Кто же не видел в американских фильмах крутых американских шерифов. Они ездят на больших машинах, в широкополых шляпах и следят за порядком на вверенных им территориях. Тыквенное Варенье С Апельсинами, Лимоном И Орехами. Вкуснейшее Сочетание Цитрусовых, И Корицы, Кулинария Любовь Ким. Лига чемпионов УЕФА по футболу, турнирная таблица и сетка плей-офф сезона 2023-2024: результаты матчей, победы, ничьи, поражения, забитые и пропущенные мячи, карточки и другая статистика. Всё о футбольной Лиге чемпионов (ЛЧ). UEFA Europa League 2023/2024: Официальный сайт. Новости, статистика, видео, информация о клубах и игроках и многое другое.
Сметанник. Чизкейк по-русски. Pie recipe Cheesecake "Smetannik" / Выпечка и кулинария
| Рейтинг лучших сериалов мира | будет вкусно! Новые рецепты каждый день! |
| Три разговора - Соловьев В.С. | Канапе – это очень удобная и красивая форма праздничного стола. Эти невероятно вкусные, соблазнительные и оригинальные закуски на шпажках станут изюминкой любого застолья. Сегодня канапе даже является отдельным разделом кулинарии. |
| Заявление на пост лидера Los Santos Sheriff Department | GTA 5 RP — Форум | Для крема смешать сахарную пудру и творожный сыр Hochland для кулинарии. Количество сахарной пудры может различаться в зависимости от ваших предпочтений. Крем оставить на 30 минут в холодильнике. |
| Вишневый пай из песочного теста Cherry Pie - Кулинарния | ведь они и задают. |
Фальшивые клавишники и шепчущие вокалисты: кто из звезд дискотек были королями фонограмм
Один из них оказался голевым! Джасурбек Яхшибоев пробил головой — 0:1! А спустя несколько минут тот же узбекский нападающий чуть было вообще не поставил «Реал» на колени. Его удару немного не хватило точности. Карло Анчелотти негодует.
Любой из его игроков может купить «Шериф». Добавил натиска и злости. Но греческий голкипер Атанасиадис иногда эффектно, а иногда и не очень, раз за разом спасал «Шериф». Так что дошло до того, что именитый «Реал» со всеми звездами в составе откровенно вымаливал пенальти у видеоарбитров.
В конце концов на 65-й минуте допросили. Бензема был точен — 1:1.
Он быстро понял, что работа в этом отделе требует высокой концентрации и способности быстро принимать сложные решения в критических ситуациях.
Благодаря его профессионализму и лидерским качествам его повысили до должности начальника секретного отдела CAT. Под руководством Тони отдел CAT добился значительных успехов в борьбе с организованной преступностью, терроризмом и другими опасными угрозами. Это был невероятный поворот событий для Тони и всей его семьи.
В этой новой должности он стал ответственным за координацию и организацию работы всех силовых структур штата. Уделяя особое внимание улучшению общественной безопасности, разработке новых стратегий борьбы с преступностью и защите прав и интересов граждан. Его работа привлекала признание и уважение как со стороны коллег, так и общественности.
Важным этапом юношества Тони можно отметить не только внушительные заслуги, но и встречу и женитьбу на очаровательной девушке - Телайле Аокигахара. Тони встретил Телайлу во время выполнения одной из своих рабочих задач, и почти сразу почувствовал, что она - особенная девушка. Она была умной, образованной и сильной личностью, что сразу привлекло его внимание.
С каждой встречей они становились ближе и обнаруживали общие интересы и ценности. Тони понимал, что он влюбился в Телайлу. Его сердце билось сильнее при каждой мысли о ней, и он понял, что не может представить свою жизнь без нее.
Он решил сделать ей предложение. Тони выбрал особенный и романтичный момент для своего предложения. Он пригласил Телайлу на ужин в роскошный ресторан, расположенный на берегу океана.
