«Дневник» Анны Франк и в новом столетии останется одной из самых читаемых в мире книг.
Четыре пошлых шутки Анны Франк. Скрытые страницы главного дневника холокоста хранили записи о сексе
Его жена умерла в Берген-Бельзене. Петер умер от истощения в Маутхаузене. Альберт Дассел умер в коцлагере в Найнгамме. Из восьми обитателей Ахтерхойза выжил только Отто Франк. Он сразу же отправился к супругам Гиесам, больше у него никого не осталось. Он знал, что жена умерла, но судьба детей была ему неизвестна. Вскоре после окончания войны в 1946 году, ему удалось выяснить судьбу девочек. Теперь от Анны у него осталось только то, что впоследствии обессмертило ее имя. В день ареста Миеп и Беп вынесли из Ахтерхойза все, что смогли, среди прочего там был дневник Анны. Миеп решила, что не будет его читать, а вернет девочке. Теперь она отдала дневник и отдельные исписанные листочки ее отцу.
Отто заперся в своей конторе, отключил телефон и прочел дневник. Он был потрясен. Дневник был написан по-голландски. Переведя небольшую его часть на немецкий, Отто послал перевод своей матери в Швейцарию. Несколько позже один из друзей попросил дать ему почитать дневник. Отто не мог решить, имеет ли он право давать чужим людям дневник дочери, и пришел к выводу, что он обязан это сделать. Первые читатели были в шоке. Со страниц дневника, казалось, звучал голос миллиона еврейских детей, замученных в Холокосте. Друзья настояли на том, что он должен быть опубликован, и в 1947 году в Голландии появился первый его тираж — 5000 экземпляров. Этого оказалось мало, потребовались переиздания.
Дневник перевели на французский и немецкий языки, затем еще на пятнадцать. Девочка из Голландии стала символом шести миллионов уничтоженных евреев. Люди во всем мире прочитали его, и многие узнали о Холокосте именно благодаря ему. Убежище на Принзенграхт, 263, Ахтерхойз, превратилось в Национальный музей, который ежегодно посещают тысячи людей. Он называется Домом Анны Франк. Дом на Принзенграхт, 263. Миеп Гиес, единственная из живущих ныне свидетелей этой истории, работает в амстердамском музее Анны Франк, она отвечает на все поступающие туда письма. История Анны — это история надежды, счастья, любви и победы, даже в царстве зла. Анна умерла, но оставленный ею рассказ о несбывшихся мечтах одной девочки сделал ее бессмертной. Отто Франк.
О дневнике Г-н Болькенштейн, голландский премьер-министр, говорил по радио из Лондона, что после войны письма и дневники о войне соберут... Из дневника Анны, март-апрель 1944 года О депортации Наших друзей и знакомых уго няют, как скот. Гестапо обращается с ними крайне грубо, перевозит их в вагонах для скота в Вестерборк, большой лагерь в Дренте, куда отправляют всех евреев. Если в Голландии так плохо, какими же должны быть дорога и дикие места там, куда немцы их отправляют? Мы думаем, что их убьют. Английское радио говорит, что их отравляют газами. Из дневника Анны, октябрь 1942 года Об отчаянии Я достигла точки, когда для меня не имеет значения — жить или умереть. Мир будет вертеться и без меня, а я ничего не могу сделать, чтобы изменить ход событий. Просто даю вещам идти своим ходом, сосредоточиваюсь на учебе и надеюсь, что в конце концов все уладится само собой. Из дневника Анны, февраль 1944 года О наказании сопротивляющихся Вы знаете, что такое "заложник"?
Это последнее наказание для саботажников. Самое ужасное, что только может прийти в голову. Известных горожан, невинных людей, арестовывают и обещают казнить. Если гестапо не находит саботажников, просто берут пять заложников и ставят к стенке.
Поделиться аудиокнигой.
Пожалуй, сегодня, когда опубликованы сотни военных дневников и тысячи свидетельств о Катастрофе, мы имеем право прочесть его по-новому. Анна Франк не обличает, не пытается говорить от имени народа так считал Илья Эренбург , не ищет объяснений в большой истории.
Отто заболел в Аушвице, но исцелился в лагерном госпитале. Ближе к концу войны немцы эвакуировали его в Маутхаузен и там он был освобожден. Когда в конце войны Отто Франк вернулся в свой амстердамский дом, он по первоначальной версии нашел дневник своей дочери, спрятанный ею под стропила крыши [2]. К тому времени дневник состоял лишь из 150 фраз 12-летней девочки, а дневник, который вышел из печати, вместе с финальной частью содержал 293 страницы текста, отвечающего самым высоким литературным стандартам по стилю, а по содержанию дающий поразительно яркую картину исторических событий [1]. На самом деле, нашла записи Анны и сохранила их одна из сотрудниц Отто Франка. Отто Франк утверждал, что эти записи состояли из трех блокнотов и более чем 300 отдельных листов, охватывает период жизни Анны с 12 июня 1942 года по 1 августа 1944 года. Он собрал все материалы в одну книгу, которая впервые была опубликована на голландском языке в 1947 году. С тех пор эта книга переводилась более чем на 55 языков и публиковалась по всему миру, на ее основе снимались фильмы и ставились пьесы. В 1956-1958 годах много шума в Европе наделал судебный процесс [3] по иску писателя и журналиста Мейера Левина Meyer Levin , настоящего автора дневника, к отцу Анны Франк Отто Франку относительно роялти дохода с продажи книги , в результате которого Левин отсудил 50. Предметом иска в этом процессе были наиболее драматизированные версии «дневника», сделанные, в частности, для кино-, радио-, теле- и театральных постановок. Левин настаивал на признании своих авторских прав, и его иск был удовлетворен нью-йоркским городским судом.
Анна Франк. Убежище. Дневник в письмах. 12 июня 1942 - 1 августа 1944. Отрывки
Вынужденные переселенцы должны были неукоснительно соблюдать меры безопасности: сидеть тихо, выходить наружу только в случае острой необходимости и при отсутствии риска обнаружения. Согласно записям Анны, на 21 августа 1942 года в помещении находилось семеро евреев, скрывавшихся от преследования. В ноябре того же года к ним присоединился зубной техник Фриц Пфеффер, ставший впоследствии одной из самых известных жертв нацистского режима. В течение двух лет, проведенных в убежище, Франки находились в состоянии жуткого страха.
Сотрудники офиса Отто помогали, чем могли: приносили продукты, литературу, организовывали контакты с внешним миром. Обнаружение и арест Как бы узники не старались соблюдать конспирацию, нацистам удалось обнаружить их укрытие. Франков депортировали в концлагерь, ужасы которого смог выдержать лишь глава семейства.
