Загоскин концерт бесов

Загоскин Михаил Николаевич Концерт бесов. Электронная библиотека ""» Фантастика» Научная фантастика» Загоскин Михаил» Концерт бесов. Концерт бесов.

«Концерт бесов»

Читать онлайн "Концерт бесов" - Загоскин Михаил Николаевич - RuLit - Страница 1	Концерт бесов — купить сегодня c доставкой и гарантией по выгодной цене. 5 предложений в проверенных магазинах.
Михаил Загоскин: Концерт бесов	Орлахская крестьянка льский. Лафертовская маковница ин. Концерт бесов в. Дом у дороги в. Monstrum magnum енко.
Загоскин Михаил Николаевич Концерт бесов	рейтинг книги по отзывам читателей, краткое содержание.
Концерт бесов|Загоскин Михаил Николаевич|Free download|PDF EPUB|Freeditorial	произведение русского писателя и драматурга, основателя русского исторического романа М. Н. Загоскина 1789 1852. Рассказ, написанный в 1834 г., является.
загоскин м н концерт бесов (найдено 5 песен)	Череповецкий Камерный театр. Сольный концерт.

Концерт бесов / Сборник

А вон, видите, в темном уголку? Да вы не рассмотрите его отсюда: это сидит Жан-Жак Руссо. Он приглашен сюда не так как артист, но как знаток и любитель музыки. Конечно, его «Деревенский колдун» хорошенькая опера; но вы согласитесь сами… — Да что ж это значит? Возможно ли! Сосед мой кивнул головою. Да ведь вы, кажется, лет шесть тому назад умерли? А вы когда изволили скончаться?

Ну это странно, очень странно! Я хотел вскочить, хотел бежать вон, но мои ноги подкосились, и я, как приколоченный гвоздями, остался неподвижным на прежнем месте. Вдруг по всей зале, — раздались громкие рукоплескания, и Лауретта в маске и черном венецияне появилась на концертной сцене. Вслед за ней тянулся длинный ряд музыкантов — и каких, мой друг!.. Господи боже мой! Журавлиные шеи с собачьими мордами; туловища быков с воробьиными ногами; петухи с козлиными ногами; козлы с человеческими руками, — одним словом, никакое беспутное воображение, никакая сумасшедшая фантазия не только не создаст, но даже не представит себе по описанию таких гнусных и безобразных чудовищ. Особенно же казались мне отвратительными те, у которых были человеческие лица, если можно так назвать хари, в которых все черты были так исковерканы, что, кроме главных признаков человеческого лица, все прочее ни на что не походило.

Когда вся эта ватага уродов высыпала вслед за Лауреттою на возвышение и капельмейстер с совиной головою в белонапудренном парике сел на приготовленное для него место, то началось настраиванье инструментов; большая часть музыкантов была недовольна своими, но более всех шумел контрабасист с медвежьим рылом. Лауретта молча указала на моего соседа; контрабасист соскочил с кресла, взял бедного Волгина за шею и втащил на помост; потом поставил его головою вниз, одной рукой обхватил обе его ноги, а другой начал водить по нем смычком, и самые полные, густые звуки контрабаса загремели под сводом ротонды. Вот наконец сладили меж собой все инструменты; капельмейстер поднял кверху оглоданную бычачью кость, которая служила ему палочкою, махнул, и весь оркестр грянул увертюру из «Волшебной флейты». Надобно сказать правду: были местами нескладные и дикие выходки, а особливо кларнетист, который надувал свой инструмент носом, часто фальшивил, но, несмотря на это, увертюра была сыграна недурно. После довольно усиленного аплодисмента вышла вперед Лауретта и, не снимая маски, запела совершенно незнакомую для меня арию. Слова были престранные: умирающая богоотступница прощалась с своим любовником; она пела, что в беспредельном пространстве и навсегда, с каждой протекшей минутою, станет увеличиваться расстояние, их разделяющее; как вечность, будут бесконечны ее страдания, и их души, как свет и тьма, никогда не сольются друг с другом. Все это выражено было в превосходных стихах; а музыка?..

