Он вошел как будто «с запятой», по внешности продолжая деревенскую традицию, но уже с порога в его «продолжении» слышалась новая нота, угадывалась иная сила, иная пристальность. Это видно прямо с открывающего каждое сочинение Краснова пейзажа. КРАСНОВ, ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ (1869–1947), российский военный и политический деятель, один из вождей Белого движения; писатель и публицист. Родился 10 (22) сентября 1869 в Санкт-Петербурге в старинной казачьей семье.
Генерал Петр Николаевич Краснов как русский писатель
У нас, политики любят очень часто говорить «англичанка гадит», но стесняются при этом сказать, что «англичанка» — это английский жид. — А вот русский генерал белофашист Пётр Краснов этого говорить не стеснялся: «Английский жид гадит». Он вошел как будто «с запятой», по внешности продолжая деревенскую традицию, но уже с порога в его «продолжении» слышалась новая нота, угадывалась иная сила, иная пристальность. Это видно прямо с открывающего каждое сочинение Краснова пейзажа. Петр Николаевич Краснов (1869 — 1947) — генерал-майор Русской императорской армии, публицист, писатель; после Февральской революции участвовал в корниловском мятеже 1917 года; в период проведения Октябрьской революции был назначен Керенским командующим.
На службе Отечеству
- Краснов Пётр Николаевич - Русский контур
- О Петре Николаевиче Краснове
- ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ П.Н. КРАСНОВА
- Navigation menu
- Петр Николаевич Краснов
- Генерал П. Н. Краснов: военная, политическая и творческая деятельность
Откройте свой Мир!
Объяснял тем, что «члены Круга знали генерала Краснова как молодого офицера, знали как полкового командира, как начальника дивизии и командира корпуса, они видели его в боях, привыкли верить ему и повиноваться ему, а главное - суеверно верили в его счастье, потому что не раз на войне он выходил победителем из очень сложных и тяжелых положений. Про него знали, что он любит и жалеет донских казаков, и каждый знает, что простой народ этому слову жалеть придает особое значение». Краснов, знаток донской жизни и донской истории, знал, но умолчал, что Круг вообще-то искал жертву. Любое замкнутое сообщество, а Войско Донское таковым являлось, ввязываясь в сомнительное мероприятие, лидера, вождя, предпочитает брать со стороны, чтоб не было усиления того или иного клана среди своих, чтоб никому из своих не было обидно, чтоб не жалко было сдать «чужака» в случае провала. Такова судьба Разина, Пугачева, Булавина. Краснов «любил и жалел донских казаков»... Но ведь так говорят о чужих. Донских казаков любит и жалеет казак «петербургский»; свой донец знает цену всем и каждому, такие слова к нему неприменимы, как глупо было бы сказать, что сосед «любит и жалеет» всех своих соседей, восхищается ими. Свой своим не восхищается. И все же Краснов откликнулся и пошел, потому что он был «петербургский казак», с комплексами, с ностальгией, с любовью «ко всему казачьему».
Два часа при гробовом молчании Круга Краснов говорил о положении на Дону и в России. Его доклад стал программой деятельности Круга. Предусматривалось привлечение на свою сторону всех слоев казачества. Тезис «казачество стоит вне партий» стремился затушевать классовые противоречия внутри сообщества, тезис «все силы на восстановление старины» идеализировал добуржуазные «патриархальные отношения вольных степей» и должен был придать движению ореол романтизма. Тезис «казачество участвует в освобождении русского народа от большевизма» определял цели объединения, но, учитывая отсутствие единства взглядов по этому вопросу среди казаков, Краснов уточнил непосредственные цели военных действий - выход на линию Царицын - Поворино - Лиски. Взаимоотношения с антисоветскими силами были оговорены в тезисе «все, кто против большевиков, - наши союзники». Отношение к немецким войскам, которые, будучи в данный момент антибольшевистской силой, подходили под разряд «союзников», было выражено туманно: «С немцами войны быть не может, но казачество - свободно». Краснов был избран донским атаманом 107 голосами против 23. Других претендентов на этот пост не было.
Лишь 1 голос был подан за социалиста П. Избирался Краснов временно, до Большого Войскового Круга, который предполагали собрать, когда Войско Донское будет освобождено от большевиков и все население сможет принять участие в выборах. Препятствия встречали Краснова на каждом шагу. Во-первых, Дон не был един. Да и то какая-то часть их изначально присоединилась к большевикам. Таких было мало, их называли изменниками, но все же... Донские крестьяне, коренные и недавно пришедшие на Дон, безземельные, в подавляющем большинстве были настроены против казаков, против атаманской власти. Поэтому они единодушнее, чем где бы то ни было в России, выступали за Советскую власть. Получался замкнутый круг.
Противопоставить Советской России единый Дон было абсолютно невозможно, но именно благодаря настроениям крестьян, испугавшись этого настроения, казаки и восстали против большевиков. Помирись казаки с крестьянами, никто и не подумает свергать Советы в далекой Москве. Повстанцы при всех своих боевых качествах, как и во времена крестьянских войн, освободив свою станицу, не хотели идти дальше, и «поднять их на энергичное преследование противника не представлялось возможным. Все пока держалось на исключительной доблести и самопожертвовании офицеров, учащейся молодежи и особенно стариков, своим авторитетом влиявших на фронтовиков». Как считали современники, «восставая, казаки меньше всего думали об устройстве своего государства. Восставая, ни на минуту не забывали того, что можно помириться, коль скоро Советская власть согласится не нарушать их станичного быта». Еще до избрания Краснова атаманом Временное Донское правительство, отменив большевистские декреты, поспешно объявило об оборонительном характере войны и курсе на примирение классов: «Намерение Временного правительства - не выходить за пределы области, но отстаивать ее территорию в исторических границах. Как будет закончена борьба, будет созван Большой Круг и съезд неказачьего населения». Как в таком случае идти на Москву?
