна. Императорский Париж был в восторге от бельгийского балета, а Россия — от всего парижского. С закатом Наполеона интерес к балетному искусству во Франции заметно угас, а в России — напротив, расцвел. Еще бы! Чиновникам, особенно чиновникам из высшей власти, необычайно нравилась балетная пластика: актер слегка изогнут, головка склоненная, стоит на цыпочках — просто идеальная поза для нагоняя. К тому же он еще и совершенно невесомый: куда дунешь, туда и полетит. Это же просто мечта — подчиненный «без корней», болтающийся в воздухе! Если довести человека до такого состояния, любой начальник испытает чувство удовлетворения и будет спокойно спать ночью. Вот вам и эстетика летящей фигуры! Наконец, тип человека, сформированный в результате выдвижения вперед головы. Здесь есть свои нюансы. Можно вытягивать голову в области лба, носа или подбородка. Лбом вперед развернуты к миру люди, фанатично преданные какой-нибудь идее. Нос вытягивают любопытные, эмоциональные и очень деятельные натуры. А подбородок выставляют личности, склонные к подобострастности. Не стоит, однако, сразу хвататься за нос или подбородок. В реальности человека совсем не так легко «прочитать», как это обычно обещается в жизнеутверждающих пособиях по технике общения в стиле Корнеги. В отличие от языка поз животных, где эмоциональные состояния передаются при помощи определенного положения ушей, хвоста, вздыбленной шерсти, человеческая пластика может соединять в себе самые разнородные элементы. И то, что в одной ситуации может казаться негативным проявлением характера, в другой окажется уместным и единственно правильным.
Литература языковедение : Реферат: Маяковский и футуристы
Переписала Л. Разрисовал Маяковский». Вверху титульного листа он оставил автограф: «Написал эту книгу я. Примечания[ ].
Собери у мозга в зале любимых неисчерпаемые очереди. Смех из глаз в глаза лей. Былыми свадьбами ночь ряди. Из тела в тело веселье лейте. Пусть не забудется ночь никем.
Я сегодня буду играть на флейте. На собственном позвоночнике. Куда уйду я, этот ад тая! Какому небесному Гофману выдумалась ты, проклятая. Буре веселья улицы узки. Праздник нарядных черпал и черпал. Мысли, крови сгустки, больные и запекшиеся, лезут из черепа. Мне, чудотворцу всего, что празднично, самому на праздник выйти не с кем. Возьму сейчас и грохнусь навзничь и голову вымозжу каменным Невским!
Вот я богохулил. Орал, что бога нет, а бог такую из пекловых глубин, что перед ней гора заволнуется и дрогнет, вывел и велел: люби! Бог доволен. Под небом в круче измученный человек одичал и вымер. Бог потирает ладони ручек. Думает бог: погоди, Владимир! Это ему, ему же, чтоб не догадался, кто ты, выдумалось дать тебе настоящего мужа и на рояль положить человечьи ноты. Если вдруг подкрасться к двери спаленной, перекрестить над вами стёганье одеялово, знаю - запахнет шерстью паленной, и серой издымится мясо дьявола. А я вместо этого до утра раннего в ужасе, что тебя любить увели, метался и крики в строчки выгранивал, уже наполовину сумасшедший ювелир.
В карты бы играть! В вино выполоскать горло сердцу изоханному. Не надо тебя! Не хочу! Все равно я знаю, я скоро сдохну. Если правда, что есть ты, боже, боже мой, если звезд ковер тобою выткан, если этой боли, ежедневно множимой, тобой ниспослана, господи, пытка, судейскую цепь надень. Жди моего визита. Я аккуратный, не замедлю ни на день. Слушай, всевышний инквизитор!