Сначала семью и их помощников отправили в Вестерборк, затем перевели в печально известный Освенцим. Некоторым друзьям Отто удалось сбежать, после чего они смогли вернуться в убежище и разыскать дневники Анны. Историки много лет пытались выяснить, как фашистам удалось обнаружить убежище, однако однозначного ответа на этот вопрос найти так и не удалось.
Смерть Анны и Марго Война унесла жизни всех членов семьи Франка, до победы над нацизмом дожил только Отто. Во время депортации из Голландии мужчина узнал о смерти супруги, а вот судьба дочерей ему долгое время была неизвестна. Надежду разыскать девочек Отто не терял до последнего.
Концентрационный лагерь Берген-Бельзен где скончалась Анна Франк В поисках Анны и Марго отец провел несколько месяцев, пока не получил подтверждение их смерти. Выяснилось, что узницы скончались, не вынеся адских условий концентрационного лагеря в Берген-Бельзене, куда их депортировали после раскрытия убежища. Позже в Франком связалась Мип Гис — одна из помощниц семьи, которой удалось сберечь бесценные рукописи Анны.
Дневник Анны Судьба Анны Франк схожа с историями миллионов евреев, пострадавших в годы Второй мировой от нацистского геноцида. Печальная биография девушки стала широко известна благодаря сохранившимся дневникам, куда она скрупулезно записывала все события, начиная с первого дня жизни в укрытии. Помимо этого, обладавшая литературным талантом узница, сочиняла небольшие произведения и коллекционировала цитаты выдающихся писателей.
Впервые записи Франк были опубликованы в 1952 году и получили название «Дневник девочки». Дневник Анны Франк Когда нидерландское министерство образования обратилось к гражданам с призывом вести военные дневники, у Анны уже было достаточно готового материала. На основе своих записей она планировала выпустить роман «Секретное убежище», но воплотить задуманное так и не успела из-за ареста и депортации.
В своем дневнике Анна делилась мечтами о том, что после войны обязательно станет известной писательницей или журналисткой.
Родители Анны также были отобраны эсэсовскими служащими для принудительных работ. Мать Анны, Эдит, умерла в Освенциме в начале января 1945 года. Только отец Анны, Отто, пережил войну. Советские войска освободили Отто из Освенцима 27 января 1945 года. Поезд с 1019 евреями прибыл в Освенцим 5 сентября 1944 года. Мужчины и женщины были разделены. Женщины, отобранные с этого поезда, включая Анну, Эдит и Марго, были помечены номерами между A-25060 и A-25271.
Вход был замаскирован под шкаф с документами. В убежище Анна вела дневник в письмах.
Эти письма она писала вымышленной ею подруге Китти. В них она рассказывала Китти, всё что происходило с ней и с другими обитателями убежища каждый день. Свой дневник Анна назвала Het Achterhuis В заднем доме. В русской версии — «Убежище». Первую запись в дневнике Анна сделала в день своего рождения, 12 июня 1942 года, когда ей исполнилось 13 лет. Последнюю 1 августа 1944 года. Сначала Анна вела дневник только для себя. Весной 1944 года она услышала по нидерландскому радио Оранье редакция этого радио эвакуировалась в Англию, откуда вещала вплоть до конца войны выступление министра образования Нидерландов Болкестейна. В своей речи он призывал граждан сохранять любые документы, которые станут доказательством страданий народа в годы фашистской оккупации. Одним из важных документов были названы дневники.
Под впечатлением от выступления Анна решила на основе дневника написать роман. Она тут же начинает переписывать и редактировать свой дневник. Параллельно она продолжает пополнять первый дневник новыми записями. Обитателям убежища Анна, включая себя, дает псевдонимы. Себя она хотела сначала назвать Анной Аулис, потом Анной Робин. Арест и депортация В 1944 году власти получили донос на группу скрывавшихся евреев, и 4 августа дом, где пряталась семья Франк, был захвачен полицией. Семья Франк была помещена в транзитный концентрационный лагерь Вестерборк, откуда 3 сентября они были депортированы в Освенцим. В октябре Анна и Марго были перевезены в Берген-Бельзен. В начале марта 1945 года обе сестры с разницей в несколько дней умерли от тифа. Точные даты их смерти неизвестны.
Единственным членом семьи, выжившим в нацистских лагерях, был отец Анны Отто Франк. После войны он вернулся в Амстердам, а в 1953 году переехал в Базель Швейцария. Он умер в 1980 году. Физические анализы блокнотов, бумаги и чернил доказывают, что все эти предметы были подлинными и соответствуют тому времени. Почерк и надписи печатными буквами в дневнике точно совпадают с другими известными записями, выполненными рукой Анны Франк. Дневник — не подделка, он написан рукой Анны Франк. Версия Отто Франка точно воспроизводит записи его дочери. В первой редакции Отто Франк опустил некоторые сугубо личные вещи — такие, как высказывания Анны в отношении ее матери. Впоследствии эти тексты были восстановлены. Доносчик В 1948 году амстердамская полиция начала процедуру по розыску предателя.
Согласно полицейским отчетам такой человек существовал, но его имени не знал никто. Было известно лишь, что за каждого еврея он получил награду в семь с половиной гульденов. Поскольку господин Франк отказался участвовать в расследовании, оно было прекращено, но в 1963 году начато снова. Дневник к тому времени приобрел мировую известность, и со всех сторон поступали требования о том, что предатель, по вине которого погибли невинные люди, должен быть найден и наказан. Обычно называют трёх возможных доносчиков: работник склада Виллем ван Маарен, уборщица Лена Хартог или помощник отца Анны по бизнесу, член Голландской нацистской партии Антон Тони Ахлерс. Мирьям Пёльцер, выпустившая в 1998 биографию Анны, наоборот, считает, что Виллем ван Марен по случайности узнал о наличии нелегалов и рассказал обо всём уборщице Лене ван Блаарден Хартог. Обоих преследовал страх: ведь если в гестапо узнают о беженцах, то несдобровать было всем, кто работал в «Опекте». К тому же у Лены Хартог сын уже подвергся аресту и она боялась, что тогда пострадает и её муж. Другое дело, если донос сделает человек, работающий в фирме. Мирьям Пёльцер считает, что именно это обстоятельство вынудило Лену Хартог сделать звонок в гестапо.
Однако в 2002 одна книга спровоцировала неожиданное признание вины — правда, не самим предателем, а его близкими. По данным автора публикациии, Анну Франк предал знакомый её отца. Его звали Тонни Антон Аллерс. Могила сестёр Анны и Марго Франк на территории бывшего концлагеря Берген-Бельзен Публикации дневника На русском языке впервые записи, с некоторыми сокращениями, под названием «Дневник Анны Франк» были опубликованы в 1960 году перевод Р. Райт-Ковалёвой, предисловие И. Дневник Анны Франк 12 июня 1942 Очень надеюсь, что смогу тебе все доверить так, как не доверяла еще никому, а от тебя жду помощи и поддержки. Вести дневник в письмах очень здорово, и часто я не могу дождаться свободной минутки, чтобы снова писать. О, как я рада, что взяла тебя с собой! Воскресенье, 14 июня 1942 Начну с того момента, когда увидела тебя на столе среди других подарков ко дню рождения. То, что я накануне сама выбрала тебя в магазине, не имеет значения.