Ну а ведь по правде-то тут есть и третье лицо, и, кажется, самое главное, — жертва злого насилия, требующая моей помощи. Ее-то вы всегда забываете, ну а совесть-то говорит и о ней, и о ней прежде всего, и воля Божия тут в том, чтобы я спас эту жертву, по возможности щадя злодея; но ей-то я помочь должен во что бы то ни стало и во всяком случае: если можно, то увещаниями, если нет, то силой, ну а если у меня руки связаны, тогда только тем крайним способом — крайним сверху, — который вы преждевременно указали и так легко бросили, именно молитвою, то есть тем высшим напряжением доброй воли, что, я уверен, действительно творит чудеса, когда это нужно. Но какой из этих способов помощи нужно употребить, это зависит от внутренних и внешних условий происшествия, а безусловно здесь только одно: я должен помочь тем, кого обижают. Вот что говорит моя совесть. Прорван центр, ура! Ну, я от такой широкой совести отошел. Моя говорит в этом случае определеннее и короче: не убий! А впрочем, я и теперь не вижу, чтобы мы сколько-нибудь подвинулись в нашем споре. Если бы я опять согласился с вами, что в том положении, которое вы выставляете, всякий, даже нравственно развитой и вполне добросовестный человек, мог бы под влиянием сострадания и не имея достаточно времени, чтобы дать себе ясный отчет о нравственном качестве своего поступка, мог бы допустить себя до убийства, — то что же опять-таки отсюда следует для главного-то нашего вопроса? Разве, повторяю, Тамерлан, или Александр Македонский, или лорд Кичинер убивали и заставляли убивать людей для защиты слабых существ от покушавшихся на них злодеев?
Хотя сопоставление Тамерлана с Александром Македонским есть плохое предвещание для наших исторических вопросов, но так как вы вот уже второй раз нетерпеливо переходите в эту область, то позвольте мне сделать историческую ссылку, которая действительно поможет нам связать вопрос о личной защите с вопросом о защите государственной. Дело было в двенадцатом столетии, в Киеве. Удельные князья, уже тогда, по-видимому, державшиеся ваших взглядов на войну и полагавшие, что ссориться и драться можно только «chez soi», [6] не соглашались идти в поход против половцев, говоря, что им жалко подвергать людей бедствиям войны. На это великий князь Владимир Мономах держал такую речь: «Вы жалеете смердов, а о том не подумаете, что вот придет весна, выедет смерд в поле…» ДАМА. Пожалуйста, без дурных слов! Да ведь это из летописи. А вы ее все равно наизусть не помните, так говорите своими словами. А то выходит как-то глупо: «придет весна» — ждешь: «зацветут цветы, запоют соловьи», и вдруг какой-то «смерд»! Ну, хорошо. Приедет половчин, крестьянина убьет, коня уведет; наедут потом половцы большою толпой, всех крестьян перебьют, жен с детьми в полон заберут, скот угонят, село выжгут.
Что же вы в этом-то людей не жалеете? Я их жалею, для того и зову вас на половцев». На этот раз пристыженные князья послушались, и земля отдохнула при Владимире Мономахе. Ну а потом они вернулись к своему миролюбию, избегавшему внешних войн, чтобы на досуге дома безобразничать, и кончилось для России монгольским игом, а для собственных потомков этих князей — тем угощением, которое поднесла им история в лице Ивана Четвертого. Ничего не понимаю! То вы мне рассказываете такое происшествие, которое никогда ни с кем из нас не случалось и, наверное, не случится, то поминаете какого-то Владимира Мономаха , которого, может быть, вовсе не существовало и до которого нам, во всяком случае, нет никакого дела… ДАМА. Parlez pour vous, monsieur! Да вы, князь, из Рюриковичей? Говорят; так что же, по-вашему, не интересоваться ли мне Рюриком, Синеусом и Трувором? По-моему, не знать своих предков — это все равно как маленькие дети, которые думают, что их в огороде под капустой нашли.
Ну а как же быть тем несчастным, у которых нет предков? Есть у всякого по крайней мере два великих предка, оставивших в общее пользование свои подробные и очень поучительные записки: отечественную и всемирную историю. Но не могут ли эти записки решать для нас вопрос о том, как нам теперь быть, что мы должны теперь делать! Пусть Владимир Мономах существовал действительно, а не в воображении только какого-нибудь мниха Лаврентия или Ипатия; пусть даже он был превосходнейшим человеком и искренне жалел «смердов». В таком случае он был прав, что воевал с половцами, потому что в те дикие времена нравственное сознание еще не возвысилось над грубым византийским пониманием христианства и позволяло ради кажущегося добра убивать людей. Но как же нам-то это делать, раз мы поняли, что так как убийство есть зло, противное воле Божией, запрещенное издревле заповедью Божиею, то оно ни под каким видом и ни под каким именем не может быть нам позволительно и не может перестать быть злом, когда вместо одного человека убиваются под названием войны тысячи людей. Это есть прежде всего вопрос личной совести. Ну, если дело в личной совести, так позвольте вам доложить вот что. Я человек в нравственном смысле — как и в других, конечно, — совсем средний: не черный, не белый, а серый. Ни особенной добродетели, ни особенного злодейства не проявлял.