О, мой друг! В них не было ничего земного; но и небеса также не отражались в этом голосе, исполненном слез и рыданий. Я слышал и стоны осужденных на вечные мучения, и скрежет зубов, и вопли безнадежного отчаяния, и эти тяжкие вздохи, вырывающиеся из груди, истомленной страданиями. Когда посреди гремящего крещендо, составленного из самых диких и противуположных звуков, Лауретта вдруг остановилась, общее громогласное браво раздалось по зале, В несколько голосов закричали: «Синьора Бальдуси, синьора Бальдуси! Покажитесь нам! Снимите вашу ма-ску! Милосердый боже!..

Вместо юного, цветущего лица моей Лауретты — иссохшую мертвую голову!!! Я онемел от удивления и ужаса, но зато остальные зрители заговорили все разом и подняли страшный шум. А ротик, ротик! Какое совершенство!.. Ах, как мило она оскалила на нас свои зубы!.. Какие кругленькие ямочки вместо глаз!.. Капельмейстер бросил на меня быстрый взгляд, разинул свой совиный клюв и захохотал таким злобным образом, что кровь застыла в моих жилах.

Кажется… да, точно так!.. Из него выйдет порядочная гитара. Трое зрителей схватили меня и передали из рук в руки капельмейстеру. В полминуты он оторвал у меня правую ногу, ободрал ее со всех сторон и, оставя одну кость и сухие жилы, начал их натягивать, как струны. Не могу описать тебе той нестерпимой боли, которую произвела во мне эта предварительная операция; и хотя правая нога моя была уже оторвана, а несмотря на это, минуту как злодей капельмейстер стал ее настраивать, я чувствовал, что все нервы в моем теле вытягивались и готовы были лопнуть. Но когда Лауретта взяла из рук его мою бедную ногу и костяные ее пальцы пробежали по натянутым жилам, я позабыл всю боль: так прекрасен, благозвучен был тон этой необычайной гитары. После небольшого ритурнеля Лауретта запела вполголоса свою каватину.

Я много раз ее слышал, но никогда не производила она на меня такого чудного действия: мне казалось, что я весь превратился в слух и, что всего страннее, не только душа моя, но даже все части моего тела наслаждались, отдельно одна от другой, этой обворожительной музыкою. Но более всех блаженствовала остальная нога моя: восторг ее доходил до какого-то исступления; каждый звук гитары производил в ней столь неизъяснимо-приятные ощущения, что она ни на одну секунду не могла остаться спокойною. Впрочем, все движения ее соответствовали совершенно темпу музыки: она попеременно то с важностию кивала носком, то быстро припрыгивала, то медленно шевелилась. Вдруг Лауретта взяла фальшивый аккорд… Ах, мой друг! Мне показалось, что череп мой рассекся на части, что из меня потянули разом все жилы, что меня начали пилить по частям тупым ножом… Эта адская мука не могла долго продолжаться; я потерял все чувства и только помню, как сквозь сон, что в ту самую минуту, как все начало темнеть в глазах моих, кто-то закричал: «Выкиньте на улицу этот изломанный инструмент!

Загоскина «Концерт бесов» Орлов Г. Церковь Христова. Рассказы из истории христианской Церкви. Юлиан Отступник.

Она здесь! Кто она? О, как она меня любит! Она покинула свою милую родину, променяла свои вечно-голубые небеса на наше облачное угрюмое небо; там, в кругу родных своих, пригретая солнышком благословенной Италии, она цвела, как пышная роза; а здесь, одна, посреди людей мертвых и холодных, как наши вечные снега, она если не завянет сама, то погубит навсегда свой дар, переживет свою славу, и все это для меня!.. Она, привыкшая дышать пламенным воздухом Италии, не побоялась наших трескучих морозов, наших зимних вьюг, забыла все, покинула все, - живая легла в эту обширную, холодную могилу, которую мы называем нашим отечеством, - и все это для меня!.. И все это для того, чтобы увидеться опять со мною!

Быть может, в Неаполе веселее, чем здесь, однако ж, воля твоя, и Москва не походит на могилу, да и твоя Лауретта, не погневайся, не первая италиянская певица, которую мы здесь видим; и если она будет давать концерт… - Да! Я согласился на это; пусть она обворожит всю Москву, поразогреет хотя на минуту наши ледяные души, а потом умрет для всех, кроме меня. Ну, видишь ли, как она меня любит? Но зато и я… О! Не знаю, постигнешь ли ты мое блаженство? Поймешь ли ты меня?..