В пятницу 12 июня я проснулась в шесть утра. И не удивительно, ведь это был день моего рождения! Но встать так рано я не могла, так что пришлось усмирять свое любопытство до без четверти семь. Терпеть дольше было невозможно, и я спустилась в столовую, где меня радостно приветствовал наш кот Морши. В семь часов я заглянула к маме с папой, а потом в гостиную, чтобы рассмотреть подарки. Первым увидела тебя — мой самый лучший подарок. Еще были букет роз и два букета пионов. От родителей я получила голубую блузку, настольную игру и бутылку виноградного сока, которое, по-моему, напоминает по вкусу вино вино ведь тоже делают из винограда , настольную игру, баночку крема, 2. Еще книгу "Камера Обскура", которую я, правда, поменяла, потому что она уже есть у Марго, домашнее печенье испеченное, разумеется, мною, я — мастерица по печенью! А также письмо от бабули, пришедшее именно в этот день, случайно, разумеется.
Потом за мной зашла Ханнели, и мы отправились в школу. На перемене я угостила учителей и учеников печеньем, а в остальном это был обычный школьный день. Вернулась домой я только в пять часов. Я была на уроке гимнастики, обычно меня к ней не допускают из-за частых вывихов рук и ног. Но сегодня я, как именинница, даже имела право решать, во что мы будем играть, и я выбрала волейбол! Дома меня уже ждала Санна Ледерман и Ильза Вагнер. Ханнели Хослар и Жаклин ван Марсен пришли после физкультуры вместе со мной, поскольку мы учимся в одном классе. Ханнели и Санна были раньше моими лучшими подругами, и о нашей тройке часто говорили: "Вот идут Анна, Ханна и Санна". С Жаклин ван Марсен я познакомилась в еврейском лицее, и с тех пор она стала моей лучшей подругой. Ханнели теперь дружит с Ильзой, а Санна учится в другой школе, и дружит там со своими одноклассницами.
Девочки подарила мне прекрасную книжку "Голландские сказки и легенды", но по ошибке купили второй том, так что две другие подаренные книги я обменяла на первый. От тети Хелены я получила головоломку, от тети Стефани хорошенькую брошку, а от тети Ленни еще одну книжку "Каникулы Дэйзи в горах". Сегодня утром, сидя в ванне, я мечтала о собаке той же породы, как Рин-тин-тин [1]. Я бы тоже назвала ее Рин-тин-тин и всегда брала бы с собой в школу. Во время уроков она ждала бы меня в подвале, а в хорошую погоду — у стоянки велосипедов. Понедельник, 15 июня 1942 Мой день рождения отмечали в воскресенье. Посмотрели фильм о Рин-тин-тине — все в полном восторге! Мне подарили две брошки, закладку и две книги. Но сейчас я хочу рассказать о своем классе и вообще о школе. Начну с учеников.
Бетти Блумендаль выглядит довольно бедно. Если не ошибаюсь, она живет на улице Яна Классена в западной части города. Никто из нас там не бывал. Она хорошая ученица, главным образом, благодаря своему прилежанию, но умной и сообразительной ее никак не назовешь. Она очень тихая девочка. Жаклин ван Марсен считается моей лучшей подругой, но в действительности настоящей подруги у меня еще никогда не было.
Примечательное решение Верховного суда Нью-Йорка подтверждает эту точку зрения, согласно которой известному американскому еврейскому писателю Мейеру Левину было присуждено 50 000 долларов, которые должен заплатить ему отец Анны Франк в качестве гонорара за использование работ Левина в «Дневнике Анны Франк». Г-н Франк в Швейцарии пообещал заплатить своему единородцу Майеру Левину не менее 50 000 долларов, так как он использовал материал и интеллектуальную собственность Левина и «имплантировал» ее в Дневник в качестве интеллектуальной работы своей дочери». Оказывается, что в изданном Дневнике используется материал из более ранних книг Левина, то есть, «Дневник Анны Франк» является плагиатом из книг Левина. В адрес окружного клерка округа Нью-Йорк County Clerk, New York County был послан запрос в отношении фактов дела, упомянутого в шведской прессе и материалов упомянутого в них судебного решения Верховного суда Нью-Йорка. В ответе из офиса окружного клерка 23 апреля 1962 года пришел ответ, в котором вопросы рекомендовалось переадресовать в адрес адвокатов ответчика, нью-йоркскую адвокатскую контору New York firm of lawyers. После запроса в адвокатскую фирму первоначально пришел ответ от 4 мая 1962 года, в котором говорилось: «Хотя мы представляем г-на Левина по другим вопросам, мы не имеем никакого отношения к делу Анны Франк». Однако уже 7 мая 1962 года пришел следующий ответ от члена New York firm of lawyers: «Я - адвокат Мейера Левина в его иске против Отто Франка и других. Это правда, что жюри присудило г-ну Левину 50 000 долларов США, в качестве возмещения ущерба, как указано в вашем письме. Эта компенсации была впоследствии отменена судебным разбирательством, Hon. Samuel C. Coleman, на том основании того, что причиненный ущерб не был доказан в соответствии с требованиями закона. Конфликт был впоследствии урегулирован, в то время как апелляция на решение судьи Коулмана находится в ожидании. Я боюсь, что об этом деле официально не сообщается, поскольку речь идет о самом судебном процессе или о решении судьи Коулмана. Открыто сообщалось лишь о некоторых процедурных вопросах как в 141 Дополнении к Нью-Йорку, Второй серии 170, так и в 5-й серии 181. Правильный номер файла в канцелярии клерка Нью-Йорка — « 2241-1956», и файл, вероятно, является большим и полным, он должен включать в себя решение судьи Коулмана. К сожалению, наш файл находится на хранении, и я не могу найти копию этого решения, хотя оно и появилось в Нью-Йоркском юридическом журнале в начале 1960 года». Фактическим автором третьего издания Дневника является Мейер Левин. Он был автором и журналистом, который много лет жил во Франции, где и встретился с Отто Франком в 1949 году. Рожденный в 1905 году, Мейер Левин был воспитан в Чикагской тюрьме, известной во времена гангстерской войны как «Кровавая девятнадцатая палата» Bloody Nineteen Ward. В возрасте 18 лет он работал репортером Chicago Daily News и в течение следующих 4 лет стал автором национального литературного журнала The Menorah Journal. В 1929 году он опубликовал роман «Репортер» The Reporter , который был первым из его 16 романов. В 1933 году Левин стал помощником редактора и кинокритиком в недавно созданном журнале Esquire, где работал до 1939 года. Самой известной его работой был роман «Compulsion» 1956 , рассказывающий о деле Леопольда и Лоэба и воспринятый критиками как одна из величайших книг десятилетия. Это был его первый «документальный роман» или «неигровой роман». После огромного успеха Compulsion Левин приступил к трилогии романов, посвященных Холокосту. В начале Второй мировой войны Левин снимал документальные фильмы для управления военной информации США US Office of War Information , а затем работал во Франции в качестве гражданского эксперта в отделе психологической войны. То есть, выражаясь современным языком, был экспертом в ведении информационных и психологических войн, создании вбросов, фейков и операций под «чужим флагом». Мейер стал военным корреспондентом Еврейского телеграфного агентства Jewish Telegraphic Agency с особой миссией, раскрыть судьбу еврейских узников концентрационных лагерей. Левин воспринял свою задачу крайне серьезно, иногда входя в концлагеря впереди танков освободительных сил для того, чтобы составить списки выживших. После войны Левин отправился в Палестину и присоединился к террористической организации Хагана и снова занялся съемкой фильмов. По мотивам «Дневника Анны Франк» Левин написал сценарий пьесы и попытался поставить ее на сцене и снять фильм. Но внезапно эти планы попали под запрет с формулировкой «недостойны», что и побудило Левина обратиться в Верховный суд Нью-Йорка. Мейер, в конце концов, выиграл суд присяжных против продюсеров и Отто Франка за присвоение его идей, но это решение сделало его врагом всей еврейской и литературной общины Запада, что является нонсенсом, так как Левин сам еврей и все его творчество посвящено пропаганде Холокоста. Несмотря на то, что версия пьесы Левина по-прежнему негласно под запретом, андерграундные постановки произведения часто ставятся по всему миру. Мейер Левин умер в 1981 году, а с его уходом затихла и вся шумиха в отношении авторства «Дневников Анны Франк». В 1980 году Отто подал в суд на двух немцев, Эрнста Ромера и Эдгара Гейсса, за распространение литературы, осуждающей дневник как подлог.