Вторым важным фактором, на который нельзя было не обратить внимания, стали немцы, занявшие Ростов, Таганрог и остановившиеся по линии Дона и Юго-Восточной железной дороги. Немцы стремились к бакинской нефти, предвосхищая свой рывок 1942 года. Но, будучи наиболее мощной военной силой, на юге России в то время более 300 тысяч штыков , немцы прочно увязли на Западном фронте, а потому избегали здесь, на востоке, ввязываться в серьезные конфликты. Дальнейшему их продвижению на восток препятствовало настороженное отношение к ним восставших казаков, враждебное отношение «добровольцев» и, наконец, разлив Дона. Впоследствии они попытаются продвинуться южнее, высадят десант на Шаманском полуострове, затем в Поти, но до Баку так и не дойдут. А пока они стояли в Ростове, в Каменской, в Миллерово, в Чертково. Их орудия и пулеметы были наведены на Новочеркасск. Зная казаков по опыту мировой войны, немцы предпочитали не рисковать и держать палец на спусковом крючке. Первыми шагами атамана, стремившегося к выигрышу времени, к собиранию сил, было письмо к императору Вильгельму о собственном избрании и просьбой прекратить наступление, Краснов уверял германского императора в дружественных чувствах, просил оружия, а взамен предлагал установить «правильные торговые отношения» между Доном и Германией.
Делегации, посланные Красновым к германскому командованию, хотя и оговаривали неприкосновенность донских границ, основной целью имели заключение соглашения о военной и политической поддержке в обмен на поставки Доном продовольствия для Германии. Через два дня к Краснову прибыла делегация от немецкого командования и заявила, что германцы никаких завоевательных целей не преследуют и уйдут, «как только увидят, что на Дону восстановился полный порядок». Что касается Таганрога и округа, то немцы заняли его лишь потому, что украинцы сказали, что он принадлежит Украине. Этот пограничный спор немцы предлагали Краснову разрешить с гетманом Украины П. В ряде донецких станиц немцы оказались по просьбе казаков, которые искали у германских войск поддержки в боях с Красной гвардией. Краснов убедился в том, что немцы побаиваются казаков и заинтересованы в союзе с ними. Сам он немцев не боялся - бил их на войне, да и женат, кстати сказать, был на немке. Но с реальным противником или реальным партнером надо было считаться, и Краснов в первом же приказе потребовал, «как ни тяжело для нашего казачьего сердца... Германское командование, которое не оставляло замысла о своей экспансии на Кубань путем «воссоединения» Кубани и Украины о чем постоянно велись переговоры кубанских «самостийников» и гетмана , запросило Краснова о положении и планах Добровольческой армии.
Краснов ответил, что Добровольческая армия 30 июня самовольно, без ведома донского командования бросила позиции под Кагальницкой - Мечетинской и на свой страх и риск отправилась в неизвестном направлении. На самом деле красновские казаки приняли самое активное участие в боях «добровольцев» за южные районы Донской области. Краснов передал в подчинение Деникину 3,5-тысячный отряд генерала Быкодорова, который вскоре возрос до 12 тысяч, то есть сравнялся по количеству со всей Добровольческой армией. Таким образом, к июлю 1918 года взаимоотношения с немцами определились, а главнейший соперник Краснова - Деникин - увел свою армию на Кубань. В своей работе и своей борьбе Краснов опирался на рядовых казаков, особенно на зажиточное низовое казачество, так же как низовцы опирались на него в достижении своих целей, и в то же время Краснов имел конечную цель, которая расходилась с конечной целью избравших его казаков. Он хотел свергнуть большевиков по всей России, низовцы не помышляли идти дальше границ и готовы были помириться с кем угодно, лишь бы сохранить сложившийся уклад казачьей жизни. Складывалась парадоксальная ситуация - в глубине души атаман был один против всех. С самого начала, подыгрывая настроению Круга, атаман заявил, что «путь спасения Дона лежит в окончательном его отделении от матушки-России», но на самом деле делал все, чтобы втянуть казаков в затяжную войну с большевиками и в конечном итоге повести их на Москву. Он обещал мир, но требовал, чтобы для гарантии этого мира казаки заняли российские города вне пределов Донской области: Царицын, Камышин, Поворино.
Чтобы казакам было за что сражаться, атаман воззвал к донскому патриотизму, без колебаний признал донских казаков отдельной нацией. В газетах стали появляться статьи, доказывающие происхождение донцов чуть ли не от жителей древней Трои, от этрусков, амазонок и так далее. Но главное, надо было убедить казаков, что они живут в самостоятельном, независимом государстве, прекрасно обустроенном, а большевики угрожают Дону, как независимому, богатому, счастливому государству, несут нищету, порабощение. В августе 1918 года, когда Донская армия освободила практически всю территорию Дона и заняла даже один из городов Воронежской губернии, собрался Большой Войсковой Круг, надо было отчитаться за три месяца работы. Результаты были потрясающими. Германскому командованию, наиболее реальной военной силе на территории России в тот период, приходилось не только брать с Дона продовольствие , но и давать Дону, оплачивать его лояльность. Атаман Краснов, постоянно шантажирующий немцев своими контактами с «добровольцами», стремился урвать, где только возможно. Когда немцы вели переговоры с советским руководством о разграничительной демаркационной линии между советскими и германскими войсками, Краснов склонял немцев, чтоб они потребовали демаркационной линии по Волге, начиная от Камышина, по Азовскому и Черному морю, иначе он якобы не мог поставить немцам требуемое продовольствие, так как на Дону намечался неурожай и положение могла спасти лишь Задонская степь. Немцы ответили, что для установления такой демаркационной линии им придется открыть военные действия против большевиков, добровольно такую территорию те, конечно же, не сдадут.