Я принадлежу ей весь… Она просила меня… да! Мне случалось много раз самому отдавать на словах мою душу; да и кто из молодых людей остановится сказать любезной женщине, что его душа принадлежит ей, что она владеет ею; эта пошлая, истертая во всех любовных изъяснениях фраза не значит ничего. Но, несмотря на это, не могу вам изъяснить, с каким чувством ужаса и отвращения я слушал исповедь моего приятеля. Таинственный голос, которым он говорил, дикий огонь его сверкающих глаз, этот неистовый, безумный восторг, эти слова радости и бледное, иссохшее лицо мертвеца!.. Душа принадлежит не нам; ее отдавать никому не должно. Люби свою италиянскую певицу, женись на ней, если хочешь, пусть радеет твоим сердцем… - Сердцем!

Прекрасный подарок: горсть пыли! Кто дарит свое сердце, тот обещает любить только до тех пор, пока оно бьется, а оно может застыть и сегодня, и завтра; но кто отступается от души своей, тот отдает не жизнь, не тысячу жизней, а всю свою бесконечную вечность. Да, мой друг, дарить так дарить! Теперь Лауретте бояться нечего, душа не сердце - ее не закопают в могилу. Она не хочет до времени никому показываться, но все это скоро кончится: после ее концерта мы обвенчаемся и уедем жить в деревню. Быть не может!

Ты, верно, позабыл, что на первой неделе Великого поста не дают никаких концертов. Кажется, Лауретта должна это знать; она даже говорила, что даст свой концерт здесь, в этой Ротонде. Видел ли ты ее сегодня? Она не приезжает никогда ранее двенадцати часов, но зато ровно в полночь, как бы ни было тесно в маскараде и где б я ни сидел, она всегда меня отыщет. Посмотрим, так ли она аккуратна, как ты говоришь. Если вам не случалось самим, господа, встречать Великий пост в маскараде, то по крайней мере вы слыхали, что, по принятому обычаю, ровно в двенадцать часов затрубят на хорах, и музыка перестает: это значит, что наступил Великий пост и что все публичные удовольствия прекращаются.

В ту минуту, как я смотрел на часы, которые, вероятно, поотстали, над самой моей головою раздался пронзительный звук труб, и так нечаянно, что я невольно вздрогнул и поднял глаза кверху. Я поглядел вокруг себя: вдали, посреди толпы людей, мелькало красное домино; мне казалось, что с ним идет высокого роста стройная женщина в черном венецияне. Я вскочил, побежал вслед за ними, но в то же самое время поравнялись со мною три маски, около которых такая была давка, что я никак не мог пробраться и потерял из виду красное домино моего приятеля. Эти маски только что появились в Ротонде: одна из них была наряжена каким-то длинным и тощим привидением в большой бумажной шапке, на которой было написано крупными словами: "сухоедение". По обеим сторонам ее шли другие две маски, из которых одна одета была грибом, а другая - капустою. Длинное пугало поздравляло всех с Великим постом, прибавляя к этому шуточки и поговорки, от которых все кругом так и помирали со смеху.

Один я не смеялся, а работал усердно и руками, и ногами, чтоб продраться сквозь толпу. Наконец мне удалось вырваться на простор: я обшарил всю Ротонду, обежал боковые галереи, но не встретил нигде ни красного домино, ни черного венецияна. На другой день поутру я заезжал проститься с Зориным, не застал его дома, а вечером скакал уже по большой Петербургской дороге. Прошло более трех месяцев с тех пор, как я оставил Москву. Занимаясь беспрерывно службою и процессом, который начался при моем дедушке и, вероятно, кончится при моих внучатах, я совсем забыл о последнем моем свидании и разговоре с Зориным. Однажды в Английском клубе, пробегая не помню какой-то иностранный журнал, я попал нечаянно на статью, в которой извещали, что примадонна Неаполитанского театра, Лауретта Бальдуси, к прискорбию всех любителей музыки, умерла в последних числах февраля месяца в собственной своей вилле близ Портичи.