20 незабываемых фактов о жизни и смерти Анны Франк
Анна Франк «Дневник». Записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов. Дневник Анны Франк (дословно — «В задней части дома», другой перевод — «Убежище») — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов. один из наиболее известных и впечатляющих документов о зверствах фашизма -- сделал ее имя знаменитым на весь мир. Анна вела дневник с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года.
Почему стоит прочитать дневник Анны Франк.
Анна Франк и её семья считаются одними из самых известных жертв нацизма. Дневник Анны Франк. Анна Франк родилась в 1929 году. Она умерла в концлагере, когда ей было 15 лет. Ее дневник, который она вела в Амстердаме, прячась с семьей от нацистов, стал известен всему миру. Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Согласно официальной версии и, соответственно Википедии, дневник, который сама 14-летняя девочка начала вести в 1942 году, написан на нидерландском языке, хотя в Амстердам из Франкфурта семья Франков переехала в 1934 году, и для Анны родным языком был немецкий. Дневник Анны Франк (нидерл. Het achterhuis, дословно — «В задней части дома», другой перевод — «Убежище») — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов.
Дневник Анны Франк - символ Холокоста
Анна вела дневник с 12 июня 1942 года по 1 августа 1944 года. Она назвала его, если переводить дословно, «В заднем доме». На русском языке дневник выходил под названием «Убежище». 6. В укрытии Франки провели больше двух лет — 25 месяцев. библиотека истории ХХ века. В 1947 г. записи были изданы тиражом в 3000 экземпляров. Дневник 6 раз переиздавался и был переведен на 67 языков мира. В 2009 году дневник Анны Франк был признан объектом реестра «Память мира» ЮНЕСКО. за 22 дня до побега семьи в Нидерланды.
Оглавление:
Последняя публикация конца девяностых годов дополнена записью 8 февраля 1944 года и еще некоторыми пассажами, не известными до сих пор широкой публике. Во второй версии дневника Анна всем действующим лицам, включая себя, дала псевдонимы. Отто Франк сохранил их частично в первом издании, оставив за членами своей семьи настоящие имена. В последующих публикациях истинные имена сохранены также у помощников обитателей Убежища, получивших к тому времени мировую известность. Соответствующие им истинные имена приведены ниже. Семья ван Пелс Августа род. Фриц Пфеффер род. Вместо предисловия Детство Анна Франк родилась 12 июня 1929 г. Сама Анна была младшим ребёнком в семье Франк. Старшая сестра Анны, Марго Франк родилась 16 февраля 1926 года.
В сентябре того же года в Амстердам переезжает мать Анны. В декабре к ним присоединяется Марго, а в феврале 1934 года — и сама Анна. До шести лет Анна Франк посещала детский сад при школе Монтессори, потом пошла в первый класс этой школы.
Анна стала переписывать свои заметки, при этом она что-то изменяла, опускала куски, казавшиеся ей неинтересными, и прибавляла из своих воспоминаний новые. Наряду с этой работой она продолжала вести первоначальный дневник, последняя запись которого датирована 1 августа 1944 года. Три дня спустя, четвертого августа, восемь обитателей Убежища были арестованы немецкой полицией. Мип Гиз и Беп Фоскейл подобрали Аннины записки сразу после ареста. Мип хранила их в ящике стола конторы и отдала отцу девочки Отто Франк, когда о смерти Анны стало достоверно известно. Первоначально Франк не ставил перед собой цели опубликовать дневник, но позже решился на это, поддавшись советам и уговорам друзей.
Из первоначального дневника и второй его версии он составил новый сокращенный вариант, опубликованный в 1947 году. В то время не было принято открыто говорить на сексуальные темы, поэтому соответствующие отрывки Отто Франк не включил в издание. Также он опустил пассажи, в которых Анна негативно отзывалась о своей матери и других обитателях Убежища. Ведь она писала дневник в сложный возрастной период — между тринадцатью и пятнадцатью годами — и выражала как симпатии, так и антипатии прямо и открыто.
Я так его любила, что сначала ни за что не могла с этим примириться, но потом поняла, что, если стану за ним бегать, меня будут дразнить «мальчишницей». Шли годы. Петер дружил только с девочками своего возраста, а со мной даже не здоровался, но я никак не могла забыть его. Когда я перешла в еврейскую гимназию, в меня влюбилось много мальчиков из моего класса. Мне было очень приятно, я чувствовала себя польщенной, но в общем это меня не трогало.
Потом в меня безумно влюбился Гарри. Но, как я уже сказала, больше я никого не любила. Как говорит пословица: «Время исцеляет все раны». Так было и со мной. Но я воображала, что забыла Петера и что мне он совершенно безразличен. Но в моем подсознании прочно жила память о нем, и однажды пришлось себе сознаться: меня так мучила ревность к его знакомым девчонкам, что я нарочно старалась о нем не думать. А сегодня утром мне стало яcно, что ничего не изменилось, наоборот: чем старше и взрослее я становилась, тем больше росла моя любовь. Теперь я понимаю, что Петер тогда считал меня ребенком, и все же мне было тяжко и горько, что он так быстро меня забыл. Я вижу его перед собой настолько отчетливо, что понимаю: никто другой так не будет заполнять мои мысли.
Сон совсем сбил меня с толку. Когда папа хотел поцеловать меня утром, я чуть не вскрикнула: «Ах, почему ты не Петер! Хочется жить дальше и просить бога, чтобы он дал мне свидеться с Петером, когда я буду на свободе. Он по моим глазам узнает, что я чувствую, и скажет: «Ах, Анна, если бы я знал, я давно бы пришел к тебе! Но я знала, что понимаю, а уж теперь-то мне все понятно наверняка! Нет для меня ничего дороже тебя, мой Петель! Я посмотрелась в зеркало — у меня стало совсем другое лицо. Глаза глубокие, светлые, щеки порозовели, как никогда, и рот кажется нежнее. У меня счастливый вид, и все же в глазах у меня какая-то грусть, от которой гаснет улыбка на губах.
Не могу я быть счастливой, потому что знаю — Петер сейчас обо мне не думает. Но я снова чувствую на себе взгляд его милых глаз и его прохладную, нежную щеку у моей щеки... О Петель, Петель, как мне изгладить твой образ? Разве можно представить себе кого-нибудь на твоем месте? Какая жалкая подделка! Я так люблю тебя, что любовь не уменьшается в моем сердце, она хочет вырваться на волю, открыться во всей своей силе! Неделю назад, нет, даже вчера, если бы меня кто-нибудь спросил, за кого я хотела бы выйти замуж, я сказала бы: «Не знаю». А теперь я готова крикнуть: «За Петера, только за Петера, я люблю его всем сердцем, всей душой, безгранично и все же не хочу, чтобы он был слишком настойчив, нет, я позволю ему только коснуться моей щеки». Я сидела сегодня на чердаке и думала о нем.
И после короткого разговора мы оба начали плакать, и я снова почувствовала его губы, бесконечно ласковое прикосновение его щеки. Суббота, 22 января 1944 г. Объясни мне, пожалуйста, отчего большинство людей так боится открыть свой внутренний мир? Почему я веду себя в обществе совсем не так, как надо? Наверно, тут есть причины, знаю, но все же непонятно, что даже с самыми близкими людьми никогда не бываешь откровенной до конца. У меня такое чувство, как будто после того сна я очень повзрослела, стала как-то больше «человеком». Ты, наверное, удивишься, если я тебе открою, что даже о ван Даанах я теперь сужу по-другому. Я смотрю на наши споры и стычки без прежнего предубеждения. Отчего я так переменилась?
Видишь ли, я много думала о том, что отношения между нами могли бы сложиться совсем иначе, если бы моя мама была настоящей идеальной «мамочкой». Спору нет, фру ван Даан никак не назовешь человеком воспитанным. Но мне кажется, что можно было бы избежать половины этих вечных пререканий, если бы мама была более легким человеком и не обостряла отношения. У фру ван Даан есть свои положительные качества, с ней можно договориться. Несмотря на весь свой эгоизм, мелочность и сварливость, она легко идет на уступки, если ее не раздражать и не подзуживать. Правда, ее хватает ненадолго, но при некотором терпении можно с ней сладить. Надо только по-дружески, откровенно обсуждать вопросы о нашем воспитании, о баловстве, о еде и так далее. Тогда мы не стали бы выискивать друг у друга только плохие черты! Знаю, знаю, что ты скажешь, Китти!
Ты, которая узнала столько несправедливости». Да, это пишу я! Хочу сама до всего докопаться, не желаю жить по старой пословице: «Как деды пели... А если я тоже разочаруюсь в них, тогда и запою ту же песенку, что и мои родители. Но если «верхние» окажутся лучше, чем о них говорят, я постараюсь разрушить ложное представление, которое сложилось у моих родителей, а если не удастся, останусь при своем мнении и своем суждении. Буду пользоваться любым предлогом, чтобы говорить с фру ван Даан на разные темы, и не постесняюсь беспристрастно высказывать свое мнение. Не зря же меня зовут «фрейлейн Всезнайка». Конечно, я не собираюсь идти против своего семейства, но сплетням я больше не верю! До сих пор я была твердо уверена, что во всем виноваты ван Дааны, но, наверное, часть вины лежит и на нас.
По сути дела мы, должно быть, всегда правы. Но от людей разумных — а мы себя причисляем к ним — все-таки надо ждать, что они смогут ужиться с самыми разными людьми. Надеюсь, что я проведу в жизнь то, в чем я теперь убеждена. Пятница, 18 февраля 1944 г. Когда я подымаюсь наверх, я непременно стараюсь увидеть «его». Моя жизнь стала гораздо легче, в ней снова появился смысл, есть чему радоваться. Хорошо, что «предмет» моих дружеских чувств всегда сидит дома и мне нечего бояться соперниц кроме Марго. Не думай, что я влюблена, вовсе нет. Но у меня такое чувство, что между мной и Петером вырастает что-то очень хорошее, и наша дружба, наше доверие станут еще крепче.
Как только появляется возможность, я бегу к нему. Теперь совсем не то, что раньше, когда он не знал, о чем со мной говорить. Он все говорит и говорит, даже когда я совсем собираюсь уходить. Маме не очень нравится, что я так часто хожу наверх. Она говорит: «Не надоедай Петеру, оставь его в покое». Неужели она не понимает, что это совсем особенные, душевные переживания? Каждый раз, как я прихожу оттуда, непременно спросит, где я была. Терпеть этого не могу. Отвратительная привычка.
Вторник, 7 марта 1944 г. Когда я вспоминаю свою жизнь до 1942 года, мне все кажется ненастоящим. Ту жизнь вела совсем другая Анна, не та, которая здесь так поумнела. Да, чудесная была жизнь! Масса поклонников, двадцать подружек и знакомых, почти все учителя любят, родители балуют напропалую, сколько угодно лакомств, денег — чего же еще? Ты спросишь, как это я ухитрялась всех покорить? Когда Петер говорит, что во мне есть «обаяние», это не совсем верно. Учителям нравилась моя находчивость, мои остроумные замечания, веселая улыбка и критический взгляд на вещи — все это казалось им милым, забавным и занятным. Я была страшной «флиртушкой», кокетничала и веселилась.