Кроме того, немцы отказались, открыто признать Дон независимым государством. На совещании в Спа, в ставке кайзера Вильгельма, было решено: «Стремление донских казаков к самостоятельности не следует поощрять. Верховное главнокомандование, однако, считает обязательной военной необходимостью привлечь на свою сторону донских казаков, снабдив их деньгами и оружием, чтобы удержать от объединения с чехословаками. Верховное командование окажет при этом тайную поддержку казакам, так что политическому руководству вовсе не следует об этом знать... Помимо экономического значения этих территорий для Дона Краснов усмотрел, что Таганрогский и Ростовский округа - сухопутный мост с Украины на Кубань. В случае объединения Украины и Кубани Дон, по мнению Краснова, оказался бы между молотом и наковальней. И Краснов пишет знаменитое письмо императору Вильгельму, где помимо просьб о помощи оружием и дипломатической поддержке в разрешении спора с Украиной, сообщает о союзе с астраханским и кубанским казачьими войсками и просит «признать права Всевеликого Войска Донского на самостоятельное существование, а по мере освобождения последних - Кубанского, Астраханского и Терского войск и Северного Кавказа - право на самостоятельное существование и всей федерации под именем Доно-Кавказского Союза». Взамен он обещал нейтралитет в мировой войне и торговые льготы. Помимо письма Вильгельму II Краснов в открытую пригрозил Украине, что на Круге пожалуется на захват украинцами казачьих земель, так что ситуация «грозила окончиться кровавым столкновением».
Противопоставление наметившемуся кубано-украинскому прогерманскому альянсу Доно-Кавказского включающего Кубань нейтрального союза, в декларации об образовании которого говорилось, о намерении казачества «не допускать вторжения на свою территорию никаких войск иноземного происхождения» и «поддерживать мирные отношения со всеми державами», было вызовом, в каких бы льстивых выражениях ни было написано письмо. Был здесь и элемент авантюры - Кубань впоследствии к идее Доно-Кавказского союза отнеслась довольно прохладно. Таким образом, два наиболее верных «союзника» Германии в противобольшевистской игре готовы были сцепиться из-за территориальных претензий, и немцы вынуждены были отвлекаться на устройство доно-украинских дел. Они настояли на перенесении «на будущее» создания Доно-Кавказского союза, угрожая прекратить поставки оружия Краснову, но чтобы «не раздражать» атамана и направить его активность на восток и на север, пошли на нужные атаману уступки: сами они Всевеликого Войска Донского не признали, но на Украину повлияли. Таганрогский и Ростовский округа оставались за Доном. Донецкий бассейн находился под контролем обеих «держав». Помимо этого было заключено секретное соглашение, по которому Украина передавала Дону оружие на вооружение трех корпусов. После чего на мирных переговорах между Украинской державой и РСФСР немцы по Брестскому мирному договору заставили большевиков признать Украину украинская делегация заявила советской, что «Украина признала самостоятельность Донской республики, и поэтому не желает устанавливать с Россией границ в области Дона». Выборы состоялись 12 25 сентября.
Деникинские сторонники надеялись на успех, но в дело вмешались немцы. Их вполне устраивал Краснов. Немцы не желали передачи власти на Дону проденикински и проантантовски настроенному А. Богаевскому, которого усиленно двигала на атаманский пост либеральная оппозиция. Перед выборами на закрытом заседании А. Богаевский прочел Кругу телеграмму майора Кохенгаузена, который от имени германского командования требовал вновь избрать П. Краснова атаманом и угрожал в противном случае изменить существующие доброжелательные отношения к Дону со стороны немцев. Круг все понял. Официальный посланец на Круг от Деникина, генерал Лукомский, стремясь сохранить лицо, телеграфировал в штаб Добровольческой армии: «Я глубоко убежден, что донской атаман генерал Краснов, входя в соглашение с немцами, вел двойную игру и, страхуя Дон от всяких случайностей, лишь временно «по стратегическим как он выразился соображениям» хотел присоединить к Дону части соседних губерний...
Деникин, увидев, что сильной партии противопоставить Краснову не удается, отдал распоряжение поддерживать Краснова при условии, что Краснов будет поддерживать Добровольческую армию. Краснов остался на своем посту. Члены Круга разъехались по станицам и полкам. Перед отъездом они составили указ, в котором были слова: «Одна мысль, одна воля да объединит нас: помочь атаману в его тяжелом и ответственном служении Дону... Положение изменилось радикально. Немцев приходилось опасаться, так как сразу же после начала революции в Германии, 9 ноября 1918 г. Но немецкие солдаты, утомленные годами войны, думали лишь о том, как быстрее добраться до дому... Вся западная граница Войска осталась без прикрытия, вместо надежных немецких гарнизонов в пограничных пунктах появились петлюровцы и махновцы. Гетман взывал о помощи.
Краснов договорился с ним о занятии донскими войсками Луганска, Дебальцево, Юзовки, Мариуполя и Беловодска. В украинские уезды назначались донские генерал-губернаторы; местное население успокаивали, что это временно, «до создания на Украине прочной и всеми признанной власти». В целом после ухода немцев настроение красновских войск упало. Буйство и драки офицеров в нетрезвом виде стали обычным явлением. Силы Донской армии были надорваны. Из трех ее дивизий одна уже сражалась под Царицыном, другая была введена на украинскую территорию, и лишь 1-я два гвардейских полка, Калмыцкий и 4-й Донской все еще стояла в резерве в Ростове, Таганроге и Новочеркасске, но это был последний резерв. Дон воевал, и правительство шло на непопулярные меры. Станицы были недовольны этим постановлением, этой «продразверсткой» в красновском варианте. Последней каплей было наступление советских войск против Краснова на Южном фронте, начавшееся 4 января 1919 г.