Рот зажму. Крик ни один им не выпущу из искусанных губ я. Привяжи меня к кометам, как к хвостам лошадиным, и вымчи, рвя о звездные зубья. Или вот что: когда душа моя выселится, выйдет на суд твой, выхмурясь тупенько, ты, Млечный Путь перекинув виселицей, возьми и вздерни меня, преступника. Делай что хочешь. Хочешь, четвертуй. Я сам тебе, праведный, руки вымою. Только - слышишь!
Текст титульного листа написан кистью поэтом: «Флейта позвоночника. Посвящается Л. Переписала Л. Разрисовал Маяковский».
В первой части произведения, напечатанной в альманахе «Взял», царской цензурой были изъяты некоторые части. Отдельным изданием поэма вышла в феврале 1916 года в издательстве «Взял» с ещё большим числом цензурных изъятий. Об отдельном издании поэмы В. Маяковского "Флейта-позвоночник", осуществлённом автором в 1919 году, Н. Уникальная рукописная книга, датированная 21 ноября 1919 года, с тонким мастерством "разрисована" Маяковским: обложка и четыре иллюстрации акварель ". Подробно описывается и оформление обложки: "Текст титульного листа написан Маяковским кистью : "Флейта позвоночника. Посвящается Л. Переписала Л. Разрисовал Маяковский".
Сочинение на тему любовь и быт в произведениях маяковского
Бог ему нужен хороший, такой же хороший, как оптимум рыночных цен, Бог прочный, западноевропейский, но не расслабленный Бог времен упадка, а именно «оптимальный» Бог, у которого еще жизнь не выщипала всех перьев. Этот Бог должен выражать «радостность» его, Единственного, на котором почиет Дух святый. Такой оптимальный цивилизованный Бог — не какой-нибудь дикарский — весьма по вкусу нашему торгашу. Его рыночное нутро — идеалистично и Божественно. Наконец, новый торгаш грубо «практичен» и вульгарен, он — великий упроститель. Он ведь еще не находится в такой стадии своего собственного общественного влияния, когда ему нужны «всякие науки». Его задачи более элементарны. Ему нужны сейчас весьма простые «правила поведения»; он на практике своей должен быть грубым эмпириком».
Было сказано выше, что поэзия Маяковского отразила перуанское в нас, ущемленное теперешним Содомом и Гоморрой. Это верно, но требует дополнения. Протестуя, «рвя и оря» и громя современных хозяев жизни, Маяковский исказил свой протест, примешав к нему значительную дозу современного, европеизированного мещанства. Налет этот довольно заметен. Социализм Маяковского с возведением вещей в единственную ценность, с его отрицанием всею «духовного» — не наш социализм. В его социализме есть элементы марксизма, но они — под густым налетом идеологии мещанина, лишенного обладания вещами более удачливыми хозяевами жизни, Вильсончик столкнулся с Вильсонищем. Революция приблизила поэта к коммунизму, но органически не спаяла его поэзию с ним.
В социализме Маяковского есть другая сторона. Коммунизм ведет борьбу и знает, что завоевание хлеба и «сластей» дает человечеству возможность устроить новое общежитие. Социализм — это новые общественные отношения между людьми на базе обобществленных средств производства, где не будут вставать между людьми вещи, где жизнь коллектива людей не будет отражаться в кривом зеркале, отношения между вещами, где, словом, фетишизму вещей будет положен конец и общественные человеческие отношения найдут свое прямое, непосредственное и простое, незатемненное выражение. В социализме Маяковского пропали и провалились общественные отношения. Грядущее ему представляется как наслаждение вещами. В современном Вавилоне он увидел, как вещи «псами лаяли с витрин магазинов». И он по-дикарскому, по-перуанскому, по-детскому потянулся, привороженный их блеском и яркостью.