Ах, Боже мой! Да это та самая италиянская певица, в которую влюблен до безумия бедняжка Зорин! Но как же она могла умереть в последних числах февраля близ Неаполя, когда почти в то же самое время была у нас в Москве, в маскараде у Медокса?.. Что за вздор!.. В ответе на письмо мое уведомляли меня, что на первой неделе Великого поста, поутру в субботу, нашли Зорина без чувств на Петровской площади близ театра, что он был при смерти болен и что уж недели две, как его отвезли лечиться в Петербург. Я стал искать его везде, обегал весь город, но все старания мои были напрасны.

Но это не беда, на нашем сайте вы можете скачать книги иным путем. Все очень просто. Для каждой книги есть окошко для прослушивания онлайн. Далее все очень просто. Жмем на ссылку в правом верхнем углу.

Концерт бесов. Избранные произведения (сборник)

Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Михаил Загоскин. Похожие на книгу „Концерт бесов / Сборник“. Электронная библиотека ""» Фантастика» Научная фантастика» Загоскин Михаил» Концерт бесов. Концерт бесов. Закажите книгу «Концерт бесов» от автора Гоголь Николай Васильевич ISBN: 978-5-222-37555-6, с доставкой и по низкой цене.

Михаил Загоскин «Концерт бесов»

Книга «Концерт бесов», (ISBN: 978-5-222-37555-6, издательство «Феникс») можно купить по цене от 373.04 ₽ руб. в интернет-магазине БММ. Бесплатная доставка по Москве. начал так рассказывать Черемухин, положа к стороне свою трубку, - то. вся информация о книге на ReadRate. М.Н. Загоскин История записана на студии - Venerailla Records llarecords. В видео использованы музыкальные композиции: Johannes Brahms 1. Symphony No.4 In E Minor. Читать книгу Концерт бесов. Автор Загоскин Михаил Николаевич. Download Концерт бесов free in PDF & EPUB format. Download Загоскин Михаил Николаевич's Концерт бесов for your kindle, tablet, IPAD, PC or mobile.

Вы точно человек?

Предлагаем вам бесплатно и без регистрации скачать книгу Концерт бесов, автором которой является Михаил Николаевич Загоскин. вся информация о книге на ReadRate. произведение русского писателя и драматурга, основателя русского исторического романа М. Н. Загоскина (1789 – 1852). ** * Рассказ, написанный в 1834 г. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Михаил Загоскин. Похожие на книгу „Концерт бесов / Сборник“. На нашем сайте вы можете скачать книгу "Концерт бесов" Загоскин Михаил Николаевич бесплатно и без регистрации в формате fb2, epub, читать книгу онлайн или купить книгу в. Загоскин Концерт Бесов. Найдено песен для скачивания: 13. Рекомендуем скачать первую песню М.Н. Загоскин "Вечер на Хопре".

Это господина Загоскина сочинение.

Битрейт аудио: 128 Kbps Время звучания: 42 минуты Иван Николаевич Зорин долго жил в Италии и общался там с оперной певицей, которую он называл Лауреттой. По возвращении на родину впал в хандру, и, чтобы избавить его от этого, друзья подговорили доктора предписать ему «ездить по всем балам и не пропускать ни одного маскарада».

То, что за этими словами читается нечто гораздо большее, чем просто влюбленность — подтверждает и неприятное чувство, которое испытал его собеседник. Слова Зорина стали вызовом Господу, тем более, что в своем сознании он провел четкую границу между тленным и нетленным, конечным и бесконечным, благословенным и греховным. Таким образом, грех плотской похоти был заслонен страшным грехом богоотступничества — апостасии, все глубины которой Зорин испытал уже на исходе четвертого дня по окончании чтения Канона Андрея Критского. Эти четыре дня в сжатом виде стали для него своеобразными мытарствами души, которые в запредельной реальности уже испытывала душа Лауретты во всей их — для нее ужасающей — справедливости.

После довольно усиленного аплодисмента вышла вперед Лауретта и, не снимая маски, запела совершенно незнакомую для меня арию. Слова были престранные: умирающая богоотступница прощалась с своим любовником; она пела, что в беспредельном пространстве и навсегда, с каждой протекшей минутою станет увеличиваться расстояние, их разделяющее; как вечность, будут бесконечны ее страдания, и их души, как свет и тьма, никогда не сольются друг с другом. Все это выражено было в превосходных стихах; а музыка!.. О, мой друг! В них не было ничего земного; но и небеса также не отражались в этом голосе, исполненном слез и рыданий.