И в добрых-то делах всегда есть загвоздка: никак не скажешь наверно, по совести, что тут в тебе действует, настоящее ли добро или только слабость душевная, привычка житейская, а иной раз и тщеславие. Да и мелко все это. Во всей моей жизни был только один случай, который и мелким назвать нельзя, а главное, я наверное знаю, что тут уже никаких сомнительных побуждений у меня не было, а владела мною только одна добрая сила. Единственный раз в жизни испытал я полное нравственное удовлетворение и даже в некотором роде экстаз, так что и действовал я тут без всяких размышлений и колебаний. И осталось это доброе дело до сих пор, да, конечно, и навеки останется, самым лучшим, самым чистым моим воспоминанием. Quelles blagues! Да, совершенно серьезно: могу свидетелей представить. Ведь не руками я убивал, не моими грешными руками, а из шести чистых, непорочных стальных орудий, самою добродетельною, благотворною картечью. Так в чем же тут добро? Ну конечно, хоть я не только военный, а по-нынешнему и «милитарист», но не стану же я называть добрым делом простое истребление тысячи обыкновенных людей, будь они немцы или венгерцы, англичане или турки.
А тут было дело совсем особенное. Я и теперь не могу равнодушно рассказывать, так оно мне всю душу выворотило. Ну, рассказывайте скорей! Так как я об орудиях упомянул, то вы, конечно, догадались, что было это в последнюю турецкую войну. Я был при кавказской армии. Я был на левом фланге и командовал передовым разведочным отрядом. Были у меня нижегородские драгуны, три сотни кубанцев и батарея конной артиллерии. Вот раз — 28 октября это было — спускаемся мы в долину, и на карте значится, что большое армянское село. Ну конечно, села никакого, а было действительно порядочное, и еще недавно: дым виден за много верст. А я свой отряд стянул, потому что, по слухам, можно было наткнуться на сильную кавалерийскую часть.
Я ехал с драгунами, казаки впереди. Только вблизи села дорога поворот делает. Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные — не двигаются. Я поскакал вперед; прежде чем увидел, по смраду жареного мяса догадался: башибузуки свою кухню оставили. Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того ногами, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. Уже всех подробностей рассказывать не стану. Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, — лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом — явно от ужаса померла, — а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан — ее сын, наверное, — весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется.
Тут на меня сначала какая-то тоска смертельная нашла, на мир Божий смотреть противно, и действую как будто машинально. Скомандовал рысью вперед, въехали мы в сожженное село — чисто, ни кола ни двора. Вдруг, видим, из сухого колодца чучело какое-то карабкается… Вылез, замазанный, ободранный, упал на землю ничком, причитает что-то по-армянски. Подняли его, расспросили: оказался армянин из другого села; малый толковый. Был по торговым делам в этом селе, когда жители собрались бежать. Только что они тронулись, как нагрянули башибузуки, — множество, говорит, сорок тысяч. Ну, ему, конечно, не до счету было. Притаился в колодце. Слышал вопли, да и так знал, чем кончилось. Потом, слышит, башибузуки вернулись и на другую дорогу переехали.
Это они, говорит, наверное, в наше село идут и с нашими то же делать будут. Ревет, руки ломает. Тут со мною вдруг какое-то просветление сделалось. Сердце будто растаяло, и мир Божий точно мне опять улыбнулся. Спрашиваю армянина, давно ли черти отсюда ушли? По его соображению — часа три. Ах ты, Господи! А другая-то дорога к вам есть, короче? Совсем короткая. Немногие и знают ее.
А можно. Велел я дать армянину лошадь, и со всем отрядом — за ним в ущелье. Как уж мы там в горах карабкались — я и не заметил хорошенько. Опять машинальность нашла; но только в душе легкость какая-то, точно на крыльях лечу, и уверенность полная: знаю, что нужно делать, и чувствую, что будет сделано. Стали мы выходить из последнего ущелья, после которого наша дорога на большую переходила, — вижу, армянин скачет назад, машет руками: тут, мол, они! Подъехал я к передовому разъезду, навел трубку: точно — конницы видимо-невидимо; ну, не сорок тысяч, конечно, а тысячи три-четыре будет, если не все пять. Увидали чертовы дети казаков — поворотили нам навстречу — мы-то им в левый фланг из ущелья выходили. Стали из ружей палить в казаков. Ведь так и жарят, азиатские чудища, из европейских ружей, точно люди! То там, то тут казак с лошади свалится.