Общая нынешняя атмосфера города покорила и подчинила его себе. Вещи оказались в руках врага, и поэт возненавидел хозяина их неистово и бешено. Но вещи смотрят не только из витрин магазинов; прежде чем попасть туда, они делаются, производятся. Маяковский в своей поэзии никогда не заглядывал — это очень характерно — в лаборатории труда, где вещи производятся, он их видел только в витринах. В противном случае он почувствовал бы и узнал, что в современном обществе вещи выражают очень многое: они общественно, а не индивидуально полезны, на них затрачен общественно необходимый труд в таком-то количестве и т. Он увидел бы за вещами живой коллектив людей, искалеченный анархией, конкуренцией, но все же коллектив, а не просто сумму самодовлеющих, замкнутых производственных единиц, — он вскрыл бы за ними, за вещами, богатую общественную, хотя и искривленную жизнь, целую сеть сложнейших взаимоотношений между людьми. И он понял бы, что «суть» заключается не в вещах, самих по себе, а в этих общественных отношениях, которые скрыты, спрятаны за отношениями между вещами.
Вещь — таинственный общественный иероглиф. Почему вещь такой иероглиф? У Маркса это разъяснено с гениальной мудростью: «Отдельные частные работы фактически реализуются лишь как звенья совокупного общественного труда, реализуются в тех отношениях, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самыми производителями. Поэтому общественные отношения их частных работ кажутся именно тем, что они представляют на самом деле, — т. I, стр. Вещь имеет «лик скрытый». Если бы Маяковский открыл это «лицо», он, повторяем, увидел бы за ним общественные отношения людей.
Тогда и социализм представился бы ему не как только счастливое обладание вещами, а как новое общественное устройство. Но поэт оказался фетишистом вещей. Вещи вперлись, оказались единственными в поле его зрения, приняли самодовлеющий вид, поэт вдунул в них самостоятельную жизнь, душу, как это делает любой фетишист с куском камня, дерева. И как фетишист он приписал вещам чудодейственную, исцеляющую силу, дарующую человеку и горе и счастье. Почему это случилось? Почему Маяковский оказался в плену у вещей и проглядел за ними общественные людские отношения? Маяковский очень одинок и далек от людей.
Он не любит толпы, коллектива. Он — трибун и оратор в стихах — в толпе обособлен. Он — крайний индивидуалист и эгоцентрист. Он правильно называет себя демоном в американских ботинках: на нем почил дух изгойства, изгнания, отрезанности и отрешенности. С людьми ему скучно, и он не уважает их. Современных хозяев он ненавидит, а угнетенных не знает и далек от них по своему складу. Толпе не верит и презирает ее.
Свое одиночество поэт отмечает постоянно: Я говорил одними домами одни водокачки мне собеседниками. Надеваете лучшее платье, Другой отдыхает на женах и вдовах. Меня Москва душила в объятиях. Кольцом своих бесконечных Садовых. Значит опять темно и понуро [27] сердце возьму слезами окапав нести как собаке, которая в конуру несет перееханную поездом лапу. Поэма пронизана холодом великого одиночества. Маяковский нигде не находит себе места; любимая, родные, мать, друзья, знакомые, товарищи, встречные — чужие ему, чужой и он им.
Он мечется среди них, задыхается. Одиночество настолько глубоко и сильно, что поэт видит себя белым медведем, плывущим на льдине. Еще более жутким и символическим является образ человека, семь лет прикрученного к перилам моста. От этих страниц несет пустынями, льдами, безмолвием и безлюдием полюсов. Как говорится, дальше идти некуда. Эгоцентризм у Маяковского необычайный. Маяковский, Маяковский, Маяковский, я, я, я, меня, мною, обо мне — голова идет кругом.
При таком «ячестве» трудно стать вровень с массой, хотя бы и трудовой, увидеть себя равным, ощутить тот же пульс жизни, проникнуться людскими нуждами. Встрясывают революции царств тельца меняет погонщиков человечий табун, Но тебя непокоренного сердец владельца Ни один не трогает бунт. Они не наполнены ничем конкретным, в них нет ничего от «о-го-го» Маяковского. Они похожи друг на друга, как игрушки в массовом производстве, их можно с успехом и без ущерба подставлять одного вместо другого, и они не менее бесплотны, не менее «духовны», чем его райские аборигены — Мафусаил, ангелы, святые, боги. Они ни холодны, ни горячи, так как поэт в изображении их был тоже ни холодным, ни горячим, а чуть-чуть тепловатым. Из папье-маше сделан героический Иван в «150. Какой-то он весь громоздкий, несуразный, неубедительный, вымученный, надуманный и неестественный — этот человек-конь, вместившей в себя дома, людей, зверей, с рукой, заткнутой за пояс, путешествующий «яко по суху» по тихоокеанскому лону без карты, без компасной стрелки.
И сколько ненужного самомнения в утверждении: «150. Гордо, но неубедительно уже потому, что людская трудовая масса поэту никак не дается: она ему не близка. По силе сказанного, общественные отношения людей ускользают от Маяковского, уступая место фетишизму вещей. По этой же причине почти во всех своих произведениях поэт вместо общественных отношений описывает вещи. В Чикаго 14. Чудно человеку в Чикаго… и т. Электрическая тяга, железные дороги, горы съестного, бары, Чапль-Стронг-Отель, «за седьмое небо зашли флюгера».
И Вильсон, хозяин всего, изображен не человеком, а исполинским истуканом, он под стать этим необыкновенным улицам, площадям. Упомянуто количество улиц, переулков, и забыта «мелочь», а она трудится, переплетена сетью взаимоотношений. Об этом у Маяковского ни звука. Естественно, ему кажется, что вся задача в том, чтобы подчинить, овладеть грудой вещей. Но сказано в Писании: не хорошо быть человеку едину. В древнем раю, где плоды, деревья, звери и птицы были в полном распоряжении первого человека, понадобилось, по образу и подобию его, создать Еву. Скучно, тоскливо и одиноко человеку с одними вещами.
В одиночестве вечеров и ночей, когда «стоит неподвижная полночь», в неприкаянности проплеванных улиц и комнатушек, посреди давящей груды нагроможденных вещей так легко и неотвратимо создаются фантомы и феерии, и к ним прочно прилепляется человек. У демонов в американских ботинках есть своя Тамара. Она совсем иная, непохожая на лермонтовскую, но и современный демон не тот, он другой. У Маяковского есть еще одна прочная, постоянная тема — любовь. В этой теме и личной и мелкой, перепетой не раз и не пять, Я кружил поэтической белкой и хочу кружиться опять. Он нашел горящие, жгучие, большие, огромные слова и образы, Он ни разу не надел, касаясь ее, желтой кофты, ни разу не покривил, не сфальшивил. Во всей нашей отечественной поэзии едва ли найдутся стихи с такой страстностью, с такой мукой, такие голые и обнаженные по чувству.
Воистину это сплошное сердце, призыв и пригвождение себя, просьба и покаяние. Может сначала показаться, что у Маяковского и тут господствует перуанское, «телесное озлобление». Это звучит страстно и по-язычески, и языческое в «этом теле» у поэта сильно и непосредственно. Но дальше тоже про тело: Тело твое Я буду беречь и любить как солдат, обрубленный войной, ненужный, ничей, бережет свою единственную ногу. Обрубленный, ненужный, ничей солдат к своей единственной ноге относится иначе, чем здоровый. Единственную ногу он бережет по-особому, любит и следит за ней болезненно, ревниво. Сравнение на любовь героя Маяковского бросает очень своеобразный свет, языческое заслоняется другим.
Мотив — ничей, ненужный — в этой теме упорно повторяется: Ведь для себя неважно и то, что бронзовый, и то, сердце — холодной железкой — Ночью хочется звон свой [31] Спрятать в мягкое в женское. И, наконец, в последней поэме «Про это» мотив остался неизменным: Приди разотзовись на стих Я всех обегав — тут. Теперь лишь ты могла бы спасти… Уже отмечалось, что поэма пропитана чувством ледяного одиночества. Заключительная глава, «Прошение на имя», — одна из самых лучших в творчестве Маяковского — напоена тоской и «непролазным горем». Сердце мне вложи, кровищу — до последних жил В череп мысль вдолби. Я свое, земное, не дожил на земле, свое не долюбил. Был я сажень ростом А на что мне сажень?
Для таких работ годна и тля. Перышком скрипел я в комнатенку всажен. Вплющился очками в комнатный футляр. Что хотите буду делать даром — Чистить мыть стеречь мотаться месть. Я могу служить у вас Хотя б швейцаром. Швейцары у вас есть. Воскреси Хотя б за то что я поэтом ждал тебя, откинул будничную чушь.
Воскреси меня Хотя б за это! Воскреси — свое дожить хочу! Тут не одна физиология. Любовь превращена в кумир, стала религиозным чувством. Из любимой создан фантом, мираж. Одиночество, отсутствие социальных скрепов с людьми, голый эгоцентризм заставляют бежать в царство феерий, обожествлять «человеческое и простое». Не будь герой Маяковского «сажень ростом», не обладай он зычным «о-го-го» — он, наверное, нашел бы выход из своего смертного, могильного одиночества в потустороннем мире, сочинил себе подходящего бога и поместил бы его подальше от земли.
Но он слишком прирос к земле, слишком любит жизнь, как она есть, и он создает фантом, кумир из своей земной любви. Поразительное дело. Ухающая, ревущая, рвущая, трубная, площадная поэзия Маяковского с открытым и грубым эгоцентризмом, с подчеркнутым презрением ко всем величайшим авторитетам и культурным ценностям, с небрежением, с равнодушием и позевотой «к табуну», как только касается «этой темы», становится кроткой, целомудренной, робкой, неуверенной, нежной, лирической, покорной, просящей и молитвенной. Герой, поставивший надо всеми nihil, ненавидящий все бытовое, сложившееся, вдруг теряет свой нигилизм, бунтарство, свою «нахальность», панибратское, снисходительное похлопывание по плечу кого угодно — Толстого, Руссо, революцию, вселенную — и становится неуклюжим и застенчивым, угловатым гимназистом 6 класса: Я бегал от зова разинутых окон. Любя убегал — пуская однобоко, пусть лишь стихами лишь шагами ночными. Строчишь и становятся души строчными. И любишь стихом, а в прозе немею.
Ну вот не могу сказать, не умею Но где любимая, где моя милая, где — в песне! Любви моей изменил я? Здесь каждый звук чтоб признаться, чтоб крикнуть, А только из песни — ни слова не выкинуть… …Скажу: смотри даже здесь, дорогая, стихами громя обыденщины жуть имя любимое оберегая тебя в проклятьях моих обхожу «Про это». Лев укрощен, посажен в клетку, стал покорным. Голодная тоска, страстная исступленность, необузданность желания, нетерпеливое — хочу, сейчас, полностью, для меня, для одного — уступило место стиху — молитве. Крайний индивидуализм переплавился в чувство самоотверженности. Укрощенный строптивый готов ждать годы, всю жизнь, ограничивать себя, он просит лишь «раз отозваться на стих» — не больше.
И если бы любимая предложила бунтарю завести герань душистую, повесить клетку с канарейкой и веселенькие занавесочки на окнах — кто знает — он сделал бы это и многое подобное не хуже других, вросших по уши в тину быта. К счастью, любимая лишила героя Маяковского этой муки, когда большого бунтаря покорно приводят в комнату с геранью и кенаром. Она вложила в него другую муку неразделенной, «немыслимой» любви. И он вымаливает, просит, как нищий, боится признаться, немеет. Это про «немыслимую» любовь написано им: «и когда мой голос похабно ухает от часа к часу целые сутки, может быть, Исус Христос нюхает моей души незабудки». Почему человек делается поэтом? При каких условиях развертываются его поэтические потенции?
Отчего душа становится «строчной»? Психологические мотивы бывают различные, одного ответа нет и быть не может. В «Воителях Гельголанда» у Ибсена старик воин становится скальдом после того, как он потерял в битве семь своих прекрасных сынов. Первую сагу он создал на их могиле: волшебная сила стиха оказалась необходимой, чтобы врачевать душевные и сердечные язвы. Маяковский, подобно скальду, тоже ищет в стихе, в поэзии врачевания своих язв; он «немел в прозе» — тем пышнее он говорил в стихах. По существу — это своеобразный уход от жизни. Любимая у Маяковского — фокус его дум и эмоций.
В ней для поэта собрано все языческое, земное и ненависть к «повелителю», и к быту, и одиночество, тоска, и неврастения и «незабудки души» — вся гамма душевных движений. Нехорошо быть человеку едину. Маяковский, убегая от сирости и современного Вавилона, превратил земное чувство в небесную незабудку для Иисуса Христа. Но Божество его живет здесь, на земле, окружено тем самым бытом, который так ненавистен поэту, докучными друзьями, приятелями и знакомыми. И вот, чтобы это бытовое не накладывало своих красок и теней на «небесное», Маяковский старательно и пугливо избегает в стихах посмотреть на свой фетиш раскрытыми глазами; «громя обыденщины ложь», он оберегает имя любимой ничем не хуже, чем любой христианнейший из христиан — имя своего Бога. Так всегда делают, создавая религиозные фантазмы.
Своей музе и возлюбленной Владимир Маяковский, по воспоминаниям самой Брик, писал даже тогда, когда они расставались ненадолго. Под письмами и телеграммами к Лиле Юрьевне часто можно встретить подпись поэта «Щен» или «Щеник», а также «твой весь», «твой верный», «вечно любящий», «ждущий тебя до смерти». У Брик и Маяковского были домашние клички, ласковые имена друг для друга — Кися и Щен. Часто свои письма Маяковский дополнял изображениями щенка и кошки. Они принадлежали к разным литературным направлениям — имажинист и футурист часто критиковали творчество друг друга, однако Маяковский не раз признавал литературную значимость Есенина. После поездки Сергея Александровича в Америку в 1922 году в отношениях поэтов наступил период сближения. Он обрюзг немного и обвис, но все еще был по-есенински элегантен», — писал Маяковский в статье «Как делать стихи» в 1926 году, уже после смерти Есенина. Именно Маяковский написал на смерть поэта одно из наиболее пронзительных своих стихотворений.
Отдельное издание поэмы было также осуществлено автором. Эта уникальная рукописная книга, датированная 21 ноября 1919 года, иллюстрирована самим Владимиром Маяковским обложка и четыре акварели. Текст титульного листа написан кистью поэтом: «Флейта позвоночника. Посвящается Л. Переписала Л.
Лирический герой Маяковского существует в напряженной диалектике личного и общего. Он резко индивидуален -- вплоть до стиховой системы, в которой он воплощен. Систему эту современники, знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее сопряженности с его обликом, голосом, манерой чтения. И в дальнейшем стиховая система не оторвалась от Маяковского. При всем значении Маяковского для советской поэзии его специфические ритмы, его графическая разбивка не получили широкого распространения. Встречая их, мы реагируем: вот стихотворение, написанное стихом Маяковского, как возможно произведение, написанное онегинской строфой. Поэмы Маяковского 1910-х Флейта-позвоночник 1915 , Война и мир 1915-1916 , Человек 1916-1917 , отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект - безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности и биографии Л. Брик, которая предпочитает лирическому герою-поэту человека, способного обеспечить ей бытовое благополучие.
Любовная лирика Маяковского
- Белая Г.А. Критика в контексте эстетики (о деятельности и творчестве А. Лежнева)
- Что такое флейта позвоночник
- Поэма флейта позвоночник история создания
- Сайт Натальи - Барбары Валдайской
- Авторизация