Я слышал и стоны осужденных на вечные мучения, и скрежет зубов, и вопли безнадежного отчаяния, и эти тяжкие вздохи, вырывающиеся из груди, истомленной страданиями. Когда посреди гремящего крещендо, составленного из самых диких и противуположных звуков, Лаурет-та вдруг остановилась, общее громогласное браво раздалось по зале... Момент концерта стал для Зорина откровением Страшного Суда, ибо подобно тому, как распятый Господь сходит во ад и освобождает души праведников, Зорин прикасается к аду — получая о нем и зрительное, и слуховое и осязательное представление, буквально согрешая «зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием», когда вся привычная система ценностей предстает для него в перевернутом виде. Невыносимые физические страдания когда героя использовали в качестве музыкального инструмента и героиня фальшивила соседствовали с неописумым наслаждением, когда Лауретта брала верный тон: а это означало, что реальная физическая боль при фальшивом тоне инфернального оркестра являлась отрезвляющим возвратом к жизни, в то время как восторг от гармоничных звуков гитары выступал восторженным самообольщением, выражавшимся в чувственных галлюцинациях. Канон Андрея Критского в заключительных строках говорит о торжестве Евангелия, несущего Свет истины: Новаго привожду ти Писания указания, вводящая тя, душе, ко умилению: праведным убо поревнуй, грешных же отвращайся и умилостиви Христа молитвами же, и пощеньми, и чистотою, и говением4.

Смысл совлечения ветхости и рождения в новом человечестве раскрывается в простых и величественных образах исцелившихся кровоточивой, расслабленного, блудницы и разбойника, в воскрешении умершего. Но ключ к душевному и телесному исцелению — в покаянии и смирении, которыми пронизано каждое слово канона: Достойных покаяния плодов не истяжи от мене, ибо крепость моя во мне оскуде; сердце мне даруй присно сокрушенное, нищету же духовную: да сия Тебе принесу яко приятную жертву, Едине Спасе5. В тяжкое искушение Зорин впадает по собственной воле, хотя до по-настоящему до конца не осознает всех его последствий. Возможно, именно по этой причине оно не приводит его к гибели, а становится «горьким врачевством», о котором говорят Отцы Церкви. Его «неизъяснимая тоска» во время исполнения арии подтвержает не вполне утраченную им способность различать, что не все «неземное» — есть небесное.

Осознание приходит через физическую боль, а безумие неверия ограничивается сумасшествием, в чем проявляется поистине бесконечная милость Божья, поскольку оставшийся в живых Зорин понимает, что пережитое есть «нереальная» реальность — искушения, описываемые в Каноне Андрея Критского. По окончании первой седмицы поста верующие нередко причащались в субботу, в день совершения церковью празднования памяти великомученика Феодора Тирона. И Фео-дор Тирон, и Андрей Критский жили во времена гонений на исповедников христианской веры. Андрей Критский — в царствование Юлиана Отступника6, известного своими изощренными методами искоренения веры, когда под маской внешнего беспристрастия шло натравливание языческой толпы для жестокой расправы с христианами нечто подобное пережил и Зорин на концерте: по указанию Лауретты музыканты бросаются на него, чтобы, искалечив, «приспособить» под музыкальный инструмент. Подвиги Феодора Тирона совершались в правление Константина Ко-пронима — иконоборца.

Восстановление в человеке Первообраза, опрометчиво отвергнутое Зориным и заявившее о себе на роковом концерте, — было смыслом жизни Феодо-ра Тирона как истинного христианина, открыто посрамившего языческих богов. Свидетелем такого же посрамления стал и Зорин, на своем собственном примере. Как единственный живой человек на бесовском концерте, несмотря на все обольщения, он отчетливо видел, что свет Ротонды — ночной, жуткий, что мертвое — безобразно, а не прекрасно, что его любовь без Бога не имеет не только будущего, но причиняет ему невыносимые страдания, которые не очищают, но делают увечным — и физически когда его ногу обгладывают7 и духовно когда он становится душевнобольным. Мотив маскарада, связанный с понятием апостасии, в целом нередко присутствует в литературе первой половины XIX века. Почти такое же описание бала под масками мы встречаем в рассказе В.