Но при этом у меня были и хорошие качества — прилежание, прямота, доброжелательность. Всем без различия я позволяла списывать у себя, никогда не воображала и всякие сласти раздавала направо и налево. Может быть, я стала бы высокомерной оттого, что мною все так восхищались? Может быть, даже лучше, что меня, так сказать, в разгаре праздника вдруг бросили в самую будничную жизнь, но прошло больше года, прежде чем я привыкла, что никто больше мною не восхищается. Как меня называли в школе? Главной заводилой во всех проделках и проказах — всегда я была первая, никогда не ныла, не капризничала. Неудивительно, что каждому было приятно провожать меня в школу и оказывать мне тысячу знаков внимания. Та Анна кажется мне очень славной, но поверхностной девочкой, с которой теперь у меня нет ничего общего. Петер очень правильно заметил: «Когда я тебя встречал раньше, ты вечно была окружена двумя-тремя мальчиками и целым выводком девочек, всегда ты смеялась, шалила, всегда была в центре».
Что же осталось от этой девочки? Конечно, я еще не разучилась смеяться, еще умею каждому ответить, умею так же хорошо — а может быть, еще лучше — разбираться в людях, умею кокетничать... Конечно, мне бы хотелось еще хоть один вечер, хоть несколько дней или неделю прожить так весело, так беззаботно, как прежде, но я знаю, что к концу этой недели мне все так надоело бы, что я была бы благодарна первому встречному, который поговорил бы со мной всерьез. Не нужны мне поклонники — нужны друзья, не хочу, чтобы восхищались моей милой улыбкой, — хочу, чтобы меня ценили за внутреннюю сущность, за характер. Знаю отлично, что тогда круг знакомых станет гораздо уже. Но это не беда, лишь бы со мной остались несколько друзей, настоящих, искренних друзей! Однако я в то время не всегда была безмятежно счастлива. Часто я чувствовала себя одинокой, но так как была занята с утра до вечера, то думать об этом было некогда и я веселилась вовсю. Сознательно или бессознательно, но я старалась шуткой заполнить пустоту.
Теперь я оглядываюсь на свою прошлую жизнь и берусь за работу. Целый кусок жизни безвозвратно ушел. Беспечные, беззаботные школьные дни никогда не вернуться. Да я и не скучаю по той жизни, я выросла из нее. Я уже не умею так беспечно веселиться, всегда в глубине души я остаюсь серьезной. Свою жизнь до начала 1944 года я вижу, словно сквозь увеличительное стекло. Дома — солнечная жизнь, потом — в 1942 году — переезд сюда, резкая перемена, ссоры, обвинения. Я не могла сразу переварить эту перемену, она меня сшибла с ног, и я держалась и сопротивлялась только дерзостью. Первая половина 1943 года: вечные слезы, одиночество, постепенное понимание своих ошибок и недостатков, и в самом деле очень больших, хотя они кажутся еще больше.
Я старалась все объяснить, пробовала перетянуть Пима на свою сторону — это не вышло. И мне пришлось одной решать трудную задачу: так перестроиться, чтобы не слышать вечных наставлений, которые доводили меня почти до отчаяния. Вторая половина года сложилась лучше: я выросла, со мной стали уже чаще общаться как со взрослой. Я больше думала, начала писать рассказы и пришла к заключению, что никто не имеет права бросаться мною, как мячиком. Я хотела формировать свой характер сама, по своей воле. И еще одно: я поняла, что отец не во всем может быть моим поверенным. Никому не стану доверять больше, чем самой себе. После Нового года — вторая большая перемена — мой сон... После него я поняла свою тоску по другу: не по девочке-подруге, а по другу-мальчику.
Я открыла счастье внутри себя, обнаружила, что мое легкомыслие и веселость — только защитный панцирь. Постепенно я стала спокойнее и почувствовала безграничную тягу к добру, к красоте. И вечером, лежа в постели, когда я заканчиваю молитву словами: «Благодарю тебя за все хорошее, милое и прекрасное», — во мне все ликует. Я вспоминаю все «хорошее»: наше спасение, мое выздоровление, потом все «милое»: Петера и то робкое, нежное, до чего мы оба еще боимся дотронуться, то, что еще придет, — любовь, страсть, счастье. А потом вспоминаю все «прекрасное», оно — во всем мире, в природе, в искусстве, в красоте, — во всем, что прекрасно и величественно Тогда я думаю не о горе, а о том чудесном, что существует помимо него. Вот в чем основное различие между мной и мамой. Когда человек в тоске, она ему советует: «Думайте о том, сколько на свете горя, и будьте благодарны, что вам это не приходится переживать». А я советую другое: «Иди в поле, на волю, на солнце, иди на волю, пытайся найти счастье в себе, в боге. Думай о том прекрасном, что творится в твоей душе и вокруг тебя, и будь счастлив».
По моему мнению, мамин совет неправилен. А если у тебя самого несчастье, что же тогда делать? Тогда ты пропал. А я считаю, что всегда остается прекрасное: природа, солнце, свобода, то, что у тебя в душе. За это надо держаться, тогда ты найдешь себя, найдешь бога, тогда ты все выдержишь. А тот, кто сам счастлив, может дать счастье и другим. Тот, в ком есть мужество и стойкость, тот никогда не сдается и в несчастье! Суббота, 1 апреля 1944 г. И все же мне очень трудно.
Ты понимаешь, о чем я? Я тоскую о поцелуе, о том поцелуе, которого так долго приходится ждать. Неужели он смотрит на меня только как на товарища? Неужели я для него не стану чем-то большим? Ты знаешь, да я и сама знаю, что я сильная, что почти все трудности я могу нести одна, и что я не привыкла их с кем-нибудь делить. За свою мать я никогда не цеплялась. А теперь мне так хочется положить ему голову на плечо и просто затихнуть! Никогда, никогда я не забуду, как во сне я почувствовала щеку Петера и какое это было удивительное, прекрасное чувство! Неужели он этого не хочет?
Может быть, только застенчивость мешает ему признаться в любви? Но почему же ему так хочется, чтобы я всегда была около него? Ах, почему он ничего не скажет? Нет, больше не буду, постараюсь быть спокойной. Надо оставаться сильной, надо терпеливо ждать — и все сбудется. Но ведь это зависит только от расположения наших комнат, он должен это понять! Ох, многое, очень много ему еще надо понять! Четверг, 6 апреля 1944 г. Ты спросила меня, чем я больше всего интересуюсь, чем увлекаюсь, и я отвечаю тебе.
Не пугайся, у меня этих интересов тьма-тьмущая! На первом месте стоит литература, но это, в сущности, нельзя назвать просто увлечением. Во-вторых, я интересуюсь родословными королевских домов. Из газет, книг и журналов я собрала материал о французских, немецких, испанских, английских, австрийских, русских, норвежских и нидерландских царствующих домах и много уже систематизировала, потому что я давно делаю выписки из всех биографических и исторических книг, которые читаю. Я даже переписываю целые отрывки из истории. Значит, история — мое третье увлечение; папа мне покупал много исторических книг. Не дождусь дня, когда я сама опять смогу рыться в публичной библиотеке. В-четвертых, я интересуюсь греческой и римской мифологией, и у меня по этому предмету тоже есть много книжек. Потом я увлекаюсь собиранием портретов кинозвезд и фамильных фотографий.
Я обожаю книги, чтение и интересуюсь всем, что касается писателей, поэтов и художников, а также историей искусств. Может быть, позже начну увлекаться и музыкой. С определенной антипатией я отношусь к алгебре, геометрии и арифметике. Все остальные школьные предметы я люблю, но историю больше всего! Воскресенье утром, около одиннадцати, 16 апреля 1944 г. Запомни навсегда вчерашний день — его нельзя забыть, потому что он самый важный день в моей жизни. Да и для всякой девушки тот день, когда ее впервые поцеловали, — самый важный день! Вот и у меня тоже. Тот раз, когда Брам поцеловал меня в правую щеку, не считается, и когда мистер Уокер поцеловал мне руку — тоже не в счет.
Слушай же, как меня впервые поцеловали. Вчера вечером, часов в восемь, я сидела с Петером на его кушетке, и он обнял меня за плечи.
Окна пришлось завесить плотными занавесками. Никто из внешнего мира не должен заподозрить, что в этих пустующих помещениях кто-то находится. Анна Франк в своем дневнике описывает в деталях, как они учились говорить тихо, как бедную простуженную Марго поили кодеином до умопомрачения, чтобы заглушить ее кашель. Иногда по ночам, очень-очень редко они выбирались из своего убежища, чтобы пробраться в кабинет отца и послушать радио свободного мира. В одну из таких вылазок, это было уже в начале 1944 года, она услышала выступление министра образования Нидерландов, находившегося в эвакуации. Он призывал всех граждан страны сохранять свои записи, дневники - любые документы, которые могут стать свидетельствами страданий от рук нацистов.
Услышав это, Анна Франк взялась заново переписывать свой дневник. Она задумала написать книгу, в основу повествования которой легли бы ее дневниковые записи. Они были построены в форме письма к своей придуманной подруге Китти. Эта форма позволяла девушке писать обо всем, что она считала важным. При переписывании Анна некоторые куски удаляла, некоторые фрагменты дополняла важными, по ее мнению, воспоминаниями. Дневник прерывается 1 августа 1944 года Донос и арест Несмотря на крайние меры предосторожности, кто-то из соседей таки узнал о том, что в задней части 263-го дома скрываются какие-то люди и донес в гестапо. Из него вышли четверо гестаповцев, и началась облава. Все, кто находился в доме, включая сотрудников "Опекты", помогавших евреям из убежища, были арестованы.
Через четыре дня всех их отправили в сначала в транзитный лагерь, а затем в Освенцим. Отто сразу же насильно отделили от семьи. Эдит и девочки держались вместе. Они попали в руки садисту Йозефу Менгеле. Он отправлял на смерть всех детей младше 15-летнего возраста. Анне Франк едва исполнилось 15-ть. Ее не удушили в газовой камере, но отправили на работы, непосильные для ребенка. Изнуряющий труд, голод и болезни сделали свое дело.
Первой умерла от истощения мама девочек. Марго и Анна держались друг за друга и за жизнь из последних сил.
Оглавление:
| Анна Франк. - Убежище. Дневник в письмах: 12 июня - 1 августа читать онлайн | В 1947 г. записи были изданы тиражом в 3000 экземпляров. Дневник 6 раз переиздавался и был переведен на 67 языков мира. В 2009 году дневник Анны Франк был признан объектом реестра «Память мира» ЮНЕСКО. |
| Дневник Анны Франк | Когда Анне Франк исполнилось 13 лет, ей подарили красивый блокнот для записей. Девочка начала вести дневник, в который записывала события, происходившие с ее семьей, а также свои мысли, переживания, надежды. Это был 1942 год. |
| Анна Франк. - Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 | После налета гестапо в убежище остались документы, в том числе дневник Анны. Местная жительница сохранила их, чтобы передать семье Франк, когда они освободятся. Так дневник Анны после войны оказался у ее отца. |
Анна Франк: Дневник Анны Франк. 12 июня 1942 – 1 августа 1944
Гестапо разгромило «убежище». Среди старых книг, журналов и газет, брошенных как попало, Мип и Элли нашли дневник Анны. Кроме нескольких страниц дневник был напечатан полностью. Из всех скрывавшихся вернулся только отец Анны. Твоя Анна ВОСКРЕСЕНЬЕ, 20 ФЕВРАЛЯ 1944 г. То, что у других людей происходит по будням, в Убежище делается по воскресеньям. История еврейской девочки из Амстердама Анны Франк известна всему миру благодаря ее случайно сохранившимся дневникам. один из наиболее известных и впечатляющих документов о зверствах фашизма - сделал ее имя знаменитым на весь мир. Анна вела дневник с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года. По дневнику была написана пьеса, поставлены десятки спектаклей, в 1959 году американский режиссер Джордж Стивенс на его основе создал фильм “Дневник Анны Франк”.
20 незабываемых фактов о жизни и смерти Анны Франк
Здесь они надеялись пережить нацистскую оккупацию. В том, что Гитлер скоро потерпит поражение, они не сомневались. В подвале, вход в который был замаскирован под книжный шкаф, семья провела больше двух лет. В убежище Франки жили с другой еврейской семьей Ван Пельс, а позднее с еврейским дантистом Фрицем Пфеффером.
Всего в подвальном помещении проживало 8 человек. Ей по-прежнему дарили подарки другие жители убежища и друзья из внешнего мира. Среди подарков было несколько книг, в том числе книга по греческой и римской мифологии, которую Анна получила на свое 14-летие, а также стихотворение, написанное её отцом, часть которого она позднее переписала в свой дневник.
А ещё Анна составляла списки вещей, которые мечтала купить однажды: «губная помада, карандаш для бровей, соли и пена для ванн, духи, мыло, пуховка». Она была капризным подростком, нуждалась в эмоциональной поддержке, писала, что испытывает неприязнь и даже «ненависть» к своей матери и очень любит отца. Но по мере того, как Анна взрослела, её чувства менялись, и с матерью они становились всё ближе.
Доказано, что Франки стали жертвами предательства, однако имя предателя до сих пор точно не установлено. Скорее всего, это был кто-то из бывших сотрудников Отто Франка. Заявление было составлено гражданином Голландии, и основным подозреваемым считается Виллем ван Маарен, сотрудник Opekt.
Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног. Никого не осталось — старики, младенцы, беременные женщины, больные — все тронулись в этот смертельный поход. Сначала Анна вела дневник только для себя. Весной 1944 года она услышала по нидерландскому радио Оранье редакция этого радио эвакуировалась в Англию, откуда вещала вплоть до конца войны выступление министра образования Нидерландов Херрита Болкештейна. В своей речи он призывал граждан сохранять любые документы, которые станут доказательством страданий народа в годы немецкой оккупации. Одним из важных документов были названы дневники. Под впечатлением от выступления Анна решила на основе дневника написать роман. Она тут же начинает переписывать и редактировать свой дневник, параллельно продолжая пополнять первый дневник новыми записями.
Обитателям убежища Анна, включая себя, даёт псевдонимы. Себя она хотела сначала назвать Анной Аулис, потом Анной Робин в изданной версии был взят первый вариант. Фриц Пфеффер был заменён на Альберта Дюселля. Последняя запись в дневнике датирована 1 августа 1944 года, через три дня гестапо арестовало всех, кто прятался в убежище. Сама Анна умерла в концлагере Берген-Бельзен от сыпного тифа. Дневник после войны[ править править код ] Во время ареста Анна либо обронила дневник в спешке, либо по какой-то причине не смогла его взять с собой. Сразу после её ареста, коллега её отца Мип Гиз сумела стащить дневник и спрятала его в ящике своего стола, рассчитывая отдать его Анне, когда та вернётся. Получив дневник, Отто затем начал переводить отдельные фрагменты на немецкий и посылать их своей матери в Швейцарию.
Книжники Извините, на сайте что-то сломалось. Обновите страницу.
В то же время краткий вариант записи от 20 июня 1942 г. Кроме того, в соответствии с последними находками, изменена датировка: запись от 7 ноября 1942 г. Когда Анна Франк писала свою вторую версию «б» , она решила, какие псевдонимы даст тому или иному лицу.
Себя она хотела сначала назвать Анной Аулис, потом Анной Робин. Отто Франк не стал использовать эти псевдонимы, а сохранил свою настоящую фамилию, но другие персонажи были названы псевдонимами, как того хотела его дочь. Помощники, которые теперь всем известны, заслуживают того, чтобы их подлинные имена и фамилии также сохранились в книге; имена всех остальных соответствуют научному изданию. В тех случаях, когда человек сам пожелал остаться анонимным, Государственный институт обозначал его произвольно выбранными инициалами. Вот настоящие имена людей, скрывавшихся вместе с семейством Франк. Семейство Ван Пелс из Оснабрюка : Августа род.
Фриц Пфеффер род.
20 незабываемых фактов о жизни и смерти Анны Франк
Примечания Скачать или читать онлайн книгу Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 На этой странице свободной электронной библиотеки fb2. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944» или скачать fb2 файл книги на свой смартфон или компьютер и читать её с помощью любой современной книжной читалки. Книга написана автором Анна Франк, относится к жанру Биографии и Мемуары, добавлена в библиотеку 12.
Девочка начала переписывать дневник, но семью обнаружили и задержали. Когда Красная армия в октябре 1944 была у Освенцима, нацисты перевели большинство заключенных в лагерь Берген-Бельзен. В том месте не было газовых камер, но все же за два года здесь погибло около 50 тысяч заключенных, из них 35 тысяч от тифа, всего за несколько месяцев до освобождения. Тиф был главным бичом, но Анна с сестрой страдали не только от него. Им досталось худшее место в бараке - около постоянно открытой двери. Девочки испытывали холод и голод, а остальные могли только наблюдать, как сестры постепенно умирали.
Музей на месте родного дома семьи Анны Франк В начале 1945 года мать Анны умерла от истощения. Наиболее подробно о последних днях жизни Анны вспоминает выжившая Дженни Брандес-Бриллеслийпер: «Она стояла передо мной, завернутая в одеяло.
Вынужденная спать в промерзшем, переполненном бараке, девочка серьезно заболела чесоткой и стала слишком плоха, чтобы работать. Женщины, больные тифом, были найдены прижавшимися друг к другу при освобождении Берген-Бельзена. Это была душераздирающая реальность жизни молодой девушки сначала в Освенциме, а затем в концентрационном лагере Берген-Бельзен, где она и ее сестра погибли в феврале 1945 года. Несмотря на то, что дневник посмертно принес ей международную известность, последние дни жизни талантливой писательницы десятилетиями оставались окутанными тайной. Семья провела два года в бегах, прежде чем их местонахождение было передано нацистам — предположительно, другим евреем Арнольдом ван ден Бергом в попытке спасти свою семью. Это леденящая душу история о том, что случилось с Франками дальше. Освенцим По прибытии в Освенцим людей разделили на тех, кто может работать, и тех, кто подлежит уничтожению.
Анна, которой тогда было 15 лет, была самой молодой в группе, которую не отправили в газовые камеры. Находясь в лагере смерти, она осталась со своей мамой Эдит и сестрой Марго, ее отец Отто был насильственно разлучен с семьей. Тех, кто считался годным к работе, раздевали донага, брили головы и делали татуировку с номером на предплечье, после чего вручали полосатую лагерную форму. Благодаря общительному характеру Анны она смогла добывать дополнительный паек для своей семьи, но вскоре заразилась чесоткой и попала в лазарет вместе с Марго. Обеим сестрам становилось все хуже и хуже, и их мать перестала есть и передавала им свой паек через дыру, которую она проделала в стене барака. Из-за болезни Анны в октябре 1944 года ее семью не отправили в трудовой лагерь Либау в Верхней Силезии, где условия были немного лучше.
Из-за этого достоверность записей впоследствии ставили под сомнение. Как были сделаны скрытые записи Во второй половине 28 сентября 1942 года — в понедельник — рабочие были заняты сносом офисного туалета, располагавшегося непосредственно под секретной пристройкой. Любой звук из укрытия был опасен, поэтому весь день Анна посвятила своему дневнику. Анна притворялась, что переписывается с воображаемыми друзьями Кити, Пьену и Лутье. В тот день она написала в общей сложности четыре «письма» всем им. Кроме того, она редактировала ранние записи, сделав не менее 18 помарок. Ими, в частности, стали дополнения к подписям к фотографиям, к письмам отца и своей подруги Жаклин Ван Маарсен. А еще девочка составила рейтинг красоты, состоящий из 12 пунктов, и оценила себя по этим параметрам. По мнению исследователей, это говорит о том, что тогда она внимательно изучала себя и свою сексуальность. В частности, сообщило Associated Press , она написала: «Знаете ли вы, в качестве чего девушки немецкого вермахта находятся в Голландии? Как матрацы для солдат». Еще одной шуткой стал анекдот на постельную тему: «У одного мужчины была очень уродливая жена, и он не хотел иметь с ней интимных отношений. Однажды вечером он вернулся домой и увидел своего друга в их постели. Затем мужчина сказал: «Он привык, и я должен! Они показывают, что Анна, со всеми ее талантами, была прежде всего обычной девочкой-подростком», - пояснил директор института войны Франк ван Ври. Исследователи отметили, что Анна часто записывала шутки, которые слышала от отца, соседа по убежищу Германа ван Пельса или по радио. Нескромные рассуждения После шуток Анна перешла к разговорам о проституции. В Париже у них для этого есть большие дома.