Старший из сотенных командиров подъезжает ко мне: — Прикажите атаковать, ваше превосходительство! Что ж они, анафемы, нас, как перепелок, подстреливать будут, пока орудия-то устанавливают. Мы их и сами разнесем. Разогнать-то, говорю, вы их разгоните, а какая ж в том сладость? Мне Бог велит прикончить их, а не разгонять. Ну, двум сотенным командирам приказал, наступая врассыпную, начать с чертями перестрелку, а потом, ввязавшись в дело, отходить на орудия. Одну сотню оставил маскировать орудия, а нижегородцев поставил уступами влево от батареи. Сам весь дрожу от нетерпения. И младенец-то жареный с выкаченными глазами передо мной, и казаки-то падают. Как же кончилось?
А кончилось по самому хорошему, без промаха! Ввязались казаки в перестрелку и сейчас же стали отходить назад с гиком. Чертово племя за ними — раззадорились, уж и стрелять перестали, скачут всей оравой прямо на нас. Подскакали казаки к своим саженей на двести и рассыпались горохом кто куда. Ну, вижу, пришел час воли Божией. Сотня, раздайся! Раздвинулось мое прикрытие пополам — направо-налево — все готово. Господи благослови! Приказал пальбу батарее. И благословил же Господь все мои шесть зарядов.
Такого дьявольского визга я отродясь не слыхивал. Не успели они опомниться — второй залп картечи. Смотрю, вся орда назад шарахнулась. Третий — вдогонку. Такая тут кутерьма поднялась, точно как в муравейник несколько зажженных спичек бросить. Заметались во все стороны, давят друг друга. Тут мы с казаками и драгунами с левого фланга ударили и пошли крошить как капусту. Немного их ускакало — которые от картечи увернулись, на шашки попали. Смотрю, иные уж и ружья бросают, с лошадей соскакивают, амана запросили. Ну, тут я уж и не распоряжался — люди и сами понимали, что не до амана теперь, — всех казаки и нижегородцы порубили.
А ведь если бы эти безмозглые дьяволы после двух первых-то залпов, что были им, можно сказать, в упор пущены — саженях в двадцати-тридцати, — если бы они вместо того, чтобы назад кинуться, на пушки поскакали, так уж нам была бы верная крышка — третьего-то залпа уж не дали бы! Ну, с нами Бог! Кончилось дело. А у меня на душе — светлое Христово Воскресение. Собрали мы своих убитых — тридцать семь человек Богу душу отдали. Положили их на ровном месте в несколько рядов, глаза закрыли. Был у меня в третьей сотне старый урядник, Одарченко, великий начетчик и способностей удивительных. В Англии был бы первым министром. Теперь он в Сибирь попал за сопротивление властям при закрытии какого-то раскольничьего монастыря и истреблении гроба какого-то их почитаемого старца. Кликнул я его.
А для него, само собой, первое удовольствие. Певчие свои тоже нашлись. Отпели чин-чином. Только священнического разрешения нельзя было дать, да тут его и не нужно было: разрешило их заранее слово Христово про тех, что душу свою за други своя полагают. Вот как сейчас мне это отпевание представляется. День-то весь был облачный, осенний, а тут разошлись тучи перед закатом, внизу ущелье чернеет, а на небе облака разноцветные, точно Божьи полки собрались. У меня в душе все тот же светлый праздник. Тишина какая-то и легкость непостижимая, точно с меня вся нечистота житейская смыта и все тяжести земные сняты, ну, прямо райское состояние — чувствую Бога, да и только. А как стал Одарченко по именам поминать новопреставленных воинов, за веру, царя и отечество на поле брани живот свой положивших, тут-то я почувствовал, что не многоглаголение это официальное и не титул какой-то, как вот вы изволили говорить, а что взаправду есть христолюбивое воинство и что война, как была, так есть и будет до конца мира великим, честным и святым делом… КНЯЗЬ после некоторого молчания. Ну а когда вы похоронили своих в этом светлом настроении, неужели совсем-таки не вспомнили о неприятелях, которых вы убили в таком большом количестве?
Ну, слава Богу, что мы успели двинуться дальше прежде, чем эта падаль не стала о себе напоминать. Ах, вот и испортили все впечатление. Ну, можно ли это? Да чего бы вы, собственно, от меня хотели? Чтобы я давал христианское погребение этим шакалам, которые не были ни христиане, ни мусульмане, а черт знает кто? А ведь, если бы я, сойдя с ума, велел бы их в самом деле вместе с казаками отпевать, вы бы, пожалуй, стали меня обличать в религиозном насилии. Как же? Эти несчастные милашки при жизни черту кланялись, на огонь молились, и вдруг после смерти подвергать их суеверным и грубым лжехристианским обрядам! Нет, у меня тут другая была забота. Позвал сотников и есаулов и велел объявить, чтобы никто из людей не смел на три сажени к чертовой падали подходить, а то я видел, что у моих казаков давно уж руки чесались пощупать их карманы, по своему обычаю.
А ведь кто их знает, какую бы чуму тут напустили. Пропади они совсем! Так ли я вас понял? Вы боялись, чтобы казаки не стали грабить трупы башибузуков и не перенесли от них в ваш отряд какой-нибудь заразы? Именно этого боялся. Кажется, ясно. Вот так христолюбивое воинство! Всегда такими и были. Да что мы, во сне, что ли, разговариваем? Да и мне что-то кажется неладно.
Никак в толк не возьму, о чем вы, собственно, спрашиваете? Князь, вероятно, удивляется, что ваши идеальные и чуть не святые казаки вдруг, по вашим же словам, оказываются сущими разбойниками. Да; и я спрашиваю, каким же это образом война может быть «великим, честным и святым делом», когда, по-вашему же, выходит, что это борьба одних разбойников с другими? Вот оно что. Да ведь то-то и есть, что с другими, совсем другого сорта. Или вы в самом деле думаете, что пограбить при оказии — то же самое, что младенцев в глазах матерей на угольях поджаривать? А я вам вот что скажу. Так чиста моя совесть в этом деле, что я и теперь иногда от всей души жалею, что не умер я после того, как скомандовал последний залп. И ни малейшего у меня нет сомнения, что умри я тогда — прямо предстал бы перед Всевышнего со своими тридцатью семью убитыми казаками, и заняли бы мы свое место в раю рядом с добрым евангельским разбойником. Ведь недаром он там в Евангелии стоит.
Но только вы уж, наверное, не найдете в Евангелии, чтобы доброму разбойнику могли уподобляться только наши единоземцы и единоверцы, а не люди всех народов и религий. Да что вы на меня, как на мертвого, несете! Когда я различал в этом деле народности и религии? Разве армяне мне земляки и единоверцы? И разве я спрашивал, какой веры или какого племени то чертово отродье, которое я разнес картечью? Но вы вот и до сих пор не успели вспомнить, что это самое чертово отродье — все-таки люди, что во всяком человеке есть добро и зло и что всякий разбойник, будь он казак или башибузук, может оказаться добрым евангельским разбойником. Ну, разбери вас тут! То вы говорили, что злой человек есть то же, что зверь безответственный, то теперь, по-вашему, башибузук, поджаривающий младенцев, может оказаться добрым евангельским разбойником! И все это единственно для того, чтобы как-нибудь зла пальцем не тронуть. А по-моему, важно не то, что во всяком человеке есть зачатки и добра и зла, а то, что из двух в ком пересилило.
Не то интересно, что из всякого виноградного сока можно и вино, и уксус сделать, а важно, что именно вот в этой-то бутылке заключается — вино или уксус. Потому что если это уксус, а я стану его пить стаканами и других угощать под тем же предлогом, что это из того же материала, что и вино, то ведь, кроме порчи желудков, я этой мудростью никакой услуги никому не окажу. Все люди — братья. Очень рад. Ну а дальше-то что? Ведь братья-то бывают разные. И почему же мне не поинтересоваться, кто из моих братьев Каин и кто Авель? А если на моих глазах брат мой Каин дерет шкуру с брата моего Авеля и я именно по неравнодушию к братьям дам брату Каину такую затрещину, чтоб ему больше не до озорства было, — вы вдруг меня укоряете, что я про братство забыл. Отлично помню, поэтому и вмешался, а если бы не помнил, то мог бы спокойно мимо пройти. Но откуда же такая дилемма: или мимо пройти, или затрещину дать?
Да третьего-то исхода чаще всего и не найдете в таких случаях. Вот вы предлагали было молиться Богу о прямом вмешательстве, чтобы Он, значит, мгновенно и собственною десницей всякого чертова сына в разум привел, — так вы сами, кажется, от этого способа отказались. А я скажу, что этот способ при всяком деле хорош, но никакого дела заменить собою не может. Ведь вот благочестивые люди и перед обедом молятся, а жевать-то жуют сами, собственными челюстями. Ведь и я не без молитвы конною артиллерией-то командовал. Такая молитва, конечно, есть кощунство. Нужно не молиться Богу, а действовать по-Божьи. То есть? Кто в самом деле исполнен истинным духом евангельским, тот найдет в себе, когда нужно, способность и словами, и жестами, и всем своим видом так подействовать на несчастного темного брата, желающего совершить убийство или какое-нибудь другое зло, — сумеет произвести на него такое потрясающее впечатление, что он сразу постигнет свою ошибку и откажется от своего ложного пути. Святые угодники!
Это перед башибузуками-то, что младенцев поджаривали, я, по-вашему, должен был проделывать трогательные жесты и говорить трогательные слова? Слова-то по дальности расстояния и по взаимному незнанию языков были бы тут, пожалуй, вполне неуместны. А что касается до жестов, производящих потрясающее впечатление, то лучше залпов картечи, воля ваша, для данных обстоятельств ничего не придумаешь. В самом деле, на каком языке и с помощью каких инструментов объяснялся бы генерал с башибузуками? Я вовсе не говорил, чтобы вот они могли подействовать по-евангельски на башибузуков. Я только сказал, что человек, исполненный истинного евангельского духа, нашел бы возможность и в этом случае, как и во всяком другом, пробудить в темных душах то добро, которое таится во всяком человеческом существе. Вы в самом деле так думаете? Нисколько в этом не сомневаюсь. Ну а думаете ли вы, что Христос достаточно был проникнут истинным евангельским духом или нет? Что за вопрос!
А то, что если я желаю знать: почему же Христос не подействовал силою евангельского духа, чтобы пробудить добро, сокрытое в душах Иуды, Ирода, еврейских первосвященников и, наконец, того злого разбойника, о котором обыкновенно как-то совсем забывают, когда говорят о его добром товарище? Для положительного-то христианского воззрения непреодолимой трудности тут нет. Ну а вам чем-нибудь из двух уж непременно тут нужно пожертвовать: или вашею привычкой ссылаться на Христа и на Евангелие как на высший авторитет, или вашим моральным оптимизмом. Потому что третий, довольно-таки изъезженный путь — отрицание самого евангельского факта как позднейшей выдумки или «жреческого» истолкования — в настоящем случае для вас совершенно закрыт. Как бы вы ни искажали и ни обрубали для своей цели текст четырех евангелий, главное-то в нем для нашего вопроса останется все-таки бесспорным, а именно, что Христос подвергся жестокому преследованию и смертной казни по злобе своих врагов. Что Он сам оставался нравственно выше всего этого, что Он не хотел сопротивляться и простил своих врагов — это одинаково понятно как с моей, так и с вашей точки зрения. Но почему же, прощая своих врагов, Он говоря вашими словами не избавил их душ от той ужасной тьмы, в которой они находились? Почему Он не победил их злобы силою своей кротости? Почему Он не пробудил дремавшего в них добра, не просветил и не возродил их духовно? Одним словом, почему Он не подействовал на Иуду, Ирода, иудейских первосвященников так, как Он подействовал на одного только доброго разбойника?
Опять-таки — или не мог, или не хотел. В обоих случаях выходит, по-вашему, что Он не был достаточно проникнут истинным евангельским духом, а так как дело идет, если не ошибаюсь, о Евангелии Христовом, а не чьем-нибудь другом, то у вас оказывается, что Христос не был достаточно проникнут истинным духом Христовым, с чем я вас и поздравляю.
Добавить в готовую смесь. Добавить в тесто рубленный темный шоколад. Можно использовать и другой шоколад в зависимости от ваших вкусовых предпочтений. Выпекать до готовности примерно 25-30 минут в предварительно разогретой до 190 градусов духовке.
Рейтинг лучших сериалов мира
«Рома» разгромила «Шериф» в заключительном матче группового этапа Лиги Европы и сыграет в стыковых матчах. В другом матче группы Е испанский «Реал Сосьедад» со счетом 2:0 обыграл «Омонию» из Кипра. В турнирной таблице «Реал Сосьедад» занимает первое место (15 очков), далее идут «Манчестер Юнайтед» (12), «Шериф» (3) и «Омония» (0). Что делать, если переперчила суп, как убрать остроту, как исправить блюдо, какие способы существуют, чтобы не испортить суп в процессе готовки.
Сметанник. Чизкейк по-русски. Pie recipe Cheesecake "Smetannik" / Выпечка и кулинария
В рейтинге лучших сериалов не обошлось и без ужасов. Все начиналось с паланового дежурства шерифа с напарником – день проходил обычно, но последующих событий никто не ожидал. Пирожки с вишней. Вкусный рецепт приготовления с пошаговым описанием, фото и отзывами. Удобный поиск рецептов и кулинарное вдохновение на Солнце в зените на Альфе Центавра, и шерифу Рейнолдсу пора разобраться с преступниками. Известная банда «Фокс-Экс-Экс» уже высадилась на звезде и планирует лишить веселья всю солнечную систему. Ответы на все уровни для игры «Слогонавт» в Одноклассниках. Поиск правильных подсказок по слогам или отгаданному слову. Акулье мясо – изысканный деликатес. Статья о использовании акульего мяса в кулинарии. ТАНГО С ШЕРИФОМ (англ. tango with the sheriff). редк. муз. Танцевальная секвенция под песню «Cha Tango» англичанина Дэйва Шерифа в смешанном стиле ча-ча-танго. Музыкальный размер – 4/4.
Испанские СМИ восхитились победой приднестровского «Шерифа» над «Реалом»
Мука 2,5 стакана, масло сливочное 200 г, соль 2/3 ч. л., сахар 2 ст. л., ледяная вода 3 ст. л., вишня 1 кг, сахар 1 стакан, крахмал кукурузный 3 ст. л., лимонный сок 1 ст. л., ванильный экстракт несколько капель. Что делать, если переперчила суп, как убрать остроту, как исправить блюдо, какие способы существуют, чтобы не испортить суп в процессе готовки. Изюминка мистических детективных сериалов заключается в неожиданных поворотах историй, ярких персонажах и непредсказуемых финалах, которые не всегда.
Сырники с вишневым соусом
Клуб опубликовал неоднозначный пост, который тут же собрал тысячи лайков и в то же время множество негативных комментариев», — отметили в AS. Любопытно, что на следующий день пост с «украденной» короной был удален из Instagram «Шерифа». Видимо, издеваться над соперником там все же не хотели. Стоит отметить, что «Реал» проиграл свою последнюю встречу в Лиге чемпионов на «Бернабеу» перед началом длительного карантина, а теперь уступил и в первом матче ЛЧ после возвращения на свой стадион», — подчеркнули в Mundo Deportivo.
Пирожки - пальчики оближешь! Тесто готовится на пиве и маргарине, из-за чего становится слоеным. Ну, конечно же, это ароматные сладкие пирожки, даже взрослые не могут устоять перед ними, я предлагаю вам сделать пирожки с первой сочной вишней. У жареных пирожков на кефире может быть абсолютно разная начинка, попробуйте на этот раз с вишней.
Португалец забил свой второй мяч в нынешнем розыгрыше Лиги Европы. В чемпионате Англии он провел восемь встреч и отличился один раз. В турнирной таблице «Реал Сосьедад» занимает первое место 15 очков , далее идут «Манчестер Юнайтед» 12 , «Шериф» 3 и «Омония» 0.
Если используются замороженные плоды, заранее даем им полностью оттаять — естественным путем или с помощью микроволновки. Сливаем выделившийся сок. Сахар смешиваем с корицей и остатками крахмала, высыпаем к вишне. Перемешиваем ягоды. Сахара можно положить больше или меньше — зависит от того, насколько кислая используется вишня. Выкладываем ягодную массу на слой теста, разравниваем. Формирование пирога Отложенную часть теста раскатываем в тонкий пласт и разрезаем на полоски шириной 1-2 см. Можно использовать фигурный нож для более презентабельного вида. Для начала хватит 5 полосок — выкладываем их на вишневый слой. Лишние концы подрезаем, собираем и снова раскатываем. Вырезаем еще 5 полосок.
Рецепты Инны Жугастровой
- Гол Роналду помог «Манчестер Юнайтед» разгромить «Шериф» в матче Лиги Европы
- О мультсериале
- Продукты для рецепта
- Боб Оденкёрк снимется в новом боевике от автора «Никто»
- Пошаговый фоторецепт
Чизкейк Нью-Йорк от Энди шеф. Рецепт классический
Хвост (говяжий) — 3 шт, фасоль (красная) — 500 г, морковь — 2 шт, лук репчатый — 3 шт, томатная паста — 250 г. В качестве сказочного героя мы выбрали Шерифа Вудди из замечательного мультфильма "История игрушек.". Рецепт классического чизкейка Нью-Йорк пошагово с фотографиями, правильный режим выпекания без "водяной" бани. Как приготовить чизкейк без трещин. Пирожки с вишней. Вкусный рецепт приготовления с пошаговым описанием, фото и отзывами. Удобный поиск рецептов и кулинарное вдохновение на
Много перца в блюде: 25 способов избавиться от остроты
Is chicken with peaches and sherry Gluten-free? Yep, great news, this recipe is completely gluten-free. Serve it over a bed of rice or with your favorite greens. What is the best sherry to use for cooking in this recipe? We prefer to use a sweet dessert sherry like the Spanish sherry Pedro Ximinez. Our Blog Spinach and Chickpea Soup with Lemon and Smoked Paprika by Byron Feb 6, 2024 Spinach and Chickpea Soup with Lemon and Smoked Paprika This spinach and chickpea soup with lemon, coriander, and smoked paprika is a delicious and healthy soup that combines traditional Spanish ingredients with a twist of...
Milk appears to magically thicken and ends up as a soft...
Current visibility: Hidden This item will only be visible to you, admins, and anyone marked as a creator. Current visibility: Friends-only This item will only be visible in searches to you, your friends, and admins. Жадность Принца Джона зашла слишком далеко! Торговцам нет никакого жилья со всеми этими огромными налогами.
А тут ещё и алчный Шериф встал на въезде в город и проверяет каждую повозку на наличие контрабанды.
Укроп нарезать мелко и добавить к сыру. Чеснок очистить, натереть на мелкой тёрке и добавить туда же. Заправить майонезом. По вкусу добавить чёрный перец и соль. Все ингредиенты тщательно перемешать. Авокадо разрезать, очистить от кожуры. Нарезать авокадо тонкими пластинами. С хлеба срезать корочки.
Группа Boney M. Немецкий музыкант и продюсер Фрэнк Фариан, за плечами которого уже был успешный проект Gilla, записал в студии песню «Baby do you wanna bump? Песня неожиданно понравилась публике, и Boney M. Однако Фариан не собирался выходить на сцену. Он быстро набрал коллектив, состоящий из выходцев с Карибских островов, представив его публике. Поначалу состав Boney M. При этом Бобби несколько лет открывал рот под фонограмму, записанную продюсером. Записи его вокала на дисках появились только в начале 80-х. Boney M. Затем каждый из участников стал выступать под этим брендом с собственным коллективом. Каждый из них регулярно наведывается и в Россию. Все, кроме группы Бобби Фаррэлла, которого не стало в 2010 году. По роковому стечению обстоятельств 61-летний артист скончался в ночь с 29 на 30 декабря после выступления на одном из корпоративов в Санкт-Петербурге. Причиной его смерти стала остановка сердца. На самом деле все не так страшно. В 1983 году группу пригласили на телевизионный фестиваль «Песня года». Коллектив должен был исполнить свой главный хит «Трава у дома». В ту пору в «Землянах» солировал Сергей Скачков по сей день он является самым узнаваемым лицом и голосом коллектива. Однако редакторы «Песни года» решили, что Скачков недостаточно хорош и указали на гитариста Игоря Романова, мол, вот он, красавчик, который разобьет все девичьи сердца. В итоге Романову пришлось открывать рот под вокал Скачкова. Сергея же поставили играть на клавишах. Сегодня Сергей Скачков продолжает выступать с песнями «Землян». Романов после ухода из группы в 1985 году играл в группах «Союз», «Алиса» и многих других. Его сольный инструментальный проект называется Romanoff. Проект основал композитор Андрей Литягин. Первые три песни записала Маргарита Суханкина. Следующие пять — Наталья Гулькина. Однако Маргарита отказалась петь попсовые песни на сцене, так как строила оперную карьеру. В итоге в напарницы к Наташе взяли Светлану Разину. Однако голос Маргариты продолжал звучать. После ухода из группы все они, а также Светлана Разина запели собственными голосами. В середине нулевых возвращению группы «Мираж» на сцену поспособствовала Наталья Гулькина, которая пригласила Суханкину спеть с ней дуэтом.
Вишневый штрудель
- Чизкейк Нью-Йорк
- Здравствуйте!!!
- Рецепт вишневого пирога как в сериале «Твин Пикс»
- МНОГО сериалов доступных для онлайн просмотра