Олина «Странный бал», когда отставного генерала зазывает на бал, устроенный нечистой силой, случайно встретившийся ему на прогулке знакомый Вельский. Интересно отметить, что вначале генерал колеблется в выборе между намерением прочитать дома одиннадцатую главу из Книги Бытия, в которой, между прочим, говорится о возведении Вавилонской башни, и предложением развлечься. На балу он переживает действительно вавилонское скопление злых духов по числу и разнообразию, которые по мере «вписывания» генерала в общую картину веселья, постепенно разоблачаются, освобождаясь от человеческих масок. И в самом деле, то была прелестная маскерадная вечеринка! Титова «Уединенный домик на Васильевском», где бесовское скрывается уже не за откровенными масками и шумным весельем, но за некоторой необычностью костюмов, которую автор называет не стоящей внимания «мелочью»: Дом ее стоял в не очень шумной улице и снаружи не представлял ничего отличного; но внутри — богатое убранство, освещение.

Варфоломей уже заранее уведомил Павла, что на первый взгляд иное покажется ему странным; ибо графиня недавно приехала из чужих краев, живет на тамошний лад и принимает к себе общество небольшое, но зато лучшее в городе. Они застали нескольких пожилых людей, которые отличались высокими париками, шароварами огромной ширины, и не скидали перчаток во весь вечер. Это не совсем согласовалось с тогдашними модами среднего петербургского общества, которые одни были известны Павлу, но Павел уже положил себе за правило не удивляться ничему, да и когда ему было заметить сии мелочи? Лермонтова «Маскарад», персонажи которой обращены в карточную колоду, а игра становится средством манипуляций невидимого главного персонажа драмы, так что маскарад и маски играют роль всего лишь вспомогательной бутафории для разыгрывания спектакля со спланированным ходом действия и известным концом. Объединяющим началом для всех описанных случаев является и ощущение их «нормальности» и «привычности» для новых участников.

Оно длится, правда, лишь определенный промежуток времени, сколько длится само одурманивание, однако можно заметить, что эти промежутки становятся длиннее.

Место действия - бал-маскарад - определяет способы действия апостасии: инфернальное маскируется под человеческое, пытаясь подменить лик - маской, личиной. Проявление апостасии дается с проекцией на современность, поскольку с секуляризацией общества возрастает агрессивность апостасии; несколько меняются внешние формы ее действия при сохранении сути. Загоскина «Концерт бесов» Орлов Г. Церковь Христова.

Я приказал всем отказывать и даже не принял тебя, когда ты поутру приехал со мною проститься. Днем ходил я взад и вперед по моим комнатам, не мог ни за что приняться, горел как на огне, а ночью, - о мой друг! Так не мучили людей даже и тогда, когда пытка была обдуманным искусством и наукою! Не знаю, как дожил я до пятницы; помню только, что в последний день моего испытания мне не только не шла еда на ум, но я не мог даже выпить чашку чаю.

Голова моя пылала, кровь не текла, а кипела в моих жилах. Помнится также, день был не праздничный, а мне казалось, что в Москве с утра до самой ночи не переставали звонить колокола. Передо мной лежали часы; когда стрелка стала подвигаться к полуночи, нетерпение мое превратилось в какое-то бешенство; я задыхался, меня била злая лихорадка, и холодный пот выступал на лице моем. В половине двенадцатого часа я накинул на себя шинель и отправился. Все улицы были пусты. Хотя моя квартира была версты две от театра, но не прошло и четверти часа, как я пробежал всю Пречистенку, Моховую и вышел на площадь Охотного рада. В двухстах шагах от меня подымалась колоссальная кровля Петровского театра. Ночь была безлунная, но зато звезды казались мне и более и светлее обыкновенного; многие из них падали прямо на кровлю театра и, рассыпаясь искрами, потухали. Я подошел к главному подъезду.