На станции Торговой донское и добровольческое командование обсуждало этот непростой вопрос весь день. Деникин, уверенный, что Донская армия стоит на грани катастрофы, предложил кроме единства военного еще и единство государственное на основе «полного признания автономии новых государственных образований». Предполагалось, что Донская армия в оперативном отношении подчинится Деникину, но ни одна часть не будет уведена с Дона, если Дону будет угрожать опасность. Дон также должен был платить углем за оружие, поставляемое союзниками. Краснов был согласен на объединение почты, телеграфа и судебной системы, все это при наличии подготовленных местных кадров все равно осталось бы под контролем донцов, но отклонил государственное объединение и заявил, что гласное признание единого командования невозможно теперь, «ибо вслед за этим казаки уйдут по станицам». Командующий Донской армией, 34-летний генерал С. Денисов, предупреждал, что казаки не потерпят подчинения «русским генералам» и взбунтуются. Он предлагал объединиться формально, чтобы успокоить союзников. Деникин настаивал на полном и реальном подчинении и дважды порывался прекратить обсуждение и уехать.
Генерал Щербачев настаивал: Предположим, что единое командование невозможно. Но союзники его требуют, и развал Дона им не страшен... Помощь союзников за нами, затягивая соглашение, мы рискуем ею. Краснов намекал, что лучше бы назначить главнокомандующим какое-нибудь «третье» лицо, чтобы ему одинаково подчинялись и командующий Добровольческой армией Деникин и командующий Донской армией Денисов. Это мог быть либо французский ставленник Щербачев, либо адмирал Колчак, который незадолго до этого возглавил белые армии на Востоке. Но перерешать было поздно. Как заявил генерал Смагин, «соглашение ведь есть. Нужно только его оформить». Как только Деникин в очередной раз попытался встать и уйти, Краснов сказал ему: Антон Иванович, ввиду сложившейся обстановки я считаю необходимым признать над собой ваше верховное командование, но при сохранении автономии Донской армии и подчинении ее вам через меня.
Давайте составим об этом приказ. Надежды на помощь союзников какое-то время удерживали казаков на белом фронте. Устойчиво держался слух, что союзники подойдут к 1 февраля. Краснов писал Деникину и жаловался на разлагающую войска агитацию: «Главное, на чем они играют, - это отсутствие союзников. Они говорят, что казаков обманывают, и это в связи с утомлением, большими морозами и тяжелыми условиями борьбы на севере вне железных дорог разлагает северные станицы, и они очищают фронт». Краснов просил хотя бы 1 батальон иностранных войск для агитации. Теперь достаточно 2-3 батальонов, тогда потребуются целые корпуса». Но помощь союзников не пришла, и после 1 февраля даже старики, добровольно сражавшиеся с большевиками, решили бросить фронт. Донские части развалились.
Первыми пошли по домам казаки Вёшенской станицы. Атаман сам ездил их уговаривать, грозил сравнять станицу с землей, но казаки его и слушать не стали, просто не пустили в Вёшенскую. Большинство казаков северных округов расходятся по домам, припрятав оружие. Ядро армии - в основном низовое казачество - уходит за Донец и Маныч. Строй сохраняют 15 тысяч отборных бойцов, столько же уходят от красных без всякого порядка и пытаются осесть в низовых станицах. В середине февраля должен был собраться Войсковой Круг. Отныне Краснов его боялся. Крайние группировки - донские проденикински настроенные офицеры и низовое богатое казачество - видели выход в вооруженном разрешении конфликта. Накануне созыва Большого Войскового Круга Краснов получил известие, что отряд ушедшего с донской службы генерала Семилетова двинут из Новороссийска на Ростов для оказания давления в случае нужды на него, атамана.
Верные Краснову гвардейские полки, Атаманский и лейб-казачий, волновались и предлагали атаману уничтожить семилетовцев и, если нужно, разогнать Круг. Делегаты устроили «допрос с пристрастием» Денисову, но Краснов вступился за своего соратника, и, казалось бы, переломил настроение Круга. Он «заставил их казаков пожалеть Денисова и сравнить его жизнь непрерывно работающего, исхудалого и измученного человека с издерганными нервами, с жизнью его обвинителей, восемь месяцев борьбы живущих без дела на отдыхе, сытых, толстых и праздных». Но в ночь с 1 на 2 февраля ст. Оппозиция обвинила во всем сторонников атамана. На следующем заседании Круга семь округов выразили недоверие командующему Донской армией генералу Денисову, лишь «черкасня», Черкасский, Ростовский и Таганрогский округа, поддержали его. Одумайтесь, что вы делаете, - сказал атаман Кругу, - и не шатайте власти тогда, когда враг идет, чтобы вас уничтожить. Выраженное вами недоверие к командующему армией генералу Денисову и его начальнику штаба Полякову я отношу всецело к себе, потому что я являюсь верховным вождем и руководителем Донской армии, а они только мои подручные и исполнители моей воли. Я уже вчера говорил вам, что устранить от сотрудничества со мною этих лиц - это, значит, обрубить у меня правую и левую руки.
Согласиться на их замену теперь я не могу, а потому я отказываюсь от должности донского атамана и прошу избрать мне преемника. Краснов покинул зал заседаний. Делегации из округов стали заявлять, что они верят Краснову и просят его остаться. Тогда председатель Круга Харламов объявил перерыв и просил собраться по округам. На закрытых окружных заседаниях было объявлено, что союзники не оказали помощи из-за упрямства Краснова, не желавшего признать единого военного командования, что отставка Краснова - требование Деникина и союзников, иначе они не окажут Дону никакой помощи. После этого большинством голосов отставка атамана была принята. Деникин уехал на фронт, в район Донецкого бассейна, который стали занимать перебрасываемые части Добровольческой армии. Он собирался ехать в Батуми. Все уже знали, что в Новочеркасске избран новый атаман.
Под давлением кадетов и деникинцев им стал А. Богаевский, набравший 239 голосов против 52. Донские офицеры считали его «слабым и податливым», злые языки называли «божьей коровкой, попавшей на обильный подножный корм». Во главе правительства стал генерал П. Попов, во главе Донской армии - генерал В. Оба, и Попов и Сидорин, были ветеранами «Степного похода»; Попов тогда командовал, Сидорин был у него начальником штаба. Краснов отныне являлся частным лицом, уезжающим «на отдых». Тем не менее, на перроне стоял почетный караул от лейб-гвардии казачьего полка. Лейб-казаки тяжело переживали уход Краснова.
После гражданской войны П. Краснов, как и два миллиона русских эмигрантов, поселился за границей, жил в Берлине и Париже. Теперь, когда воля выбравших его казаков уже не довлела над бывшим атаманом, он открыто примкнул к монархическим организациям. Был связан с великим князем Николаем Николаевичем, с «Русским общевоинским союзом», играл руководящую роль в «Братстве Русской Правды». В 1941 году П. Краснов приветствовал нападение гитлеровской Германии на Советский Союз. Он надеялся на освобождение казаков от сталинского ига, на создание всеказачьего союзного государства. А почему бы и не надеяться. И первые месяцы войны Германии против Советского Союза вроде бы обнадежили постаревшего Краснова.
Миллионы пленных красноармейцев, встречи немецких солдат с хлебом-солью - было и такое, пока не стал реальностью план «Ост», пока немцы не показали свое истинное лицо - лицо жестокого и беспощадного захватчика, для которого есть одни люди, немцы, а остальные - недочеловеки, которых надо либо уничтожить, либо заставить работать на благо Великой Германии. Но пока целые полки переходили на сторону врага, надеясь, что при немцах будет порядок и не будет сталинских колхозов и лагерей. Уже в 1941 году некоторые казаки пошли на службу к захватчикам, ожидая, возможно, прежних «взаимовыгодных» отношений. В министерстве восточных территорий рейха был создан специальный казачий отдел, и Краснов согласился в нем работать. В 1942 году, когда немецкие войска заняли Дон, вышли к Сталинграду и Кавказскому хребту, то есть оккупировали территории крупнейших казачьих войск - Донского, Кубанского и Терского, надежды Краснова возросли, усилились. Зная отрицательное отношение немецкого руководства к возможности восстановления русской государственности на оккупированной территории, Краснов вновь стал разыгрывать карту «казачьего национализма», утверждать, что казаки - самостоятельный народ, который достоин своего самостоятельного государства. Помните, вы не русские, вы, казаки, самостоятельный народ.
Написано очень легко и интересно, чему я была приятно удивлена.
Елизавета была внебрачной дочерью Петра I, и поэтому тоже престол отошел ее двоюродной сестре Анне Иоановне, которая правила 10 лет. В это время Елизавета ведет очень тихую , спокойную жизнь, не во что не вмешиваясь.
Вклад в политическую деятельность Помимо военного вклада, Краснов также сыграл значительную роль в политической сфере. В 1917 году, после падения царского режима, он был назначен командующим войсками Александровской Академии в Москве. В это время Краснов активно выступал против Большевической партии и организовывал сопротивление правительству Советов.
В 1918 году Краснов стал главнокомандующим Всероссийскими войсками, объединив под своим командованием различные армии, белые гвардии и казаков. Он был одним из лидеров антибольшевистского движения и активно боролся за сохранение Российской Империи. Наследие и унаследование Хотя Краснов и не смог достичь окончательной победы, его деятельность оказала сильное влияние на историю России и Гражданскую войну.
Он проявил себя как успешный командующий, стратег и лидер. Вклад в политическую деятельность Помимо военного вклада, Краснов также сыграл значительную роль в политической сфере. В 1917 году, после падения царского режима, он был назначен командующим войсками Александровской Академии в Москве. В это время Краснов активно выступал против Большевической партии и организовывал сопротивление правительству Советов. В 1918 году Краснов стал главнокомандующим Всероссийскими войсками, объединив под своим командованием различные армии, белые гвардии и казаков.
Он был одним из лидеров антибольшевистского движения и активно боролся за сохранение Российской Империи.
Выдача Краснова. Споры в Британии
И — ярлыки, ярлыки на липкой смоле, клейкие, гадкие и жгучие! Россия — татары!.. Подход — патологический. И это нужно для того, чтобы уничтожить Россию руками самого Русского народа… Вали её — гнилую!.. Насадителей и осуществителей враждебных идей Краснов находит в масонах. Оно вербует себе безответных рабов и распоряжается ими, когда и как пожелает.
Оно в нужную минуту посадит на верхи российские или своих верных, испытанных и на всё способных братьев, или ничтожества без воли и ума. Когда нужно, оно и деньги этим ничтожествам даст. Масонство желает войти в Россию невинными русскими, христианскими ложами, а когда войдёт и утвердится, когда окрепнет, тогда покажет своё страшное сатанинское лицо, но изгонять масонов будет гораздо труднее, чем не пустить их. Тогда для наставления русских лож приедет брат из Великого Востока и потребует того, что будет выгодно кому угодно, но не русским. Тогда продолжится порабощение русского народа евреями, но только это будет уже покрепче, чем при большевиках.
Вы знаете? Вы скажете, что не знаете, вы скажете, что это не так. И скажете, пожалуй, правду. То, что закрыто для мудрых — то открыл Господь простым и смиренным. На верхушке еврейские банкиры!..
Золотой телец!.. Сам сатана! Важно, что в конце обширного монолога, из которого здесь приведены лишь немногие выдержки, произнесший его персонаж, сам увлекавшийся некогда масонством, прямо указывает на собственную прежнюю ошибку, утверждая в противовес своим оставленным исканиям — подлинную Истину: «Да дело-то в том, что я искал истину, а и забыл, что Христос-то ведь Пилату ответил, и я даже наизусть Его слова-то помню, а тут вздумал искать истину у масонов… Ах и чудак, право чудак!.. Бить таких надо. Уж кажется яснее ясного!..
А Пилат-то, ах и дурной же! В вере Христовой только и истина… И другой никакой быть не может…» «Выпашь», 490—491. Краснов касается здесь, отметим, важнейшей проблемы интеллигентского сознания — рассудочной потребности искать истину. Именно это становится причиною не только заблуждений, но и бед — и отдельного человека, и нации: искание истины. Истину искать бессмысленно, ибо она уже дана.
Смысл в том, чтобы осуществлять следование Истине. Поиск лишь отвращает от того. Этого не желала знать русская интеллигенция в гордыне своей. Но нежелание следовать Богом данной Истине есть служение греху. Недаром говорит своей барыне-интеллигентке её бывшая горничная, простая деревенская девушка, когда былая благополучная жизнь осталась в прошлом: «Вы жили?..
Нет, барыня, то не жизнь была, а один великий грех» «Выпашь», 519. Вот это-то и становится причиною предательства своего народа русскою интеллигенцией, в чём обвиняет её Краснов. Интеллигенция, часть нации, её интеллект, обладая частным же, обособленным и разорванным сознанием, породила и понятие партийности, то есть частности общественной жизни, то есть стремления отстоять чьи-то частные интересы, порою нарушающие и даже разрушающие интересы общие. Часть, не слагавшаяся в целое, но противоборствующая целому и это целое и стройное разрушавшая на части. В ней все были — Русскими.
Партия стремилась это разрушить. Всё равно какая… Даже монархическая. Быть в партии значило перестать служить Государю и повиноваться его законам, но служить партии, по её законам и приказам. Это было двоевластие — это разрушало целость России. Обособленность партийного сознания основывалось на безверии, на отсутствии единой скрепляющей всё мысли; и совокупно с безверием партийность порождала и революционные вожделения.
Носительница революционной идеологии, одновременно преступница и блудница, так раскрывает в первом романе трилогии суть своих убеждений, выступая как бы от имени некоего обездоленного бедняка, предъявляющего претензии всему сытому и благополучному миру: «Награда и возмездие в будущей жизни?.. Да не хочу я этого — этой будущей жизни просто-таки нет… Я это знаю… Мне это сказала наука. Ткань сложилась и ткань разрушилась… Так вот пожалуйте — награду и возмездие здесь… сейчас… завтра… сегодня… Так просто. Ты был богат… ты хорошо кутил, имел рысаков… машины. Тебя любили женщины, а я ночевал в Вяземской лавре… Меня ели клопы и вши и я с завистью смотрел на чёрствую корку… А о любви я и думать не смел… В будущей жизни?..
А ведь примерно то же утверждал несколько ранее интеллигент-резонёр Стасский, хотя и не дошёл до крайности вывода. Вот откуда исходили все идеи, разрушавшие сознание. Безверие проявилось в процитированном монологе откровенно. Лазарь взбунтовался против богача Лк. Взбунтовался, ибо утратил веру и отбросил все заповеди и установления веры, дал волю зависти и тёмным инстинктам.
Вера говорила ему: не укради. Безверие внушило: грабь. Обрести достойное место в жизни иным путём подобные люди просто неспособны. Питательная среда для таких вожделений — люмпенство. Люди никогда ничего не имевшие, никогда ничего не заработавшие, ни во что не верящие… Это люди — без веры, без отечества, без семьи.
В этом их страшная сила. У них нет никакого сдерживающего начала. А замашки иногда… Жутко сказать какие…» «Largo», 276. Пролетарии для Краснова, как видим, вовсе не работники-мастеровые, не труженики, но лодыри и бездари, горьковские босяки, не имеющие прежде всего подлинных ценностей в душе. Такие люди и впрямь не знают отечества, поверх всех заповедей и границ они ощущают своё родство с близкими им по духу подобными же исповедниками безверия и обладателями психологии паразитов и преступников.
Они рвутся к власти, чтобы осуществить свои вожделения, но из-за собственной неразвитости будут обмануты всё теми же врагами России. Но так как пролетариат ни на что хорошее толкнуть нельзя — его будут толкать на разрушение. На разрушение христианской веры, государства, семьи… Им будут править враги России» «Largo», 278. Персонифицированы эти враги для Краснова большевиками и фигурою их вождя: «…Как посмотрел я на Ленина с его отвратительной ухмылочкой, то и понял я, что тут ничего для народа. Это самая что ни на есть в мире пакость, вот она и будет править и помыкать» «Выпашь», 267.
Характер этой власти для Краснова вполне определёнен: «Большевицкая власть по составу своему была еврейская власть. На всех командных постах преимущественно, а в комиссариате иностранных дел почти исключительно сидели евреи. Русский народ был прочно зажат в еврейские тиски и обращён в рабов еврейского капитала» «Подвиг», 490—491. Организованные же после революции концлагеря становятся осуществлением таких предвидений: «Это было совершенное подобие ада. Никакая фантазия не могла выдумать более совершенных мучений для человека.
Сам дьявол смутился бы от совершенства человеческой подлости и гнусности, от смеси жестокости и наглости, изобретённых большевиками для своих каторжан» «Подвиг», 393. Но и Запад не может быть противопоставлен большевицкому аду, потому что западная цивилизация есть такое же богоотступничество, но в более прикрытой форме. Поэтому для Запада большевизм — родствен по духу, поэтому западные интеллектуалы не могут сочувствовать трагедии русского народа. Ибо если на Западе и нет того откровенного богоборчества, которое проступило в советской России, то там есть «ещё худшее, игнорирование, забвение Бога, отрицание надобности в Нём, в Его помощи. Наука всё объясняла, наука до всего дошла и всё собою покрывала» «Подвиг», 315.
Полезно сопоставить с рассуждением на эту тему у Н. Бердяева: «Русский религиозный человек сознаёт, что перед лицом Божьим европейский буржуа не лучше, чем русский коммунист. И не может русский человек хотеть, чтобы на место коммуниста пришёл европейский буржуа»[36]. Краснов многажды повторяет: западное богоотступничество хуже откровенного богоборчества большевицкой власти, опаснее. Цивилизация губит жизнь, ибо поклонилась золотому тельцу, отвергнув все законы и заповеди, кроме стремления к наживе и земному процветанию.
Она отгородилась от Бога своей наукою и в Боге усмотрела помеху для своей свободы. Символом буржуазной пошлости становится в финале «Выпаши» своеобразное «небесное знамение», когда некая летящая свысока красная точка-звезда разрывается и превращается в огромную, «кровавыми буквами» выписанную рекламу: «Покупайте химические продукты в Е. Где искать опоры в этом всеобщем аду? Краснову казалось, что и часть Церкви отступилась от правды: «…как-то слишком непротивленчески примирилась она с советской властью. Она не проклинала её, не анафематствовала» «Выпашь», 390.
Но вера остаётся всё же живою в народе русском. Описывая страшные гонения, обрушенные большевиками на православную веру, писатель высказывает своё убеждение: «Возвращались времена преподобного Сергия.
Книги были трудными, тяжелыми, не всегда укладывались в мое тогдашнее радужное представление о мире и людях. Позже мы познакомились с Петром Николаевичем лично. Он оказался, как и его книги, жестким, трудным, всегда имевшим свое мнение по любому вопросу — и в девяти случаях из десяти это мнение отличалось от общепринятого. Поняв, что его не кумиром, а ориентиром был такой же трудный для общества писатель Лев Николаевич Толстой, удивляться я перестал. Но и с Толстым спорил Краснов — в своей книге публицистики «Сердцем и разумом — в Слове», честь издать которую мне выпала пару лет назад. Совсем недавно Петр Николаевич передал мне свою новую, последнюю, как оказалось, книгу — дилогию «Кровь невинных» — и попросил, прочитав ее, сделать с ним интервью о ней.
Дочитать книгу я не успел, интервью не состоялось.
Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь…".
Краснов на одном из своих пропагандистских выступлений. Форма нацистская, погоны русские, разум давно покинул тело. Красновым была сформулирована "замечательная" концепция, по которой казаки лучше русских, так как они бились до конца с красной заразой, только казаки среди всех народов России являются великими. Нужно спасти здоровье жертвуя больными, то есть русскими.
Русских нужно принести в жертву во имя казачества, так как они заразились неизлечимым недугом большевизма. Ну и конечно союзник - исключительно Германия, ибо немцы - есть единственная нация, что выработала иммунитет к большевикам и евреям. При нацистах Краснов получил звание генерала Вермахта, на первых порах он участвовал в работе казачьего отдела Розенберга, помогал формировать казачьи подразделения. Для привлечения белоэмигрантских казаков и казаков среди военнопленных, Красновым была придумана "Казакия" - автономное государство под протекторатом Третьего Рейха.
Уже когда во всю шла битва за Днепр, победа в которой в конце 1943 года ознаменует конец коренного перелома и переход немцев к обороне, 10 ноября Краснов опубликует декларацию казачьего правительства. По декларации казаки объявлялись союзниками Германии, после победы Германии в войне казакам будет дарована земля на Востоке, а пока они могут рассчитывать на размещение в оккупированных Германией странах Европы. Помимо этого, казаки причислялись к германским народам, не к славянским, а к германским. Была разработана историческая байка о том, что казаки "типа" потомки остготов, что при проживании в Причерноморье более полутора тысяч лет назад оставили здесь свои корни.
Разумеется, мы с вами понимаем, что это все было лишь формальностью. Адекватные нацисты уже стали понимать, что война может быть проиграна, и поэтому сейчас им понадобятся все силы, даже те, что вместо нормальной службы занимались лишь полицайским мародерством. Радости Краснова не было предела, правда, приказ меньше чем через месяц отменили. К 1945 году от бравых казаков остались лишь жалкие крохи, в итоге, как и тогда, 27 лет назад, Краснов был вынужден присоединиться к остаткам РОА Русской освободительной армии.
Краснов превозносил себя перед еще одним предателем. По его словам он не служил в красной армии, не состоял в партии большевиков, не сражался в РККА. Он с самого начала был предан идеалам Руси, в то время как Власов являлся лишь пародией на патриота.
Это — булгарский период. Сегодня очень активно работаем с соседями. С марийцами провели всероссийскую конференцию «Чуваши и марийцы — соседи по общему дому».
У нас очень много взаимопроникновений. Мы же на эти земли пришли позже, хотя нас тоже горными черемисами называли. Сейчас совместно с ними ведем археологические работы на острове Амоксар в Моргаушском районе, на Волге. Активно работаем с мордвой. Мы не отрицаем, если копнуть чуть глубже в Вурнарском районе, или Комсомольском, Ибресинском районах, то там подтверждается связь с мордвой. Не говоря о Порецком, Алатырском районах.
Мы впервые провели конференцию «Мордва в Чувашии: история и современность». Много чего мы делаем впервые, нам это удается. Сегодня, конечно, многие вещи будут пересмотрены, так что наука движется вперед. Это естественно. Совет старейшин при Главе республики был против. Президиум Чувашского национального конгресса был против.
А что сделали городские власти? Тот памятник, который никому не нужен, он где-то простоял, ни один из русских городов его не принимал, даже Алатырь его не принял, и при голосовании на портале «Открытый город» голоса разделились — нельзя, когда различные противоположные мнения, принимать такие решения. Городские власти втихаря, никому ничего не сообщив, ранним утром, собрали детей, и установили памятник Ивану Грозному. Это просто не то что неуважение, это незнание истории, во-первых. Второе: я не против памятнику Ивану Грозному, но та фигурка, которая установлена, даже с точки зрения дизайна, архитектуры абсолютно не вписывается в ландшафт. Это такой примитивизм.
Мне кажется, самое место этому памятнику в национальном музее. В исторический зал этот памятник малой формы вполне впишется, удачно впишется. К сожалению, часто принимают городские власти решения, вопреки мнению общественности и специалистов. Просто волюнтаристским путем. Я считаю это безобразием. Памятники — это навеки.
Это надолго, на столетия. Вот скажите мне, какая архитектура появилась в городе за последние годы? Ни одно здание не могу назвать, к сожалению. В то же время очень огромный архив кино-, видеофильмов хранится в ГТРК, которая, как я слышал от коллег, не хочет отдавать его бесплатно. Это же достояние республики, оно должно быть использовано… — Тут надо просто договариваться. Понятно, что это федеральная структура, федеральная собственность, другого варианта нет, при желании, всегда можно договориться.
Потому что этот архив ими востребован не будет. Сегодня федеральные каналы работают в другом режиме. Абсолютно другими подходами. Никогда тот или иной спектакль не будет показан на канале «Россия». Нет сегодня таких потенциальных временных параметров. Я вспоминаю первый фестиваль «Родники Поволжья»: осень, Театр оперы и балета, приехали артисты из 5 или 6 регионов, и мы с 18 часов перекрыли российское телевидение и до 21 часов вели прямую трансляцию из театра.
С подключениями, комментариями зрителей, выступлениями артистов — это был такой живой фестиваль. Вот взяли и перекрыли на 3 часа трансляцию передач российского телевидения. Но тогда были такие возможности, сейчас же нет. Поэтому здесь надо договариваться. Думаю, если на региональном уровне не удастся, то нужно договариваться с Москвой, другого пути нет. Это решаемый вопрос, просто этим надо упорно заниматься.
Никого… — Вы яркий политик, у Вас всегда были оппоненты, противники, кого из них Вы особо уважали, уважаете? Я бы не стал говорить о персоналиях. Да, мы можем поспорить, даже люто поспорить на каких-то принципах, но если эти споры с трибуны, с каких-то форумов, в средствах массовой информации опускаются до взаимоотношений конкретных личностей, до повседневной жизни, то это плохо. Это характеризует обоих политиков, говорит об их уровне. О слабости таких политиков. Если критика не огульная, я никогда не держу зла на таких политиков.
Как хватило здоровья-то? И не только министерства, я был руководителем четырех министерств одновременно. Моя должность называлась руководитель Администрации Президента Чувашской Республики — министр культуры, по делам национальностей, информационной политики и архивного дела Чувашской Республики. В 2004 году Николай Васильевич объединил 3 ведомства — Минкультуры, Минпечати и Госкомархив, объединенное министерство предложил возглавить мне. Естественно, я согласился. Было интересно, новое министерство, разные направления.
Проходит где-то месяц, Николай Васильевич меня приглашает и говорит: «Нет человека, который смог бы возглавить Администрацию Президента», и предлагает мне ещё и эту должность. Больше года, по сути, я был в четырех должностях.
Вклад в политическую деятельность
- Краснов - Петербургский казак
- КРАСНОВ, ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ | Энциклопедия Кругосвет
- Поиск по форуму
- Библиография
- Всегда был неформальным лидером
Генерал Петр Краснов. Герой или предатель?
22 сентября генералу царской армии и атаману Всевеликого Войска Донского Петру Краснову исполнилось 149 лет. И в очередной раз, вокруг его личности разгораются споры. Почему одни считают генерала героем, а другие– предателем, разбирался «АиФ-Ростов». Петр Николаевич Краснов (1869 — 1947) — генерал-майор Русской императорской армии, публицист, писатель; после Февральской революции участвовал в корниловском мятеже 1917 года; в период проведения Октябрьской революции был назначен Керенским командующим. Во время Первой Мировой Войны имя Краснова стало известно всей России. Петр Николаевич отличился в первые же дни, был награжден Георгиевским оружием за то, что в бою 1914 года у гор. В русской военной историографии имя генерала от кавалерии Петра Николаевича Краснова, человека сложной, трагической судьбы, занимает особое место.
ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА КРАСНОВА КАК НЕОДНОЗНАЧНОЙ ФИГУРЫ СОВРЕМЕННОСТИ
Тогда прочтите книгу Петра Николаевича Краснова «Цесаревна». Художественное оформление издания и доступный язык делают произведение притягательным, а чтение увлекательным. выдающийся полководец, настоящий патриот Дона, один из лидеров белого движения и просто хороший человек" - Так бы я сказал, будь у меня больше 46 хромосом. По сей день среди фанатов белого движения вспоминается данная личность. Петр Николаевич Краснов Петр Николаевич Краснов родился в 1869 году, в семье богатого казака генерал– лейтенанта. Получил хорошее образование, заканчивал Александровский кадетский корпус и Павловское военное училище. выдающийся полководец, настоящий патриот Дона, один из лидеров белого движения и просто хороший человек" - Так бы я сказал, будь у меня больше 46 хромосом. По сей день среди фанатов белого движения вспоминается данная личность. КРАСНОВ Пётр Николаевич [10(22).9.1869, С.-Петербург – 17.1.1947, Москва], рос. воен. деятель и литератор, один из руководителей Белого движения, ген.-л. (1917). Из рода Красновых, брат А. Н. Краснова. Окончил 1-е Павловское воен. уч-ще (1888) и Офицерскую кав. школу (1909). В русской военной историографии имя генерала от кавалерии Петра Николаевича Краснова, человека сложной, трагической судьбы, занимает особое место.