10) Такая густая трава росла только по берегам озера, потому что здесь было достаточно влаги. (Д. Мамин-Сибиряк.). 11) Сразу же за рекой от самой воды поднимались скалистые горы, так что взгляд не мог брать вдаль и вширь, но только вверх. Я не спрашивал ни её, ни себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил её. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. Не обязательно провозглашать самодержавие. Вам достаточно пальцем пошевелить, и завтра можно возрождать ГУЛАГ. Или, например, культ личности, чтобы в каждом населенном пункте появилась улица Владимира Путина. — Это легко узнать, ваше величество. Достаточно лишь окунуть их в крепкий уксус. На фальшивые жемчужины он совсем не действует, а настоящие растворятся в нем бесследно.
Придаточные изъяснительные предложения. Примеры
| Придаточные изъяснительные предложения. Примеры | Когда на свет появляется истинный гений, то узнать его можно хотя бы потому, что все тупоголовые объединяются в борьбе против него. |
| После бала. Лев Толстой | , как свойственно молодости: учились и веселились. ничего не говорили о любви. Я не спрашивал ни её, ни себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил её. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. |
| 20 искрометных цитат того самого барона Мюнхгаузена | По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 700 ₽ и две книги из специальной подборки. Узнать больше. |
| Афоризмы Джонтатана Свифта | Достаточно вам сказать, что называлась статья Латунского "Воинствующий старообрядец". Я так увлекся чтением статей о себе, что не заметил, как она (дверь я забыл закрыть) предстала предо мною с мокрым зонтиком в руках и мокрыми же газетами. |
200 самых известных фраз Альберта Эйнштейна
| Пропавшее письмо | Я песню пою разрастания или гордости, У нас достаточно было неудач и унижений, Я доказываю, что рост — это только развитие. Ты превзошел остальных? ты —президент? Это пустяк, все достигнут этого, каждый, и дальше пойдет. |
| Афоризмы Уинстона Черчилля | Поэтому, когда я потом вновь встречалась с этими людьми и вещами, я всегда путалась что было реально и что я сама придумывала. |
| Цитаты из книги «После бала» | Мне достаточно было того, что я узнал эту новость от вас. Схематично представим это в виде записи: Не путаем такие сложноподчиненные предложения с придаточным изъяснительным со сложными предложениями с определительной частью. |
Лучший ответ:
- Похожие цитаты
- Афоризмы Уинстона Черчилля
- Лучшие комментарии
- Проекты по теме:
- Цитаты Оскара Уайльда
Цитаты Оскара Уайльда
— Это легко узнать, ваше величество. Достаточно лишь окунуть их в крепкий уксус. На фальшивые жемчужины он совсем не действует, а настоящие растворятся в нем бесследно. В уединении обдумывай то, что узнал из общения с людьми». Когда на свет появляется истинный гений, то узнать его можно хотя бы потому, что все тупоголовые объединяются в борьбе против него. Если вы заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться.
Пропавшее письмо
Мы ничего не говорили о любви. Я не спрашивал ни ее, ни себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил ее. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. — Да — *смеётся* — Но, не кажется ли тебе, что, а абсолютная опьянение властью, ощущение того, что мне позволено всё, в том числе начать войну с ближайшим соседом, войну абсолютно чудовищную, которая, а делает плохо и соседу и нам. Это прозрачное «некому» и есть единственная бессмертная сущность. Культивация бессмертия сводится к отмиранию личности, начавшей его искать. Бессмертие длится один миг, но этого мига достаточно. Мне достаточно было того, что иллюзия существует. Выше чтят у нас дурка в атласе, чем мудрого в бедном платье! () пусть человек всегда будет в толпе, тогда ему не надо думать. Однако, осуществляя это, вы также должны приготовиться к горестному осознанию, что даже вашего собственного пирога не хватит; вы должны приготовиться к тому, что вам, по всей вероятности, придется отведать в равной мере и благодарности и разочарования.
Комментарии
- Интервью Владимира Путина информационному агентству ТАСС - Российская газета
- Л.Н. Толстой. После бала
- Цитаты из рассказа «После бала» (Л.Н. Толстой)
- Литературные дневники / Проза.ру
После бала
Васильев упал в кресло и, оглядывая картины, начал по вычитанному ГДЕ(ТО) совету растирать виски, ЧТО(БЫ) взбодрить себя. (И) ТАК сильно мне захотелось узнать эту историю до конца, что я сел поближе, ЧТО(БЫ) лучше слышать рассказчика. Речь идет о письме одного монарха, полученном несколько дней тому назад. Это письмо было настолько важно, что я не решался оставлять его на ночь в сейфе министерства, а увозил домой в Уайтголл-Террас и хранил в своей спальне, в шкатулке, всегда запертой на ключ. Я песню пою разрастания или гордости, У нас достаточно было неудач и унижений, Я доказываю, что рост — это только развитие. Ты превзошел остальных? ты —президент? Это пустяк, все достигнут этого, каждый, и дальше пойдет. — Это легко узнать, ваше величество. Достаточно лишь окунуть их в крепкий уксус. На фальшивые жемчужины он совсем не действует, а настоящие растворятся в нем бесследно.
После бала. Лев Толстой
Узнаем, что такое придаточное изъяснительное предложение, если выясним, что в некоторых сложноподчиненных предложениях требуется дополнительное пояснение слов главной части, имеющих значение речи, мысли, чувства или состояния. Грубый торгашеский дух Америки, ее равнодушие к поэтической стороне бытия, — все это целиком и полностью результат того, что своим национальным героем страна признала человека, который, по собственному его признанию, был неспособен ко лжи. — Здесь своих евреев более чем достаточно. Редактор Тарасович приподнялся над столом, заваленным бумагами. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят, благодаря тому что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку. «Если это делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, то, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал», — думал я и старался узнать это.
Цитаты Оскара Уайльда
что независимо от того, насколько хорош друг, он когда то сделает тебе больно, и ты должен простить его за это. Я узнал- что главное не ТО что у вас есть в вашей жизни, а КТО есть в вашей жизни. Окно возможностей всегда открыто, остается лишь узнать, где оно. Я не облайкала вчера подругу. Мне достаточно было того, что я любил ее. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. Когда я приехал домой, разделся и подумал о сне, я увидал, что это совершенно невозможно. Грубый торгашеский дух Америки, ее равнодушие к поэтической стороне бытия, — все это целиком и полностью результат того, что своим национальным героем страна признала человека, который, по собственному его признанию, был неспособен ко лжи. Всё-таки мне следует подумать о том (о чём?), чтобы не заблудиться в этом малознакомом лесу. Мне достаточно было того, что я узнал эту новость от вас. Схематично представим это в виде записи.
И oднaжды y вpaт cпpocит Aнгeл мeня:
Стараясь не шуметь, я на цыпочках прошел в свою комнату и сел на постель. Нет, я был слишком счастлив, я не мог спать. Притом мне жарко было в натопленных комнатах, и я, не снимая мундира, потихоньку вышел в переднюю, надел шинель, отворил наружную дверь и вышел на улицу. С бала я уехал в пятом часу, пока доехал домой, посидел дома, прошло еще часа два, так что, когда я вышел, уже было светло. Была самая масленичная погода, был туман, насыщенный водою снег таял на дорогах, и со всех крыш капало. Жили Б. Я прошел наш пустынный переулок и вышел на большую улицу, где стали встречаться и пешеходы и ломовые с дровами на санях, достававших полозьями до мостовой.
И лошади, равномерно покачивающие под глянцевитыми дугами мокрыми головами, и покрытые рогожками извозчики, шлепавшие в огромных сапогах подле возов, и дома улицы, казавшиеся в тумане очень высокими, все было мне особенно мило и значительно. Когда я вышел на поле, где был их дом, я увидал в конце его, по направлению гулянья, что-то большое, черное и услыхал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабана. В душе у меня все время пело и изредка слышался мотив мазурки. Но это была какая-то другая, жесткая, нехорошая музыка. Пройдя шагов сто, я из-за тумана стал различать много черных людей. Очевидно, солдаты.
Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга, держа ружья к ноге, и не двигались. Позади их стояли барабанщик и флейтщик и не переставая повторяли всё ту же неприятную, визгливую мелодию. Я стал смотреть туда же и увидал посреди рядов что-то страшное, приближающееся ко мне. Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек, привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его. Рядом с ним шел высокий военный в шинели и фуражке, фигура которого показалась мне знакомой. Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне, то опрокидываясь назад — и тогда унтер-офицеры, ведшие его за ружья, толкали его вперед, то падая наперед — и тогда унтер-офицеры, удерживая его от падения, тянули его назад.
И не отставая от него, шел твердой, подрагивающей походкой высокий военный. Это был ее отец, с своим румяным лицом и белыми усами и бакенбардами. При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова. Только когда он был совсем близко, я расслышал эти слова. Он не говорил, а всхлипывал: «Братцы, помилосердуйте. Братцы, помилосердуйте».
Но братцы не милосердовали, и, когда шествие совсем поравнялось со мною, я видел, как стоявший против меня солдат решительно выступил шаг вперед и, со свистом взмахнув палкой, сильно шлепнул ею по спине татарина. Татарин дернулся вперед, но унтер-офицеры удержали его, и такой же удар упал на него с другой стороны, и опять с этой, и опять с той. Полковник шел подле и, поглядывая то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал в себя воздух, раздувая щеки, и медленно выпускал его через оттопыренную губу. Когда шествие миновало то место, где я стоял, я мельком увидал между рядов спину наказываемого. Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я не поверил, чтобы это было тело человека. Шествие стало удаляться, все так же падали с двух сторон удары на спотыкающегося, корчившегося человека, и все так же били барабаны и свистела флейта, и все так же твердым шагом двигалась высокая, статная фигура полковника рядом с наказываемым.
Вдруг полковник остановился и быстро приблизился к одному из солдат. И я видел, как он своей сильной рукой в замшевой перчатке бил по лицу испуганного малорослого, слабосильного солдата за то, что он недостаточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина. Делая вид, что он не знает меня, он, грозно и злобно нахмурившись, поспешно отвернулся. Мне было до такой степени стыдно, что, не зная, куда смотреть, как будто я был уличен в самом постыдном поступке, я опустил глаза и поторопился уйти домой.
Танцевал я хорошо и был не безобразен. Не то, что не безобразен, а вы были красавец. А дело в том, что во время этой моей самой сильной любви к ней был я в последний день масленицы на бале у губернского предводителя, добродушного старичка, богача-хлебосола и камергера. Принимала такая же добродушная, как и он, жена его в бархатном пюсовом платье, в брильянтовой фероньерке на голове и с открытыми старыми, пухлыми, белыми плечами и грудью, как портреты Елизаветы Петровны.
Бал был чудесный: зала прекрасная, с хорами, музыканты — знаменитые в то время крепостные помещика-любителя, буфет великолепный и разливанное море шампанского. Хоть я и охотник был до шампанского, но не пил, потому что без вина был пьян любовью, но зато танцевал до упаду, танцевал и кадрили, и вальсы, и польки, разумеется, насколько возможно было, всё с Варенькой. Она была в белом платье с розовым поясом и в белых лайковых перчатках, немного не доходивших до худых, острых локтей, и в белых атласных башмачках. Мазурку отбили у меня: препротивный инженер Анисимов — я до сих пор не могу простить это ему — пригласил ее, только что она вошла, а я заезжал к парикмахеру и за перчатками и опоздал. Так что мазурку я танцевал не с ней, а с одной немочкой, за которой я немножко ухаживал прежде. Но, боюсь, в этот вечер был очень неучтив с ней, не говорил с ней, не смотрел на нее, а видел только высокую, стройную фигуру в белом платье с розовым поясом, ее сияющее, зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза. Не я один, все смотрели на нее и любовались ею, любовались и мужчины и женщины, несмотря на то, что она затмила их всех. Нельзя было не любоваться.
По закону, так сказать, мазурку я танцевал не с нею, но в действительности танцевал я почти все время с ней. Она, не смущаясь, через всю залу шла прямо ко мне, и я вскакивал, не дожидаясь приглашения, и она улыбкой благодарила меня за мою догадливость. Когда нас подводили к ней и она не угадывала моего качества, она, подавая руку не мне, пожимала худыми плечами и, в знак сожаления и утешения, улыбалась мне. Когда делали фигуры мазурки вальсом, я подолгу вальсировал с нею, и она, часто дыша, улыбалась и говорила мне: «Encore». И я вальсировал еще и еще и не чувствовал своего тела. Иван Васильевич вдруг покраснел и сердито закричал почти: — Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так.
Чем сильнее я был влюблен, тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr,[2]Альфонс Карр франц. Мы не то что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не поймете… — Не слушайте его. Дальше что? Так вот танцевал я больше с нею и не видал, как прошло время. Музыканты уж с каким-то отчаянием усталости, знаете, как бывает в конце бала, подхватывали всё тот же мотив мазурки, из гостиных поднялись уже от карточных столов папаши и мамаши, ожидая ужина, лакеи чаще забегали, пронося что-то. Был третий час.
Надо было пользоваться последними минутами. Я еще раз выбрал ее, и мы в сотый раз прошли вдоль залы. Я взял перышко и только взглядом мог выразить весь свой восторг и благодарность. Я был не только весел и доволен, я был счастлив, блажен, я был добр, я был не я, а какое-то неземное существо, не знающее зла и способное на одно добро. Я спрятал перышко в перчатку и стоял, не в силах отойти от нее. Варенька подошла к двери, и я за ней. Ну, пожалуйста, Петр Владиславич, — обратилась хозяйка к полковнику. Отец Вареньки был очень красивый, статный, высокий и свежий старик.
Жизнь зeмнaя пoвepь, этo тaк…. Здecь жe вeчнo вы бyдeтe вмecтe… Bдвoeм… И нe бyдeшь гpycтить никoгдa ты o нeм. Mнoгo cлышaл я тyт o любви нeзeмнoй… Ho никтo никoгдa нe cкaзaл мнe… Oн мoй…" Moй — знaчит этo чтo мыcли oдни нa двoиx, Moй — Знaчит этo чтo чyвcтвa oдни нa двoиx Ha двoиx oднa paдocть, и cчacтьe и cмex, Ha двoиx xлeбa кpaй, oдин coн… Oдин гpex. Ha зeмлe cpeдь людeй нe вcтpeчaл я тaкиx, Чтo гoтoвы вecь гpyз paздeлить нa двoиx. Ты cкaжи мнe — Я cдeлaю , чтo oбeщaл, Я eгo пpизoвy, xoть и чac нe нacтaл. Пoчeмy жe oтчaяньe вижy в глaзax?
Таким образом, оно выглядит Анн Арбором, где я провел часть моей жизни — лучшую, как мне кажется, часть — и где шестнадцать лет назад ваши предшественники почти ничего не знали о Библии. Когда я вспоминаю моих коллег, когда я сознаю, что творится с университетскими учебными программами по всей стране, когда я отдаю себе отчет в давлении, которое так называемый современный мир оказывает на молодежь, я чувствую ностальгию по тем, кто сидел на ваших стульях десяток или около того лет назад, потому что некоторые из них по крайней мере могли процитировать десять заповедей, а иные даже помнили названия семи смертных грехов. Но как они распорядились этими драгоценными знаниями впоследствии и насколько преуспели в игре, я не имею никакого понятия. Я лишь могу надеяться, что в итоге человек богаче, если он руководствуется правилами и табу, установленными кем-то совершенно неосязаемым, а не только уголовным кодексом. Поскольку вам, по всей вероятности, еще рано подводить итоги и поскольку преуспеяние и приличное окружение — то, к чему вы, по-видимому, стремитесь, вам было бы невредно познакомиться с этими заповедями и перечнем грехов. Их в общей сложности семнадцать, и некоторые из них частично совпадают. Конечно, вы можете возразить, что они принадлежат вероучению со значительной традицией насилия. Все же, если говорить о верах, эта представляется наиболее терпимой; она заслуживает вашего рассмотрения хотя бы потому, что породила общество, в котором у вас есть право подвергать сомнению или отрицать ее ценность. Но я здесь не для того, чтобы превозносить добродетели какой-либо конкретной веры или философии, и я не получаю удовольствия, как, видимо, многие, от возможности подвергнуть нападкам современную систему образования или вас, ее предполагаемых жертв. Во-первых, я не воспринимаю вас таковыми. Во-вторых, в определенных областях ваши знания неизмеримо выше моих или любого представителя моего поколения. Я рассматриваю вас как группу молодых разумно-эгоистичных душ накануне очень долгого странствия. Я содрогаюсь при мысли о его длине и спрашиваю себя, чем бы я мог быть вам полезен. Знаю ли я нечто о жизни, что могло бы помочь вам или иметь для вас значение, и если я что-то знаю, то есть ли способ передать эту информацию вам? Ответ на первый вопрос, я думаю, «да» — не столько потому, что человеку моего возраста положено быть хитрее любого из вас в шахматах существования, сколько потому, что он, по всей вероятности, устал от массы вещей, к которым вы только стремитесь. Одна эта усталость есть нечто, о чем молодых следует предупредить как о сопутствующей черте и их полного успеха, и их поражения; знание такого рода может усилить удовольствие от первого, а также скрасить последнее. Что касается второго вопроса, я, по правде сказать, в затруднении. Пример вышеупомянутых заповедей может озадачить любого напутствующего оратора, ибо сами десять заповедей были напутственной речью, буквально — заповеданием. Но между поколениями существует прозрачная стена, железный занавес иронии, если угодно, видимая насквозь завеса, не пропускающая почти никакой опыт. В лучшем случае, отдельные советы. Поэтому рассматривайте то, что вы сейчас услышите, просто как советы верхушки нескольких айсбергов, если так можно сказать, а не горы Синай. Я не Моисей, вы тоже не ветхозаветные евреи; эти немного беспорядочные наброски, нацарапанные в желтом блокноте где-то в Калифорнии, — не скрижали. Проигнорируйте их, если угодно, подвергните их сомнению, если необходимо, забудьте их, если иначе не можете: в них нет ничего обязательного. Если кое-что из них сейчас или в будущем вам пригодится, я буду рад. Если нет, мой гнев не настигнет вас. И теперь и в дальнейшем, я думаю, имеет, смысл сосредоточиться на точности вашего языка. Старайтесь расширять свой словарь и обращаться с ним так, как вы обращаетесь с вашим банковским счетом. Уделяйте ему много внимания и старайтесь увеличить свои дивиденды. Цель здесь не в том, чтобы способствовать вашему красноречию в спальне или профессиональному успеху — хотя впоследствии возможно и это, — и не в том, чтобы превратить вас в светских умников. Цель в том, чтобы дать вам возможность выразить себя как можно полнее и точнее; одним словом, цель — ваше равновесие. Ибо накопление невыговоренного, невысказанного должным образом может привести к неврозу. С каждым днем в душе человека меняется многое, однако способ выражения часто остается одним и тем же. Способность изъясняться отстает от опыта. Это пагубно влияет на психику. Чувства, оттенки, мысли, восприятия, которые остаются неназванными, непроизнесенными и не довольствуются приблизительностью формулировок, скапливаются внутри индивидуума и могут привести к психологическому взрыву или срыву. Чтобы этого избежать, не обязательно превращаться в книжного червя. Надо просто приобрести словарь и читать его каждый день, а иногда — и книги стихов.
Афоризмы Уинстона Черчилля
Всю дорогу в ушах у меня то била барабанная дробь и свистела флейта, то слышались слова: «Братцы, помилосердуйте», то я слышал самоуверенный, гневный голос полковника, кричащего: «Будешь мазать? Не помню, как я добрался домой и лег.
Найдите и выделите в отрывке все сложноподчинённые предложения, определите, какое место по отношению к главному предложению занимают придаточные. В фокусе история. Употребление СПП Выпишите из учебника истории 5—7 сложноподчинённых предложений, в которых придаточные стоят перед главным, после него или в середине главного. Ваша задача: изложить свои впечатления о каком-либо интересном путешествии по своей стране или за границей и желательно иллюстрировать текст фотографиями.
Опишите всё, что привлекло внимание: достопримечательности, национальные особенности, люди, встречи, забавные или интересные эпизоды. Должно получиться познавательно и интересно. Окружающие могут эти записки комментировать, задавать вопросы и пр. Используйте в своём тексте различные виды СПП. В практической плоскости.
Правила поведения на природе Составьте правила поведения на природе. Включите в текст СПП. Найдите в каждом сложноподчинённом предложении главное предложение и придаточное. Укажите средство связи между частями СПП. Выделите указательные слова.
Развиваем речь. Зарисовка Напишите дорожную зарисовку. Используйте в тексте СПП разных видов. Можете снабдить зарисовку фотографиями. Работаем с предложением.
Предложения с косвенной речью Оформите высказывание в виде косвенной речи. Из истории науки Как вы думаете, случалось ли в истории науки такое, чтобы учёный за открытие в одной её области получал премию, работая совсем в другой? Например, физик за решение задачи по химии? В своём ответе используйте СПП. Рассказ Репортаж о замке графа Дракулы Сложноподчинённые предложения с придаточными определительными широко используются авторами в художественной литературе в описательных текстах.
Но чаще в произведениях классиков мы можем встретить при том или ином описании предложения с причастными оборотами. Известно, что И. Тургенев в своих произведениях старался избегать предложений с союзным словом который. Он считал, что подобные конструкции больше допустимы для разговорной речи, нежели чем книжной. Стиль Н.
Гоголя на данный момент нас интересует больше, ведь речь на занятии пойдёт именно о придаточных определительных предложениях. Известно, что Н. Гоголь — писатель, который очень часто в своём творчестве обращался к мистике, описывая фантастические события и места. Задача осложняется тем, что вы большой поклонник творчества Н. Гоголя и вам очень близка его манера письма.
Постарайтесь, подражая перу Н. Гоголя, подготовить репортаж о замке Дракулы, используя в своей работе как сложноподчинённые предложения с придаточными определительными и местоименно-определительными, так и предложения с причастными оборотами. Доклад Составьте небольшой доклад о пословицах русского народа, используя в своём тексте сложноподчинённые предложения с придаточными местоименно-определительными. В фокусе география. Развиваем речь и составляем предложения Дайте определение понятиям, употребив придаточные определительные.
На одном из таких балов Иван Васильевич много танцует с Варенькой. Он особенно счастлив в этот вечер: ". Я еще раз выбрал ее, и мы в сотый раз прошли вдоль залы. В обществе Ивана Васильевича считают достойным женихом: После бала Иван Васильевич чувствует себя очень счастливым.
От счастья он не может спать и идет гулять по городу. Внезапно он видит толпу военных. Среди них находится полковник Б. Иван Васильевич видит, как тот самый "любезный" полковник Б.
Своеобразие прозы Л. Толстого определено непосредственной чистотой его этического чувства и характером его таланта, подвергающего литературных героев особой форме психологического анализа — "диалектике души". Именно эти свойства, обогащаясь и видоизменяясь, неизменно присутствуют в его творчестве и определяют природу большинства его произведений. В настоящее издание вошли избранные произведения Л.
Толстого, среди которых такие признанные шедевры, как повесть "смерть Ивана Ильича", рассказы "Холстомер", "Хозяин и работник", "После бала" и другие.
Когда качает муку, мучайся. Но пусть «тебя» не будет ни в этой радости, ни в этой муке. Пусть в ней будет только Сущий. Чтобы стать свободным, не обязательно любить бога.
Или, тем более, его ненавидеть. Ты не можешь ничему помешать. Ты не можешь ничему помочь. Ты можешь только одно. Исчезнуть — и позволить этому быть.
Он — это самое первое, что мы знаем и то единственное, от чего некуда уйти. Но мы с детства учимся переносить фокус внимания с того, что есть, на то, чего нет. Так устроено самим богом, чтобы мы могли выполнять свою земную функцию. Попробуйте безмысленно ощутить природу и способ своего бытия прямо в этой секунде, и вы увидите бога. Это и есть он, и ничего другого нет вообще.
Человек — это как бы растение, уходящее корнем в бога. Возвращаясь к своему корню, мы видим источник. Делаясь цветком, мы полностью о нем забываем, чтобы цвести, пахнуть и принимать пчел по личным вопросам. Да, все мы имеем божественную природу. Но гордиться тут нечем, потому что ее же имеют говно, моча, денежные знаки и корпоративные медиа.
Божественной природой обладает все. Вернее, ею не «обладает» ничего, но все является ее проявлением. Когда становишься совсем прозрачным и мысли утихают полностью, бог виден ясно, но нет никого, кто может на него посмотреть. Когда появляется тот, кто хочет поднять голову и посмотреть, бога уже не найти. В «просветлении» нет ничего личного.
Сознание не рождается и не умирает. Умирать некому, жить вечно тоже. Это прозрачное «некому» и есть единственная бессмертная сущность. Культивация бессмертия сводится к отмиранию личности, начавшей его искать. Бессмертие длится один миг, но этого мига достаточно.
Именно поэтому самые дальновидные и проницательные из нас говорили «я знаю, что ничего не знаю». Другими словами, мы можем познавать мир и рассуждать о нем только до тех пределов, до каких этого хочет действующий через нас бог, не ограниченный ни в чем и никак. Есть только рисующий их свет сознания. Чего ты ищешь, бро? Духовная практика невозможна, потому что этот свет совершенен и так.
Улучшать «себя» или мир — как ремонтировать сон… А найти во сне истину нельзя. Истина есть то, чему этот сон снится. Не будем спорить, что было сначала — курица или яйцо. По моим сведениям, сначала был я. На этом променаде я стал практиковать учение Бахии в той форме, в какой оно было описано в опусе господина Сасаки.
В увиденном только увиденное и так далее. Господин Сасаки в свою бытность дзенским адептом писал стихи про пистолет «Намбу». А практикуй он с самого начала как Бахия, вирши его выглядели бы так: Кипарис, нога, песок. Кипарис, нога, песок. Про практику рассказать особенно нечего.
Вернее, говорить можно долго, но это будет о чем-то другом. Прошло много лет. Меня больше не было ни между кипарисом и ногой, ни между ногой и песком, ни даже в особо рискованной зоне между песком и кипарисом. А если кто-то и норовил высунуться, то за себя я его уже не принимал. Постепенно практика пропитала и остальные мои занятия, от сельхозработ в картошке только картошка, в Айпаке только Айпак до утренних склок с маршалом Жуковым здесь было сложнее, но постепенно баланс нашелся.
Не то чтобы в результате практики я понял нечто радикально новое по сравнению со своими вбойками. Но так называемое «спасение» — это ведь не вопрос понимания. Это вопрос привычки. Даже, наверное, рефлексов. Одно дело взмывать к истине и тут же падать назад в грязное стойло своего ума что регулярно происходит с любым хорошим поэтом , и совсем другое — взять и вычистить наконец стойло.
Не зря это один из подвигов Геракла. Думаю, богом он стал именно из-за него. Единственное действие или не-действие, кому как нравится , позволяющее вернуться в божественную природу — это принять все как есть вот прямо сейчас. Научиться жить в «сейчас» без жалоб и экстазов, опираясь на то, что есть в этом миге. А там, если поискать, найдется все.
В том числе и следующая ступенька, не видная ни из какого другого места. Надо научиться прощать себе свое несовершенство. Надо иметь не только настойчивость, но и терпение. Тайные виды на гору Фудзи Счастье — всегда самообман. И этот самообман требует нежного креативного подхода.
Готовности обманывать и обманываться. Тайные виды на гору Фудзи Много ли человеку блаженства надо? Допустим, можно вместо плюгавого земляного червя стать изнывающей от счастья звездой… Но зачем? Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами Мы — мягкие и слабые. И даже в зрелости мы маленькие плачущие дети, нуждающиеся в любви, внимании или хотя бы ненависти.
Мы достаточно глупы, чтобы иногда вызывать друг у друга серьезные эмоции — и в этом помутнении ума заключено наше счастье, потому что на самом деле никто не нужен никому. Смерть — это когда сознание осознает вас до самого конца, насквозь, до того слоя, где вас никогда не было. Тайные виды на гору Фудзи Грести. Надо опять грести. Все куда-то гребут… Зачем?
Ни один ведь пока не доплыл. Ни один… Тайные виды на гору Фудзи Я всю жизнь карабкался вверх по лестнице этого мира и даже не знал, что никакой лестницы под моими ногами нет, а есть только крохотный пятачок, куда я ставлю ногу, и он рассыпается сразу после того, как я ногу поднимаю. Бэтман Аполло Если ты действительно не паришься, через несколько лет становится кристально ясно, что все возникающее и исчезающее, вообще все без исключения, чем бы оно ни было — на фиг тебе не нужно. И никогда не было нужно. Как говорит мой друг Шива, всесилие нужно в первую очередь для того, чтобы ограничить всеведение.
Чапаев и пустота Свобода бывает только одна — когда ты свободен от всего, что строит ум. Эта свобода называется «не знаю». Знаете, есть такое выражение: «Мысль изреченная есть ложь». Я вам скажу, что мысль неизреченная — тоже ложь, потому что в любой мысли уже присутствует изреченность. Бэтман Аполло Ум, гонящийся за счастьем, может двигаться только в сторону сотворенного им самим миража, который постоянно меняется.
Никакого «счастья» во внешнем мире нет, там одни материальные объекты. Страдание и есть столкновение с невозможностью схватить руками созданный воображением фантом. Чапаев и пустота Не забивайте себе голову тем, что не имеет отношения к настоящему. В будущее надо ещё суметь попасть. Священная книга оборотня — Зачем людям язык, если из-за него одни беды?
Во-вторых, чтобы ранить друг друга шипами ядовитых слов. В-третьих, чтобы рассуждать о том, чего нет. Священная книга оборотня Если сказать честно, я даже не знаю, к чему я испытываю большее равнодушие — к виду окружающих меня вещей или ко мнениям окружающих меня граждан. Твои мысли, желания и импульсы, заставляющие тебя действовать — на самом деле вовсе не твои. Они приходят к тебе из совершенно неясного пространства, как бы ниоткуда.
Ты никогда не знаешь, чего тебе захочется в следующую секунду. Ты в этом процессе просто свидетель. Но твой внутренний свидетель настолько глуп, что немедленно становится участником преступления — и огребает по полной программе… Желтая стрела Если мы не будем обманывать самих себя, нас немедленно обманут другие. И вообще, суметь обмануть то, что ты называешь «самим собой», — очень большое достижение, потому что обычно бывает наоборот — это оно нас обманывает. Оружие возмездия Когда множество людей верят в реальность некоего объекта или процесса , он начинает себя проявлять: в монастыре происходят религиозные чудеса, в обществе разгорается классовая борьба, в африканских деревнях в назначенный срок умирают проклятые колдуном бедняги и так далее — примеров бесконечно много, потому что это основной механизм жизни.
Где вы вообще его видели? Чтобы «не быть», мало того, что надо быть, надо ещё и подмалевать к бытию слово «не». Даже вдох и выдох ты делаешь только по той причине, что тебя принуждает к этому надвигающееся страдание. Попробуй задержи дыхание, если не веришь. Да и кто бы иначе дышал?
И так же ты ешь, пьешь, оправляешься и меняешь положения своего тела — потому что любая его поза через несколько минут становится болью. Так же точно ты спишь, любишь и так далее. Секунда за секундой ты убегаешь от плетки, и Маниту только изредка дразнит тебя фальшивым пряником, чтобы побольней стегнуть, когда ты за ним прибежишь. Какая уж тут свобода. Маршрут у любого человека только один — именно тот, которым он проходит по жизни.
Жизнь — это узкая полоска между огнем страдания и призраком кайфа, где бежит, завывая от ужаса, так называемый свободный человек. И весь этот коридор — только у него в голове. Онтология детства То, что видишь каждый день много лет, постепенно превращается в памятник тебе самому — каким ты был когда-то, — потому что несет на себе отпечаток чувств уже почти исчезнувшего человека, появляющегося в тебе на несколько мгновений, когда ты видишь то же самое, что видел когда-то он. Видеть — на самом деле значит накладывать свою душу на стандартный отпечаток на сетчатке стандартного человеческого глаза. Бэтман Аполло Человек всегда выходит в сеть с предвкушением, что он сейчас выловит из океана информации нечто ценное, интересное и нужное.
И что происходит через три-четыре часа? Он встает из-за монитора с чувством, что через его душу пронеслось стадо свиней. Правила жизни Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни.
А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от нее не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и все, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой. Чапаев и пустота Все, что мы видим, находится в нашем сознании. Поэтому сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя.
Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находимся. Вот поэтому мы нигде. Бэтман Аполло Редкие моменты удовольствия есть просто фаза страдания. Удовольствие, как червяк на рыболовном крючке, служит для того, чтобы глубже вовлечь ум в боль… Бэтман Аполло Что-то подделано недавно, грубо и наспех — это политические симулякры. Что-то подделано уже давно, и работа сделана несколько тоньше — это культурные симулякры.
А самые фундаментальные симулякры создает человеческий ум, опирающийся на язык. Это языковые конструкты, воспринимаемые как внешняя или внутренняя реальность. Бэтман Аполло Сколько бы ни было в стенах витражей, источник света за ними один. Человек, друзья мои, и есть такой витраж. Вернее, это лучи света, которые проходят сквозь него, окрашиваясь в разные цвета.
Человек — это просто сложная цветовая гамма, в которую окрасился пучок света, проходя через замысловатую комбинацию цветных стёкол. Витраж не производит лучей сам. Он по своей природе мёртв и тёмен даже тогда, когда пропускает сквозь себя самую завораживающую игру. Просто свет на время верит, что стал витражом. Бэтман Аполло — Вы хотите сказать, счастливых людей вообще нет?
Ни один человек в мире не может быть счастливее собственного тела. А человеческое тело несчастно по природе. Оно занято тем, что медленно умирает. У человека, даже здорового, почти всегда что-нибудь болит. Это, так сказать, верхняя граница счастья.
Но можно быть значительно несчастнее своего тела — и это уникальное человеческое ноу-хау. Бэтман Аполло Понимание происходящего вовсе не означает, что у него есть смысл. Бэтман Аполло Проблемы человека связаны с тем, что он постоянно хочет сделать себя счастливым, не понимая, что в нем нет никакого субъекта, никакого «я», которое можно было бы осчастливить. Как говорил Дракула, это как с компасом, который тщится указать сам на себя и крутится как пропеллер. Бэтман Аполло Человек не может просто излучать страдание.
Он не может жить с ясным пониманием своей судьбы, к которой его каждый день приближает распад тела. Чтобы существование стало возможным, он должен находиться под анестезией и видеть сны. В каждой стране применяют свои методы, чтобы ввести человека в транс. Можно выстроить культуру так, что люди превратятся в перепуганных актеров, изображающих жизненный успех друг перед другом. Можно утопить их в потреблении маленьких блестящих коробочек, истекающих никчемной информацией.
Можно заставить биться лбом в пол перед иконой. Тайные виды на гору Фудзи Лучшая музыка — это тишина, а самое высшее и изысканное наслаждение — покой, в котором исчезает покоящийся. Бэтман Аполло Люди больше всего похожи на безличные предложения, в которых нет подлежащего, а только сказуемые из разных форм глагола «страдать». Бэтман Аполло Если вы заметили, что вы есть и осознаете себя, с вами уже случилось самое худшее из возможного в вероятностном космосе. Случившееся так ужасно, что вам теперь даже не понять, что произошло и с кем, и как что-то вообще может быть иначе — ибо сознание есть безвыходная самоподдерживающаяся тюрьма, из которой нельзя выглянуть даже мысленно.
Бэтман Аполло Если ты занимаешься серьезной духовной практикой, лучше, чтобы окружающие этого не знали. И имели о тебе какую-нибудь дикую идею. Тогда они будут меньше тебя беспокоить, поскольку им с тобой все будет понятно. Так удобнее… Бэтман Аполло Русский человек почти всегда живет в надежде, что он вот-вот порвет цепи, свергнет тиранию, победит коррупцию и холод — и тогда начнется новая жизнь, полная света и радости. Эта извечная мечта, эти, как сказал поэт Вертинский, бесконечные пропасти к недоступной весне — и придают жизни смысл, создавая надежду и цель.
Но если тирания случайно сворачивает себе шею сама и цепи рвутся, подвешенный в пустоте русский ум начинает выть от подлости происходящего вокруг и внутри, ибо становится ясно, что страдал он не из-за гнета палачей, а из-за своей собственной природы. И тогда он быстро и незаметно выстраивает вокруг себя новую тюрьму, на которую можно остроумно жаловаться человечеству шестистопным ямбом. Он прячется от холода в знакомую жопу, где провел столько времени, что это для него уже не жопа, а уютная нора с кормящим его огородом, на котором растут злодеи и угнетатели, светлые борцы, скромный революционный гламур и немудрящий честный дискурс. Где есть далекая заря грядущего счастья и морщинистый иллюминатор с видом на Европу. Появляется смысловое поле, силовые линии которого придают русскому уму привычную позу.
В таком положении он и выведен жить… Чапаев и Пустота Все на свете — просто водоворот мыслей, и мир вокруг нас делается реальным только потому, что ты становишься этим водоворотом сам. Можно сказать людям: ваш бог — вот этот раскрашенный пень. Изготовить такой идол нетрудно, но и уничтожить его тоже легко — такой бог быстро потеряется во времени. Но если выбрать в качестве идола отвлеченное построение ума, например, концепцию бестелесного Бога как личности, то уничтожить такой идол не будет никакой возможности, даже послав целую армию. Чапаев и пустота Единственный путь к бессмертию для капли воска — это перестать считать, что она капля, и понять, что она и есть воск.
Но поскольку наша капля сама способна заметить только свою форму, она всю свою короткую жизнь молится Господу Воску о спасении этой формы, хотя эта форма, если вдуматься, не имеет к ней никакого отношения. При этом любая капелька воска обладает теми же свойствами, что и весь его объем. Капля великого океана бытия — это и есть весь этот океан, сжавшийся на миг до капли. Но как, скажите, как объяснить это кусочкам воска, больше всего боящимся за свою мимолетную форму? Как заронить в них эту мысль?
Ведь именно мысли мчат к спасению или гибели, потому что и спасение, и гибель — это тоже, в сущности, мысли. Empire V Протяженность человеческой жизни была рассчитана таким образом, чтобы люди не успевали сделать серьезных выводов из происходящего. С чего вы взяли, что у него есть цель? Generation П Куда бы вы ни глядели, вы все равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь. Милосердие в том, что вместо крематориев у вас телевизоры и супермаркеты.
А истина в том, что функция у них одна. Generation П Когда не думаешь, многое становится ясно. Смотритель Я понял, что существование состоит из перемен, а любая перемена таит в себе боль. Теперь я сделаюсь вечным покоем, источником утешения для подверженных распаду существ. Я буду неизменным светом — а тени на экране бытия, поднимая ко мне свой взор, будут шептаться, что истинная природа всякой тени во мне.
Это так и не так, ответит любовь в моем сердце. Жёлтая стрела — Нас никто не спрашивает, согласны мы или нет. Мы даже не помним, как мы сюда попали. Мы просто едем, и все. Ничего не остается.
Ехать в поезде и не быть его пассажиром. Жёлтая стрела — Я уже как-то тебе говорила. Когда долго смотришь вглубь себя— понимаешь, что там ничего нет. Как можно чего-то хотеть для этого ничего? И когда ты радуешься за другого, ты заполняешь пустоту любовью.
Затворник и Шестипалый Если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того, чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае. Понимаешь, в чем разница?
И oднaжды y вpaт cпpocит Aнгeл мeня:
| Написавшие сочинение дети рассказали что тема была очень сложной спп | Самые жестокие споры возникают тогда, когда обе стороны одинаково равны в своей правоте и заблуждениях. Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки на которых можно учиться. Фашисты будущего будут называть себя антифашистами. |
| Афоризмы из Футурамы | — Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью? — Нет оснований? |
| От Иоанна 20 глава — Библия — Комментарии Мэтью Генри | — Здесь своих евреев более чем достаточно. Редактор Тарасович приподнялся над столом, заваленным бумагами. |
| Бойцовский Клуб | Могла ли она, не имевшая достаточно силы для того, чтобы отвалить камень, рассчитывать на такое мужество, чтобы быть в состоянии войти в гроб? Религия иудеев запрещала им вмешиваться более необходимого в то, что имело отношение к могилам и телам умерших. |
| Читать онлайн электронную книгу После бала - После бала бесплатно и без регистрации! - | Мы ничего не говорили о любви. Я не спрашивал ни ее, ни себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил ее. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. |
Лучшие комментарии
- Новый Завет
- 2.2.2. Придаточные дополнительные (изъяснительные)
- Пропавшее письмо
- И oднaжды y вpaт cпpocит Aнгeл мeня: - Стихотворения на любой вкус, грустные, лирические
- Придаточное изъяснительное предложение (20 примеров)
- цитаты из рассказа после бала