Одни двери были немного порастворены: подле них стоял с фонарем какой-то дряхлый сторож, он махнул мне рукою и пошел вперед по темным коридорам. Не знаю, оттого ли, что я пришел уже в назначенное место, или отчего другого, только я приметным образом стал спокойнее и помню даже, что, рассмотрев хорошенько моего проводника, заметил, что он подается вперед, не переставляя ног, и что глаза его точно так же тусклы и неподвижны, как стеклянные глаза, которые вставляют в лица восковых фигур. Пройля длинную галерею, мы вошли наконец в Ротонду. Она была освещена, во всех люстрах и канделябрах горели свечи, но, несмотря на это, в ней было темно; все эти огоньки, как будто бы нарисованные, не разливали вокруг себя никакого света, и только поставленные рядом четыре толстые свечи в высоких погребальных подсвечниках бросали слабый свет на первые ряды кресел и устроенное перед ними возвышение. Этот деревянный помост был уставлен пюпитрами; ноты, инструменты, свечи - одним словом, все было приготовлено для концерта, но музыкантов еще не было. В первых рядах кресел сидело человек тридцать или сорок, из которых некоторые были в шитых французских кафтанах, с напудренными головами, а другие в простых фраках и сюртуках. Я сел подле одного из сих последних. Ну, разумеется, сочинитель "Дон-Жуана", "Волшебной флейты"... Рядом с ним сидят Чимароза и Гендель, а позади Рамо и Глук.

А вон, видите, в темном уголку? Да вы не рассмотрите его отсюда: это сидит Жан-Жак Руссо. Он приглашен сюда не так как артист, но как знаток и любитель музыки. Конечно, его "Деревенский колдун" хорошенькая опера; но вы согласитесь сами... Возможно ли! Сосед мой кивнул головою. Да ведь вы, кажется, лет шесть тому назад умерли? А вы когда изволили скончаться? Ну это странно, очень странно!

Я хотел вскочить, хотел бежать вон, но мои ноги подкосились, и я, как приколоченный гвоздями, остался неподвижным на прежнем месте. Вдруг по всей зале раздались громкие рукоплескания, и Лауретта в маске и черном венецияне появилась на концертной сцене. Вслед за ней тянулся длинный ряд музыкантов - и каких, мой друг!.. Господи Боже мой! Журавлиные шеи с собачьими мордами; туловища быков с воробьиными ногами; петухи с козлиными ногами; козлы с человеческими руками, - одним словом, никакое беспутное воображение, никакая сумасшедшая фантазия не только не создаст, но даже не представит себе по описанию таких гнусных и безобразных чудовищ. Особенно же казались мне отвратительными те, у которых были человеческие лица, если можно так назвать хари, в которых все черты были так исковерканы, что, кроме главных признаков человеческого лица, все прочее ни на что не походило. Когда вся эта ватага уродов высыпала вслед за Лауреттою на возвышение и капельмейстер с совиной головою в белонапудренном парике сел на приготовленное для него место, то началось настраиванье инструментов; большая часть музыкантов была недовольна своими, но более всех шумел контрабасист с медвежьим рылом. Лауретта молча указала на моего соседа; контрабасист соскочил с кресла, взял бедного Волгина за шею и втащил на помост; потом поставил его головою вниз, одной рукой обхватил обе его ноги, а другой начал водить по нем смычком, и самые полные, густые звуки контрабаса загремели под сводом Ротонды. Вот наконец сладили меж собой все инструменты; капельмейстер поднял кверху оглоданную бычачью кость, которая служила ему палочкою, махнул, и весь оркестр грянул увертюру из "Волшебной флейты".

Надобно сказать правду: были местами нескладные и дикие выходки, а особливо кларнетист, который надувал свой инструмент носом, часто фальшивил, но, несмотря на это, увертюра была сыграна недурно. После довольно усиленного аплодисмента вышла вперед Лауретта и, не снимая маски, запела совершенно незнакомую для меня арию. Слова были престранные: умирающая богоотступница прощалась с своим любовником; она пела, что в беспредельном пространстве и навсегда, с каждой протекшей минутою, станет увеличиваться расстояние, их разделяющее; как вечность, будут бесконечны ее страдания, и их души, как свет и тьма, никогда не сольются друг с другом. Все это выражено было в превосходных стихах; а музыка!.. О, мой друг! В них не было ничего земного; но и небеса также не отражались в этом голосе, исполненном слез и рыданий. Я слышал и стоны осужденных на вечные мучения, и скрежет зубов, и вопли безнадежного отчаяния, и эти тяжкие вздохи, вырывающиеся из груди, истомленной страданиями. Когда посреди гремящего крещендо, составленного из самых диких и противоположных звуков, Лауретта вдруг остановилась, общее громогласное браво раздалось по зале, и несколько голосов закричали: "Синьора Бальдуси, синьора Бальдуси! Покажитесь нам!

Михаил Загоскин: Концерт бесов

Михаил Загоскин «Концерт бесов» читать - (Если кто-нибудь из вас, господа, жи...)	Концерт бесов - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Русская классическая проза.
Книга Концерт бесов читать онлайн	Концерт бесов. Концерт бесов. Автор: Загоскин Михаил Николаевич. Жанр: Классическая проза.

Читать онлайн «Концерт бесов»

Книга «Концерт бесов», (ISBN: 978-5-222-37555-6, издательство «Феникс») можно купить по цене от 373.04 ₽ руб. в интернет-магазине БММ. Бесплатная доставка по Москве. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Михаил Загоскин. Похожие на книгу „Концерт бесов / Сборник“. Книга «Концерт бесов», (ISBN: 978-5-222-37555-6, издательство «Феникс») можно купить по цене от 373.04 ₽ руб. в интернет-магазине БММ. Бесплатная доставка по Москве. Рассказ М. Н. Загоскина «Концерт бесов» является частью цикла «Вечер на Хопре», состоящего из шести новелл и вступления, которое и по своему объему. Электронная Библиотека > Загоскин Михаил Николаевич > Концерт бесов. Концерт бесов. Добавить похожую книгу. В сборник вошли произведения: В. Одоевский. Орлахская крестьянка А. Погорельский. Лафертовская маковница М. Загоскин. Концерт бесов С. Логинов.

Концерт бесов / Сборник

The setting at the masquerade ball defines the way apostasy manifests: infernal disguised as human trying to replace the image with a mask, gloze. Apostasy in this novel is projected onto the modern age, for along with society secularization the aggression of apostasy grows, the outer forms of manifestation somehow change with its essence remaining the same. Другие статьи автора: Видмарович Наталья Архив журнала.

Он долго жил в Италии, любил страстно музыку и всегда говорил об италиянской опере с восторгом, который превращался почти в безумие, когда речь доходила до оперной примадонны Неаполитанского театра. Он называл ее в разговорах Лауреттою, но не хотел открыть никому из своих знакомых имя, под которым она была известна в музыкальном мире. По всему было заметно, что не одна страсть к искусству была причиною сего энтузиазма, и хотя Зорин никому не поверял своей сердечной тайны, но все его приятели, а в том числе и я, отгадывали, почему он казался всегда печальным, скучным и оживал тогда только, когда начинали с ним говорить об италиянской опере. Его вечную задумчивость, тоску и какое-то мрачное уныние, которое в Англии назвали бы сплином, мы называли просто хандрою и всякий раз смеялись над его доктором, когда он, рассуждая о душевной болезни нашего приятеля, покачивал сомнительно головою. Пропишите-ка ему бутылки по две шампанского в день да приемов пять или шесть в неделю балов, театров и маскарадов, так это будет лучше ваших разводящих и возбуждающих лекарств".

Иллюстрации на суперобложке, обложке и внутренние иллюстрации А.

Содержание: Людмила Козинец. Страсти по страху предисловие , стр. Орлахская крестьянка рассказ, из цикла «Беснующиеся» , стр. Лафертовская маковница рассказ , стр. Концерт бесов рассказ , стр.

Если же по какой либо причине, на странице нет окна для прослушивания онлайн, то просто напишите нам об этом в комментариях. Приятного прослушивания. Правообладатели добились закрытия аккаунта на сайте на на котором мы размещали окна для прослушивания онлайн. Теперь придется долго и нудно восстанавливать, если интересует какая то конкретная книга - пишите восстановим в первую очередь.

Концерт бесов. Гоголь Н., Загоскин М., Жуковский В.

Загоскин Михаил - Концерт бесов слушать аудиокнигу онлайн, бесплатно скачать торрент	Концерт бесов - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Русская классическая проза.
Михаил Загоскин - Концерт бесов	Название: концерт бесов. Место встречи покупателей и продавцов любых книг.

Похожие новости: