отвечают эксперты раздела Русский язык. «В апреле месяце после тревожной зимы, в продолжение которой вся почти Москва волновалась, требуя войны за освобождение болгар, война, наконец, была решена. Увидание;, в продолжении;,мчатся на встречу ветреной сверстнице,;поглощать мороженое; в виду облачной погоды;шефствовали по площади, в течении часа, с развивающимися флагами,в следствии опоздания, что же имел ввиду мой приемник,в отличии от просвященного.
Повторение задание ЕГЭ 13,15
СПП с придаточными следствия... СПП с придаточными меры и степени... Ударил сильный раскат грома, и стёкла задрожали. Ответы на вопрос Помог ответ?
Вид на реку… вы не помните, вы пяти лет были, когда папа выехал оттуда и увез вас. Гончаров И. Зелень на холмах бледная, на деревьях тощая, да и холодно, нужды нет, что апрель, холоднее, нежели в это время бывает даже у нас, на севере.
Мы начинаем гулять в легких пальто, а здесь еще зимний воздух, и Кичибе вчера сказал, что теплее будет не раньше как через месяц. Теперь уж конец апреля. В начале июля кончатся мои работы по Академии, — их надо кончить, чтобы можно было нам жить.
Учредительное собрание. Россия 1918 г. Стенограмма и документы.
Прочтите отрывок из сообщения современника. Хану нужно было не только реабилитироваться перед лицом Стамбула,… Прочтите отрывок из речи. В толпе… Прочтите отрывок из статьи историка.
Успех сопутствовал… Прочтите отрывок из статьи историка. Вопреки ожиданиям либеральных писак съезд дал нам не раскол, а дальнейшее сплочение партии. Это был настоящий всероссийский объединительный съезд,… Прочтите отрывок из телеграммы военачальника.
Безусловно, это была нелепость. В таком размере — авантюра. Я никогда не был против освоения целины, хотя Хрущёв меня обвинил главным… Прочтите отрывок из воспоминаний участника событий.
Простите ради Бога, что так часто тревожу Вас и беспокою. Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях,… Прочтите отрывок из сочинения В.
На нас, членов Центрального Комитета, XXVII съездом партии возложена величайшая ответственность — обеспечить проведение в жизнь стратегического… Прочтите отрывок из выступления западного политического деятеля.
Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах. Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык. На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги.
Готовимся к ЕГЭ. Занятие 16. Правописание предлогов
Задание 13. Слитное, раздельное и дефисное написание различных частей речи. В таблице 1 собраны слова, отличительной особенностью многих является наличие омонимов, то есть слов, звучащих одинаково, но имеющих разное написание. Для обозначения частей речи и пояснений использованы сокращения: сущ.
Это приводило к неэффективности принимаемых решений и растущему хаосу. Почему многие политические деятели русской эмиграции оценивали события февраля—марта 1917 г. Какие, на ваш взгляд, варианты развития событий имелись после февраля 1917 г.?
Многие политические деятели русской эмиграции оценивали события февраля—марта 1917 г. Варианты развития событий после февраля 1917 г. Ответ на данный вопрос может быть различным в зависимости от точки зрения. Некоторые политические деятели русской эмиграции считали, что Февральская революция привела к краху и разрушению Российского государства, а другие считали, что она была неизбежным этапом в развитии страны и создала условия для преобразования и модернизации. Сравните начало Февральской революции в России с началом Ноябрьской революции 1918 г. Что было общего и в чём состояли различия? Начало Февральской революции в России и Ноябрьской революции 1918 г.
Однако различия состояли в том, что Февральская революция была мирной и привела к формированию Временного правительства, а Ноябрьская революция была насильственной и привела к установлению большевистской власти. Означало ли падение монархии прекращение истории Российского государства? Падение монархии не означало прекращение истории Российского государства. Это был лишь один из этапов его развития, который привел к появлению новых политических сил и идей. После февраля 1917 г. Россия оказалась на пути к формированию новой политической системы и переходу к социалистическому строю. В хронологическом порядке: 3, 4, 3, 1, 2.
Приведите два исторических факта, конкретизирующих данное понятие применительно к истории России. Приведённые факты не должны содержаться в данном вами определении понятия. Временное правительство — это временный орган власти, формируемый в период перехода от одного политического режима к другому.
Бухштаб, «в русской литературе до Тютчева не было автора, в поэзии которого природа играла бы такую роль. Природа входит в поэзию Тютчева как основной объект художественных переживаний». Мир в представлении Тютчева — это единое целое, но не застывшее в «торжественном покое», а вечно меняющееся и в то же время подверженное вечному повторению во всех своих изменениях.
Узнав о позднем часе, он очень смутился и опечалился. В 12 ему надо было уже явиться в казармы. Начались сборы. Мать увела его в свою спальню и благословила.
Никто, кроме отца Феди и Маруси, не пошел за ними. Когда они вышли, все мы сели молча по русскому обычаю, и всякий про себя призывал имя Божие и молил о его милосердии для отъезжавшего. Я сбегала к себе и нашла у себя на квартире только один маленький образок Св. Иоанна Воина; все другие мои образа были уложены. Когда все с стесненным сердцем встали, я отдала образ сестре, она благословила им сына, потом отец благословил его, а там и я сама. Тяжки последние поцелуи, последние объятия. Мы проводили его по лестнице, проводили и по двору до ворот. Было темно и сыро; осенний, хотя и теплый, но темный вечер, безлунный и беззвездный, ночное уныние. Старая няня Феди Павла Николавна, любившая его страстно, неудержимо рыдала. Все мы на другой день должны были ехать на железную дорогу, чтобы проститься и проводить его.
Надлежало встать в 5 часов. Почти не спавши, мы поднялись в 4 часа и отправились на железную дорогу — приехали… Никого. Нам объявили, что войска садятся в вагоны в другом амбаркадере127. Спеша и волнуясь, мы отправились туда, боясь опоздать, но приехали вовремя. Странный город Москва, и хороши тоже были ее начальники. Москва вопила об объявлении войны; она волновалась, радовалась первым победам, крушилась о неудачах, негодовала и стенала, а когда Государь, чтобы довершить поражение Турции и взять Плевну, потребовал гвардию, ее никто не встретил; пришла она в Москву ночью не как отборная Русская рать, а как какая-то тайная банда. Уезжал гусарский полк в 5 часов утра, никто не позаботился о том, чтобы проводить гвардию с почетом, прилично. Не было ни властей, ни публики, ни даже, и это возбудило всеобщее негодование, священника, который сослужил бы напутственный молебен и благословил отъезжающих. Как многим из них не суждено было воротиться! Сколько осталось их на чужих полях спасаемой Болгарии!
Всех провожающих можно было сосчитать. Солдат сажали в вагоны без суеты, с порядком, и Федя должен был отправиться в солдатском вагоне, хотя офицеры и обещали нам на дороге взять его в свой вагон. Он стоял посреди нас. Еще одно последнее прощание, и он вошел в вагон. На площадке стоял рыжеватый унтер и утешал какую-то горько плакавшую бабу. Этот самый унтер был убит в Турции подле Феди. Ты Богу помолись, сердечная. А ты ее не жалоби, уйди, — обратился он к молодому солдату, — вишь, надрывается. Ну, вот так-то. С Богом!
Мой отъезд назначен был на следующий день, когда я получила телеграмму от вашей матери, которая поразила меня и вместе с тем смутно обрадовала. Она писала мне: «Не езди в Сахарово. Я буду сама в Москву встречать Жозефа. Это известие нас изумило. Все мы с лихорадочным нетерпением ожидали этого дня. И вот он наступил. Маша приехала, и все мы отправились на амбаркадер. Старшие дети были с нею, но Лорентина Влад[имировна] осталась в Сахарове. Приехав рано, мы довольно долго ждали поезда. Кто-то пошел к начальнику станции, чтобы отворили царские комнаты и распорядились прицепить поезд, который с этой дороги нас должен был отвести на петербургские рельсы.
Кроме нас, встречали вашего отца княгиня Долгорукова с сыновьями, все Новосильцевы. Кто-то пришел сказать, что поезд выехал с последней станции и прибудет через несколько минут. Я шла с вашей матерью по площадке станции, довольно длинной. Но вот показался вдали клуб дыма и все ближе и ближе. Машина, горя и сверкая, гремя и свистя, выбрасывая искры, пламя и густой дым, прошла медленно мимо нас, а за нею потянулись багажные вагоны и бесконечный ряд других вагонов 3-го и 2-го классов. Вот и первый класс. Глаза мои впились в окна его, отыскивая милое лицо… Но вдруг ваша мать как-то стремительно взбросила руками, протянула их, а я по направлению этих протянутых рук глянула и увидела… Да, у окна, глядя на нас, сидел ваш милый отец, загорелый, запаленный солнцем юга. Ваша мать бросилась к нему. Он вышел стремительно, обнял ее и, едва позволив нам обнять себя, как подал ей руку и повел ее в царские комнаты. Там уже все мы целовали и обнимали его наперерыв.
В публике, встречавшей поезд, узнали, что приехал генерал Гурко, и толпа собралась у дверей комнаты, где мы сидели. Когда мы вышли, чтобы сесть в вагон и ехать с ним в Сахарово то толпа сняла шапки и почтительно перед ним расступилась… На всякой почти станции произошло то же самое. В Клину нас встретили Феоктистовы; Соня131, очень любившая отца вашего, встретила его с восторгом, муж ее сел с нами и проводил вашего отца до Твери. Никогда не видала я его в таком возбуждении и в таком страстно-оживленном состоянии. Он говорил против своего обыкновения много — у него на душе накипело. Война могла быть окончена, Адрианополь132 был открыт, Константинополь мог быть взят мгновенно — и в эту-то минуту его отзывали назад, отказывая в подкреплении. При зареве пожаров, оставляя народонаселение беспомощным, на жертву разъяренных турок, он должен был отступить за Балканы. Я не буду вдаваться в подробности — все это расскажет подробно история. Я рассказываю только то, что испытало семейство мое и ваше в этот памятный год. Я упомянула о возбуждении вашего отца, чтобы сказать вам, как уязвлена была душа его и как страдало его сердце, при сознании, что его счастливый поход через Балканы не принес тех плодов, которых ожидали все и он сам, а напротив, был причиною новых и жестоких бедствий для болгар.
Правда, Шибка осталась за нами, Шибка — то есть путь к Константинополю… Приехав в Тверь, ваш отец уехал с вашей матерью тотчас, а я осталась на станции ждать другого экипажа, который не был еще готов. Отец ваш спешил увидеть сестру и меньших детей, которые оставались в Сахарове, где все было готово к его приезду, накрыт стол чайный и украшен листьями и букетами полевых цветов. Пока я ждала на станции, собралась довольно многочисленная толпа встретить отца вашего, и, когда сказали, что он уже уехал в деревню, она медленно с неудовольствием расходилась. В Сахарове мы прожили с ним 5 дней; поутру мы его почти не видали, он оставался наверху в своем кабинете с вашей матерью. Я один только раз зашла к ним, не желая стеснять их и прерывать их краткое свидание перед новой и еще более тяжкой разлукой. Он был утомлен и часто, приходя вниз, засыпал и дремал на диване в первые дни своего приезда. В последующие дни сон уже не смыкал его глаз, известие пришло о нападении турок на Шибку. Он был встревожен, и так встревожен, что изменил, сам не замечая того, конечно, свои обыкновения. Обычно спокойный и молчаливо, тихо сидящий в кресле, он постоянно ходил по комнате взад и вперед с видом мрачным и иногда вырывалось у него: «Пора ехать! Убрали комнату гирляндами из дубовых листьев и весь стол чайный также, поставили именинный крендель и букет цветов, только ни один из нас, в сущности, не праздновал.
Было не до праздников, хотя бы и семейных. Именно 12 числа пришло такое ужасное известие о нападении на Шибку разъяренного Сулеймана133, что все мы сомневались в возможности удержать этот важный для нашей армии пункт. Дни летели неимоверно скоро, и мы не успели, можно сказать, вздохнуть, как уже настал день, в который мы должны были выехать. Надо кому-нибудь уехать… Я не еду в Москву провожать брата…». Он приехал с старшими сыновьями, женою, Олей и обоими Феоктистовыми, которые присоединились к ним в Клину. Толпа, видя генерала и понимая, что он едет на войну, расступалась перед ним. Он приложился к образу, за ним и все мы, и спеша вышли садиться в экипажи. Меня остановил староста часовни: — Это генерал Гурко? Что я должна вам? Я знала, что образочки в часовне Иверской Божией Матери продаются.
Я спешила; Жозеф уже сел в коляску с женой и детьми и уже отъезжал. Я спешила сесть в карету и ехать за ними на курскую дорогу. Какое перо, какие слова могут описать те чувства, которые сжимали наши сердца, когда мы все съехались и вошли в царские комнаты на курской дороге. Все семейство Соловых, Новосильцевы, многие посторонние провожали его. Времени оставалось мало, никто ничего не говорил, все будто замерли. Он владел собою и ничем не выдал скорбь столь тяжкой разлуки. Но вот и звонок… Как ужасно он прогудел, точно в сердце что захолонуло. Мы сели все по русскому обычаю… Вдруг Феоктистов поднялся и стремительно вышел из комнаты. Я заметила и поняла… Нас опять было 13 человек… Ваша мать не была в состоянии этого заметить, и слава Богу, при ее суеверии. Мы пошли за ним в вагон и теснились все около него, прощаясь еще и еще, но кто-то вспомнил, что надо оставить одну жену, мужа и детей.
Мы вышли. Я стала на площадку у окна вагона. Это была столь мучительная минута, что я вам описать ее не могу. Мать ваша стояла на коленях, положив голову на его колена; его лицо показалось мне страшным. Холодное — ни [один] мускул в нем не шевелился, будто оно застыло. Я отвернула голову… Но вот последний звонок. Воля держал ее за руку; Беби прилип с другой стороны. Вагоны тихо поползли, потом скорее, скорее и умчались. Еще раз взглянули мы на него, потом видели одну фуражку…, а потом и вагоны исчезли в сыром, осеннем полусвете… Кончено! Господь, сохрани его.
Она отправилась с детьми в Сахарово и оттуда должна была ехать в Петербург. Я решилась остаться с сестрою, пока она не устроится в Петербурге, и ехать к ней, лишь только он, по расчету нашему, воротится в армию. Она желала жить в Петербурге, чтобы иметь известия скорее и быть ближе ко двору, куда известия приходили раньше и вернее. Первоначальное ее желание было ехать сестрой милосердия на Дунай, но он не согласился. Он желал, чтобы она осталась с детьми и не подвергала себя опасности заразиться болезнями. Грустные были все эти дни. С войны известия приходили неблагоприятные, хотя турки были отбиты у Шибки, но бой все еще продолжался. Боялись Плевны, боялись новых нападений с другой стороны. Наступало 30 августа. Княжна Гагарина заехала ко мне и спросила, не хочу ли я поехать на молебствие к генерал-губернатору, куда должны были поднять икону Иверской Божией Матери.
Я согласилась и отправилась. Входя в дом, заваленный бельем, набитый швеями всех сословий, дамами с красными крестами на белых нагрудниках, духовенством и официальными лицами, я была как-то особенно смущена. Многолюдство при тяжкой тоске, давящей сердце, действует, удручает еще больше страдающую душу. Иконы Божией Матери не было, а викарий, бледный, худой, благообразный монах Алексий, отслужил молебен. После службы кн. Долгорукий просил зайти к нему выпить чашку чаю. Уйти было неловко. Его племянница Мансурова взяла меня за руку, и мы пошли в гостиную. Мне случилось сидеть около Стрекаловой и Нелидовой,134 муж которой служил в посольстве Константинопольском, а теперь находился в Главной квартире. Разговор шел о военных действиях; я молчала и стремилась домой, намереваясь уйти при первой удобной минуте.
Идет сражение. Наверное, будут брать Плевну. Непременно нынче возьмут Плевну. Конечно, я вам скажу, в эту минуту никому не сладко, а прошлого года было хуже в Константинополе. Да что, у вас никого нет на войне? Он в безопасности. А те, у кого на войне сыновья, мужья и братья, тем нельзя говорить, что прошлого года было тяжелее, чем теперь. Мы дорого чересчур за нее платим; и грех, и кровь на тех, кто легкомысленно привел болгар к восстанию и, следственно, накликал мщение турок. Я оставила эту глупую женщину, а таких немало тогда слонялось по Москве, и возвратилась домой. Утром на другой день ходила я с сестрою к обедне в одну из самых приличных старинных церквей московских, к Спасу на Бору в Кремле, заключенную во внутренний дворик дворца.
Трудно было бы мне забыть эти дни и эту обедню. Сестра моя и я, мы так горько, так горячо плакали, что по окончании обедни к нам подошли две Свербеевы, ревностные славянофилки, и спросили, что случилось? Вопрос по правде изумительный в эту критическую минуту для страны и тяжкую для семей. Затем мы пошли домой, а наши дамы, поняв, вероятно, неуместность вопроса, изобразили на лицах участие и раскланялись. Однажды поутру я вошла в гостиную. Боря Соловой135, мой племянник, мальчик 17 лет, сидел один за круглым столом в спальне матери. Перед ним лежала раскрытая газета, а он, положив голову на руки, плакал, и слезы его текли сквозь пальцы на газету. Можно сказать, что я окаменела на месте. Испуг мой был так велик, что я ничего не сообразила, не сообразила, что [ни] Жозеф, ни даже Федя не могли еще быть на театре военных действий. Мгновение стояла я недвижимо, без слов, и наконец спросила: — Что такое?
Итак, дама глупая была права. Пока мы сидели и беседовали, у Плевны дрались и гибли тысячами, десятками тысяч. Поднесли Императору кровавый именинный пирог. Какая пошлость! Какая тупая рутина! Вся Москва негодовала, как один человек, и не один человек лил слезы, как Боря. Многие женщины плакали такими горькими слезами, что занемогли и свалились в постель. Я не плакала, но меня душила ярость. Не могла я простить гибели стольких людей, гибели бесполезной, не могла я простить стольких матерей и жен, навеки осужденных на безрадостную жизнь. Толков, сетований, стыда было вдоволь, и всего лучше казалось оставаться одной и, если возможно, думать об одном Божием милосердии и призывать его на всех наших воинов и на наших милых воинов в особенности.
Мною овладело непреодолимое желание ехать скорее к дочери. Мне казалось, что мне будет легче подле ней, по крайней мере, ее я буду видеть всякий день; но я не могла еще ехать, ожидая денег. При этом я знала, что Жозеф с своей дивизией еще не доехал до армии. Накануне моего отъезда, кажется, 5 сентября, взяла я газету, и опять сердце мучительно сжалось. Была телеграмма о смерти Эммануила Мещерского, убитого на Шибке136. Я была дружна с его матерью, знала его еще очень молодым человеком и любила. Он был характера слабого, попал в беду, женившись по любви на сестре Долгоруковой, известной фаворитки137. Он говорил матери, что увезет жену из Петербурга и будет жить с ней далеко от двора за границей, возьмет место в посольстве, и никто не будет вправе упрекнуть его в том, что он желал женитьбой сделать карьеру. На деле вышло наоборот. С женой, не желавшей оставить двора и Петерб[урга], он сладить не мог — ему пришлось не под силу.
Он не только жил в Петербурге при дворе, но еще в одном доме с сестрой жены; а жена его выставляла напоказ замечательную роскошь. У Мещерского не было состояния, следственно, все знали, на какие деньги поддерживалась роскошь дома. Об Мещерском в Петербурге ходили самые позорные слухи для человека честного. Он не мог не знать о них. Однажды, когда он был в Фонтенбло у своей тетки Трубецкой, она упрекала его в том, что он позволяет жене жить в доме сестры, и сам живет тут же, разделяя ее роскошь. Мещерский побледнел, схватил себя за голову [и сказал] тетке: « ------». Это было незадолго до болгарской войны. Мещерский один из первых отправился туда с полной уверенностию, что не возвратится. Он сделал свое завещание, все свои распоряжения, и писал к тетке, что просит ее всегда покровительствовать его дочери и не терять ее из виду; он прибавлял, что знает, что не возвратится назад, и прощался с теткою. Пуля убила его наповал на Шибке.
К счастию, мать, его обожавшая, умерла прежде его, и смерть его не привела никого в отчаяние. Близких родных, кроме тетки, у него не было. Жена-красавица могла забыть [его] со временем, если только не забыла очень скоро. Дочь-дитя утраты не могла чувствовать. Сожалела я о смерти доброго человека, но хорошо понимала, что жить ему не для чего, и не надо. Никто, как он, не дал такого обильного материала для всегда готовой людской недоброй молвы со значительною примесью ядовитой клеветы. С этим впечатлением [от] смерти Мещерского уехала я в Петербург на курьерском около 8 или 9 сентября. С вечера я заснула и проснулась поутру от разговора соседей, которые слушали рассказы ехавшего из Бухареста флигель-адъютанта. Хотя он говорил осторожно и сдержанно, но не мог не сознаться, что мы потерпели жестокое поражение под Плевной. Впрочем, это было всем известно, и английский корреспондент «Таймса» напечатал большую и поразительную корреспонденцию о несчастном приступе 30 августа138.
Когда мы уже подъезжали к Петербургу, я решилась спросить у ехавшего флигель-адъютанта, воротится ли он на войну и случилось ли ему встретить генерала Гурко. Он отвечал мне, что обедал с ним 5 дней назад в одной комнате, что генерал здоров, а он сам пробудет в Петерб[урге] дней десять и уедет назад. Он дал мне свою [визитную] карточку. На амбаркадере меня встретила моя дочь. Я сообщила ей, что флигель-адъютант Рунов139 видел Жозефа и что он здоров. Маша пожелала сама спросить у него и побежала в толпу, но уже не нашла Рунова. Я ее успокоила, сказав, что можно послать за ним, ибо на его карточке стоял его адрес. Несколько дней мы жили спокойно, но когда настало время приезда Жозефа в армию, опасения, вечно присущее в душе чувство страха опять овладело нами. К нему присоединилось беспокойство за назначение, которое дадут ему. Кто будет командовать гвардией, а стало быть, и им.
Одно утешало меня: гвардию жалеют, ее не пошлют в кровавые бои, следственно, и Жозеф будет относительно оберегаем. В это время разнесся слух, что генерал Крылов пропустил в Плевну многочисленный транспорт с провиантом140. Все негодовали, но многие генералы доказывали, что Крылов не в силах был помешать этому, ибо с одной кавалерией, и притом очень плохой, он не мог нападать на турецкие укрепления, выстроенные на шоссе от Софии до Плевны. Говорили, что кавалерия наша так измучена, что пеший ее обгонит, и что в полках из 16 шеренг не осталось. Все это слушали мы с понятным неудовольствием и даже печалью, но что стало с нами, когда нам сказали из достоверных источников, что Крылову дали другое назначение, а Жозефа сделали начальником кавалерии. Если когда-либо я чувствовала смесь ужаса и гнева, то, конечно, при этой вести. Это его враги, говорила я в семействе, чтобы погубить его, изготовили ему это место. Начальник всей кавалерии! Громкое название, почетное место на смех и погибель. Что же он сделает с безногой кавалерией?
Если он не откажется, не скажет правды Главнокомандующему и Государю, я не буду иметь веры в его характер. Он потеряет свою репутацию талантливого и искусного генерала — и это мне все равно, но он может быть разбит наголову, взят в плен, хуже… Господи! Вот прямо напасть и беда. Маша и я, мы немало говорили об этом новом его назначении, она была сильно взволнована и поражена, а я малейшими словами боялась увеличить ее мучения. Письма от родных и друзей из Москвы и провинции были исполнены радости по поводу этого значительного и почетного назначения, и всякое подобное письмо подливало масла на огонь. Негодование и ужас наполняли мое сердце, но надо было выносить все это, насколько возможно, в молчании. В Пет[ербурге] нельзя говорить иначе, как осторожно. Мы были окружены завистниками и врагами. На погребении генерала Дерожинского142 нашлись генералы, которые не стыдились, зная очень хорошо все обстоятельства похода за Балканы и вынужденного отступления Жозефа, порицать его весьма резко143. Феоктистов, провожавший гроб Дерожинского, рассказывал мне, что вышел из себя и громко спорил во весь голос, забывши, что идет за гробом.
Радецкий144 не внушал зависти, и я отнесла это к тому, что он не жил в Петербурге и не имел там ни знакомств, ни каких ли то ни было сношений. X или N, живший долго между нами, с которым мы играли в карты или болтали недавно на вечере, стал знаменитостью, имя его произносится с почетом?! Самый обыкновенный человек! Кажется, в такие критические минуты жизни как можно обращать внимание на людскую злобу и клевету? Надо бы не слушать, не думать, отвернуться от всех, заключиться в себя и жить в семье и поближе к Богу…, молиться…, но такова слабость наша, что и в критические минуты жизни нас оскорбляет людская несправедливость и гневит людская зависть. Вообще, мы очень слабы и крайне малодушны, хотя не кажемся самим себе такими, а придет испытание, оказываемся не на высоте, и постыдно тянет нас вниз наша нравственная слабость. Это я испытала. Немало я себя усовещивала, давала себе слово, что не буду слушать, не буду волноваться…, но и слушала, и волновалась. А сколько нашлось лиц, которые со злорадством или с легкомыслием повторяли клеветы и всякого рода пересуды, которыми тогда был Петербург полон. Помню, что в это время пришли два письма от вашего отца.
Чрезмерным довольством, даже радостию исполнилось мое сердце. Всегда, во всяком случае жизни ваш отец выказывал высоту духа и чистоту души. Вероятно, мать сохранит для вас его письма. Вы сами можете оценить и понять, что он за человек. Поистине, таких мало на свете. Прямой, правдивый, благородный, смиренный, чистой души человек! Большое счастие, милые мои дети, быть сыновьями такого отца, большое счастие гордиться им и отдавать ему должное почтение не как отцу только, но как человеку высокой души, характера, ума и сердца. Через несколько дней все изменилось, и мы уже не могли опасаться за него с одной стороны, со стороны военного дела, хотя дорогая нам жизнь его находилась, быть может, в большей опасности. Мы утешали себя тем, что он, по крайней мере, не принесен в жертву. Вышел приказ о том, что он назначается начальником всех войск, которые перейдут реку Вид; это значило быть начальником всей гвардии и части армии, стало быть, почти независимым и поставленным в возможность действовать по усмотрению.
Страх, что его принесут в жертву глупости, интригам и зависти бездарных старейших его по службе генералов145, миновался. Вздохнулось свободнее. Никаких вестей, никаких известий; слухов много, но один нелепее другого, и мы решились не доверять ничему, что не официально. Но дни шли, и ничего не приходило. Точно затишье перед бурей. Наконец, --------- октября получена была депеша о взятии Горного Дубника, а на другой [день] — Телиша и -------147. В первую минуту одна захватывающая, болезненная радость овладела нами. Жив, здоров, невредим, мало того, победоносен. Весь город ликовал. Знамена, флаги, иллюминация, молебствия и на улицах толпы возбужденного, ликующего народа.
Как мы обнимались, сколько радостных слез было пролито. Как отлегло от сердца. Но это была одна сторона, а другая — печальная. Жертв множество, рассказы об отчаянии матерей, жен, дочерей… все это было тем ужаснее, что мы живо чувствовали милосердие Божие, избавившее нас от такого же ужасного несчастия. В тихом уголке Лорентины Владимировны мы могли насладиться днем спокойствия, разделить нашу радость и поговорить по душе. Действительно, мы нашли ее растроганную, счастливую успехами брата и его спасением посреди опасности и провели весь день спокойно и счастливо. После обеда я пожелала навестить жену моего двоюродного брата, покойного Яшвиля148, которая жила в Царском, и сын которой был также на войне и ординарцем у Жозефа149.
Определите предложение, в котором оба выделенных слова пиш
Молниеносная война невозможна только военными силами, как бы ни превосходил нападающий агрессор жертву в области военных сил. «В апреле месяце после тревожной зимы, в продолжение которой. вся почти Москва волновалась, требуя войны за освобождение. болгар, война, наконец, была решена. Я не разделяла общего. (10)Нет, спустя два месяца ничего не изменилось, всё было по-прежнему, а в тихоньком переулке была весна, майский вечер медленно темнел в глубине замоскворецких двориков; среди свежей молодой зелени зажигались фонари над заборами. (вский) 5) Я ни о чём другом кроме уженья не мог ни думать ни говорить так что мать сердилась и сказала что не будет меня пускать потому что я от такого волнения могу захворать. (в) 6) Медведь так полюбил Никиту что когда он уходил куда-либо зверь тревожно.
Тезкин в конец покраснел егэ
Вариант ЕГЭ по русскому языку типовые экзаменационные варианты, егэ русский язык, Цыбулько и сборник заданий ЕГЭ из открытого банка ФИПИ. (В)ВИДУ сильного жара ребёнок не спал (В)ПРОДОЛЖЕНИЕ всей ночи. Новая тренировочная работа №1 статград ЕГЭ 2023 по русскому языку 11 класс 2 тренировочных варианта РУ2210101 и РУ2210102 с ответами, официальная дата. Заинтересован в продолжениИ встреч. рение тревожной грусти (В. Солоухин). 151.
Прочтите отрывок из сообщения современника.
- Московский комсомолец - последние новости, свежие события сегодня - Новости
- Прочтите отрывок из сообщения современника.
- Тест по русскому языку в 10 и 11 классе. Подготовка к ЕГЭ.Ответы. на Сёзнайке.ру
- Русский язык 9 класс вариант 1911
- Русский язык. Литература » Blog Archive » 11 класс. 14 мая
- Русский язык 9 класс вариант 1911
Задание МЭШ
Президент России Владимир Путин посетит Игры будущего, церемония открытия которых запланирована 21 февраля в Казани Путин собрался на Игры будущего в Казань Московский комсомолец 09:04 мск Разведывательные подразделения ВС РФ перехватили телефонный разговор между бойцом Вооруженных сил Украины ВСУ и его родственником, в котором украинский военный рассказал о тяжелой ситуации на линии боевого соприкосновения. Разведывательные подразделения ВС РФ перехватили телефонный разговор между бойцом Вооруженных сил Украины ВСУ и его родственником, в котором украинский военный рассказал о тяжелой ситуации на линии боевого соприкосновения Российская разведка перехватила звонок бойца ВСУ о страшной ситуации в зоне СВО Московский комсомолец 08:59 мск Председатель движения «Мы вместе с Россией» Владимир Рогов в своем Telegram-канале заявил, что российские силы на запорожском направлении продвинулись на расстояние от 100 метров до 1,5 километра Стало известно о продвижении российских военных на запорожском направлении.
Используя отрывок и знания по истории, выберите в приведённом списке верные суждения. Запишите цифры, под которыми они указаны. В данном декрете большинство собрания обвиняется в призыве к свержению существующей в стране власти. Данный документ объявляет о перевыборах в Учредительное собрание. Данный декрет был издан в 1917 г. Предписания данного декрета выражают позицию партии большевиков. События, который описаны в данном декрете способствовали развязыванию в России Гражданской войны. В данном отрывке большинство Учредительного собрания обвиняется в стремлении вернуть политическую систему, существовавшую в стране при императоре Николае II Всероссийский Центральный Исполнительный комитет От 6 января 1918 года О роспуске Учредительного собрания Российская революция, с самого начала своего, выдвинула Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, как массовую организацию всех трудящихся и эксплуатируемых классов, единственно способную руководить борьбою этих классов за их полное политическое и экономическое освобождение. В течение всего первого периода российской революции Советы множились, росли и крепли, изживая на собственном опыте иллюзии соглашательства с буржуазией, обманчивость форм буржуазно-демократического парламентаризма, приходя практически к выводу о невозможности освобождения угнетенных классов без разрыва с этими формами и со всяким соглашательством.
Таким разрывом явилась Октябрьская революция, передача всей власти в руки Советов. Учредительное собрание, выбранное по спискам, составленным до Октябрьской революции, явилось выражением старого соотношения политических сил, когда у власти были соглашатели и кадеты. Народ не мог тогда, голосуя за кандидатов партии эсеров, делать выбора между правыми эсерами, сторонниками буржуазии, и левыми, сторонниками социализма. Таким образом, это Учредительное собрание, которое должно было явиться венцом буржуазно-парламентарной республики, не могло не встать поперек пути Октябрьской революции и Советской власти. Октябрьская революция, дав власть Советам и через Советы трудящимся и эксплуатируемым классам, вызвала отчаянное сопротивление эксплуататоров и в подавлении этого сопротивления вполне обнаружила себя, как начало социалистической революции. Трудящимся классам пришлось убедиться на опыте, что старый буржуазный парламентаризм пережил себя, что он совершенно несовместим с задачами осуществления социализма, что не общенациональные, а только классовые учреждения каковы Советы в состоянии победить сопротивление имущих классов и заложить основы социалистического общества. Всякий отказ от полноты власти Советов, от завоеванной народом Советской Республики в пользу буржуазного парламентаризма и Учредительного собрания был бы теперь шагом назад и крахом всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции.
Понятно 1 почему многие путешественники после долгого похода 2 во время 3 которого 4 они бывают лишены многих удобств 5 испытывают приятное ощущение комфорта в городской квартире. Снег засыпал следы путников 1 и стало ясно 2 что 3 если снегопад не прекратится к ночи 4 то обратную дорогу придётся искать с трудом.
Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Прочитайте текст и выполните задание: 1 Кружила январская метелица, скрипели мёрзлые тополя в переулке, верховой ветер гремел железом, то и дело срывал снежную пыль с карнизов, нёс сё вдоль побелённых заборов, над свежими сугробами, а оно, это единственное в ночи окно, светилось зелёным уютным пятном и, всегда одинаково яркое, тёплое, занавешенное, притягивало к себе, вызывало приятное ощущение неразгаданной тайны. Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов. Прочитайте текст: Текст 1 Кружила январская метелица, скрипели мёрзлые тополя в переулке, верховой ветер гремел железом, то и дело срывал снежную пыль с карнизов, нёс сё вдоль побелённых заборов, над свежими сугробами, а оно, это единственное в ночи окно, светилось зелёным уютным пятном и, всегда одинаково яркое, тёплое, занавешенное, притягивало к себе, вызывало приятное ощущение неразгаданной тайны. Какие из перечисленных утверждений являются ошибочными? Прочитайте текст: Прочитать текст 1 Кружила январская метелица, скрипели мёрзлые тополя в переулке, верховой ветер гремел железом, то и дело срывал снежную пыль с карнизов, нёс сё вдоль побелённых заборов, над свежими сугробами, а оно, это единственное в ночи окно, светилось зелёным уютным пятном и, всегда одинаково яркое, тёплое, занавешенное, притягивало к себе, вызывало приятное ощущение неразгаданной тайны. Из предложения 1 выпишите один фразеологизм.
Более того, как отмечает Б. Бухштаб, «в русской литературе до Тютчева не было автора, в поэзии которого природа играла бы такую роль. Природа входит в поэзию Тютчева как основной объект художественных переживаний».
Русско-турецкая война 1877–1878. Ликбез. Общественные итоги
Мы долго говорили на счёт поездки на дачу. Всероссийская проверочная работа 2021 по русскому языку 7 класс варианты Перепишите текст 1, раскрывая скобки, вставляя, где это необходимо, пропущенные буквы и знаки препинания. Галя шла по яблон.. Она от..
Яблоко от дыхания девоч.. На верху 2 какой то мальч.. Яблоки уже не пом..
Галя окликнула его. От неожида н,нн ост.. Запнулся о корень вскочил на ноги и пр..
Выполните обозначенные цифрами в тексте 1 языковые разборы: 2 — морфемный и словообразовательный разборы слова; 3 — морфологический разбор слова; 4 — синтаксический разбор предложения. Выпишите, раскрывая скобки, предложения, в которых выделенные слова являются союзами. Поставьте знак ударения в следующих словах.
Балуясь, создан, путепровод, намерение. Найдите и исправьте грамматическую -ие ошибку -и в предложении -ях. Запишите исправленный -ые вариант ы предложения -ий.
Выпишите предложение, в котором нужно поставить одну запятую. Знаки препинания внутри предложений не расставлены. Напишите, на каком основании Вы сделали свой выбор.
Выпишите предложение, в котором необходимо поставить две запятые. Определите и запишите основную мысль текста. Определите, какой тип речи представлен в предложениях 12—14 текста.
Запишите ответ. Какую роль играло море в жизни древней Финикии? Выпишите из текста не менее трёх ключевых слов словосочетаний , которые подтверждают Ваш ответ.
Определите и запишите лексическое значение слова «астроном» «астрономами» из предложения 2. Найдите стилистически окрашенное слово в предложениях 14—15, выпишите это слово. Подберите и запишите синоним к этому слову.
Объясните значение пословицы Не имей сто рублей, а имей сто друзей, запишите Ваше объяснение. Галя шла по яблоневому саду. Она отыскала на земле большое жёлтое яблоко, прикоснулась к нему губами, но не съела, а только вдохнула его медовый запах.
Яблоко от дыхания девочки запахло ярче. Галя рассмотрела его на солнце и в глубине угадала семечки. Сквозь листья девочка увидела старую яблоню, мозолистыми ветвями оплетающую 3 небо.
Наверху 2 какой-то мальчик собирал яблоки в переполненный подол рубахи. Яблоки уже не помещались в подоле падали вниз. Мальчик неуклюже спустился с дерева, испуганно озираясь.
От неожиданности он растерял все яблоки и быстро побежал прочь. Запнулся о корень, вскочил на ноги и, прихрамывая, заторопился к ограде. Романовскому 2.
Яблоню какую? В предложении является определением. Предложение повествовательное, невосклицательное, простое, распространённое.
Грамматическая основа: Галя подлежащее, выражено именем существительным рассмотрела и угадала однородные сказуемые, выражены глаголами. Второстепенные члены предложения: рассмотрела его — дополнение, выражено местоимением; рассмотрела на солнце — обстоятельство, выражено именем существительным с предлогом; угадала в глубине — обстоятельство, выражено именем существительным с предлогом; угадала семечки — дополнение, выражено именем существительным. Правильный ответ должен содержать следующие элементы : 1 распознавание предложений с предлогом: Для ловли бабочек нужно что-то наподобие сачка.
По кнопке «Найти похожие материалы на других сайтах» можно искать похожие материалы на других сайтах. On the buttons above you can buy the book in official online stores Labirint, Ozon and others. Also you can search related and similar materials on other sites. Предлагаемое учебное пособие предназначается выпускникам школ, гимназий и лицеев, которые готовятся к сдаче Единого государственного экзамена.
Муму ловко вывернулась из под пальц.. В след эк.. Димка решил, что в виде исключения на этот раз Жиган не врёт Гайдар. В след за тем он встал с постел..
Пишу вам из деревн.. В следстви.. В заключени.. В последстви..
Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык. На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги. Консультацию по вопросам и домашним заданиям может получить любой школьник или студент.
Резкое недовольство политикой царского правительства начинала проявлять даже часть дворянства егэ
Вам бы плетку в руки! Это чудо! Господа, будемте говорить о любви, — прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана. Наступило внезапное молчание. Кто эта барыня? Умница, богачка, вдова. К сожалению, она еще не довольно развита: ей бы надо с нашею Евдоксией поближе познакомиться. Пью ваше здоровье, Eudoxie! Et toc, et toc, et tin-tin-tin!! Завтрак продолжался долго.
За первою бутылкой шампанского последовала другая, третья и даже четвертая… Евдоксия болтала без умолку; Ситников ей вторил. Много толковали они о том, что такое брак — предрассудок или преступление, и какие родятся люди — одинаковые или нет? Аркадий не вытерпел наконец. Базаров, который лишь изредка вставлял в разговор насмешливое слово, — он занимался больше шампанским, — громко зевнул, встал и, не прощаясь с хозяйкой, вышел вон вместе с Аркадием. Ситников выскочил вслед за ними. Вот каких бы нам женщин побольше! Она, в своем роде, высоконравственное явление. Ситников опять засмеялся с визгом. Он очень стыдился своего происхождения и не знал, чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным от неожиданного тыканья Базарова.
XIV Несколько дней спустя состоялся бал у губернатора. Мягкость в обращении Матвея Ильича могла равняться только с его величавостью. Неправильное употребление условного наклонения. Аркадий танцевал плохо, как мы уже знаем, а Базаров вовсе не танцевал: они оба поместились в уголке; к ним присоединился Ситников. Изобразив на лице своем презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он дерзко поглядывал кругом и, казалось, чувствовал истинное наcлаждение. Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
Хотите, я вас представлю? Базаров также обратил внимание на Одинцову. Дождавшись конца кадрили, Ситников подвел Аркадия к Одинцовой; но едва ли он был коротко с ней знаком: и сам он запутался в речах своих, и она глядела на него с некоторым изумлением. Однако лицо ее приняло радушное выражение, когда она услышала фамилию Аркадия. Она спросила его, не сын ли он Николая Петровича? В это мгновение подлетел к ней какой-то адъютант и пригласил ее на кадриль. Она согласилась. А вы почему думаете, что я не танцую? Или я вам кажусь слишком стара?
Одинцова снисходительно усмехнулась. Одинцова была немного старше Аркадия, ей пошел двадцать девятый год, но в ее присутствии он чувствовал себя школьником, студентиком, точно разница лет между ними была гораздо значительнее. Матвей Ильич приблизился к ней с величественным видом и подобострастными речами. Аркадий отошел в сторону, но продолжал наблюдать за нею: он не спускал с нее глаз и во время кадрили. Она так же непринужденно разговаривала с своим танцором, как и с сановником, тихо поводила головой и глазами, и раза два тихо засмеялась. Нос у ней был немного толст, как почти у всех русских, и цвет кожи не был совершенно чист; со всем тем Аркадий решил, что он еще никогда не встречал такой прелестной женщины. Звук ее голоса не выходил у него из ушей; самые складки ее платья, казалось, ложились у ней иначе, чем у других, стройнее и шире, и движения ее были особенно плавны и естественны в одно и то же время. Аркадий ощущал на сердце некоторую робость, когда, при первых звуках мазурки, он усаживался возле своей дамы и, готовясь вступить в разговор, только проводил рукой по волосам и не находил ни единого слова. Но он робел и волновался недолго; спокойствие Одинцовой сообщилось и ему: четверти часа не прошло, как уж он свободно рассказывал о своем отце, дяде, о жизни в Петербурге и в деревне.
Одинцова слушала его с вежливым участием, слегка раскрывая и закрывая веер; болтовня его прерывалась, когда ее выбирали кавалеры; Ситников, между прочим, пригласил ее два раза. Она возвращалась, садилась снова, брала веер, и даже грудь ее не дышала быстрее, а Аркадий опять принимался болтать, весь проникнутый счастием находиться в ее близости, говорить с ней, глядя в ее глаза, в ее прекрасный лоб, во все ее милое, важное и умное лицо. Сама она говорила мало, но знание жизни сказывалось в ее словах; по иным ее замечаниям Аркадий заключил, что эта молодая женщина уже успела перечувствовать и передумать многое… — С кем вы это стояли, — спросила она его, — когда господин Ситников подвел вас ко мне? Это некто Базаров, мой приятель. Он говорил о нем так подробно и с таким восторгом, что Одинцова обернулась к нему и внимательно на него посмотрела. Между тем мазурка приближалась к концу. Аркадию стало жалко расстаться с своей дамой: он так хорошо провел с ней около часа! Правда, он в течение всего этого времени постоянно чувствовал, как будто она к нему снисходила, как будто ему следовало быть ей благодарным… но молодые сердца не тяготятся этим чувством. Музыка умолкла.
Мне будет очень любопытно видеть человека, который имеет смелость ни во что не верить. Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка! Мне сейчас сказывал один барин, что эта госпожа — ой-ой-ой; да барин-то, кажется, дурак. Ну, а по-твоему, что она, точно — ой-ой-ой? Какой невинный! Одинцова очень мила — бесспорно, но она так холодно и строго себя держит, что… — В тихом омуте… ты знаешь! В этом-то самый вкус и есть.
Ведь ты любишь мороженое? Она желает с тобой познакомиться и просила меня, чтоб я привез тебя к ней. Впрочем, ты поступил хорошо. Вези меня. Аркадия покоробило от цинизма Базарова, но — как это часто случается — он упрекнул своего приятеля не за то именно, что ему в нем не понравилось… — Отчего ты не хочешь допустить свободы мысли в женщинах? Разговор на этом прекратился. Оба молодых человека уехали тотчас после ужина. Кукшина нервически злобно, но не без робости, засмеялась им вослед: ее самолюбие было глубоко уязвлено тем, что ни тот, ни другой не обратил на нее внимания. Она оставалась позже всех на бале и в четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку с Ситниковым на парижский манер.
Этим поучительным зрелищем и завершился губернаторский праздник. XV — Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия особа, — говорил на следующий день Аркадию Базаров, поднимаясь вместе с ним по лестнице гостиницы, в которой остановилась Одинцова. Ты, ты, Базаров, придерживаешься той узкой морали, которую… — Экой ты чудак! Пожива есть, значит. Не сам ли ты сегодня говорил, что она странно вышла замуж, хотя, по мнению моему, выйти за богатого старика — дело ничуть не странное, а, напротив, благоразумное. Я городским толкам не верю; но люблю думать, как говорит наш образованный губернатор, что они справедливы. Аркадий ничего не отвечал и постучался в дверь номера. Молодой слуга в ливрее ввел обоих приятелей в большую комнату, меблированную дурно, как все комнаты русских гостиниц, но уставленную цветами. Скоро появилась сама Одинцова в простом утреннем платье.
Она казалась еще моложе при свете весеннего солнца. Аркадий представил ей Базарова и с тайным удивлением заметил, что он как будто сконфузился, между тем как Одинцова оставалась совершенно спокойною, по-вчерашнему. Базаров сам почувствовал, что сконфузился, и ему стало досадно. Анна Сергеевна Одинцова родилась от Сергея Николаевича Локтева, известного красавца, афериста и игрока, который, продержавшись и прошумев лет пятнадцать в Петербурге и в Москве, кончил тем, что проигрался в прах и принужден был поселиться в деревне, где, впрочем, скоро умер, оставив крошечное состояние двум своим дочерям, Анне — двадцати и Катерине — двенадцати лет. Мать их, из обедневшего рода князей X… скончалась в Петербурге, когда муж ее находился еще в полной силе. Положение Анны после смерти отца было очень тяжело. Блестящее воспитание, полученное ею в Петербурге, не подготовило ее к перенесению забот по хозяйству и по дому, — к глухому деревенскому житью. Она не знала никого решительно в целом околотке, и посоветоваться ей было не с кем. Отец ее старался избегать сношений с соседями; он их презирал, и они его презирали, каждый по-своему.
Она, однако, не потеряла головы и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну Авдотью Степановну Х…ю, злую и чванную старуху, которая, поселившись у племянницы в доме, забрала себе все лучшие комнаты, ворчала и брюзжала с утра до вечера и даже по саду гуляла не иначе как в сопровождении единственного своего крепостного человека, угрюмого лакея в изношенной гороховой ливрее с голубым позументом и в треуголке. Анна терпеливо выносила все причуды тетки, исподволь занималась воспитанием сестры и, казалось, уже примирилась с мыслию увянуть в глуши… Но судьба сулила ей другое. Ее случайно увидел некто Одинцов, очень богатый человек лет сорока шести, чудак, ипохондрик, пухлый, тяжелый и кислый, впрочем, не глупый и не злой; влюбился в нее и предложил ей руку. Она согласилась быть его женой, — а он пожил с ней лет шесть и, умирая, упрочил за ней все свое состояние. Там у ней был великолепный, отлично убранный дом, прекрасный сад с оранжереями: покойный Одинцов ни в чем себе не отказывал. В город Анна Сергеевна являлась очень редко, большею частью по делам, и то ненадолго. Все эти толки доходили до нее, но она пропускала их мимо ушей: характер у нее был свободный и довольно решительный. Одинцова сидела, прислонясь к спинке кресел, и, положив руку на руку, слушала Базарова. Он говорил, против обыкновения, довольно много и явно старался занять свою собеседницу, что опять удивило Аркадия.
Он не мог решить, достигал ли Базаров своей цели. По лицу Анны Сергеевны трудно было догадаться, какие она испытывала впечатления: оно сохраняло одно и то же выражение, приветливое, тонкое; ее прекрасные глаза светились вниманием, но вниманием безмятежным. Ломание Базарова в первые минуты посещения неприятно подействовало на нее, как дурной запах или резкий звук; но она тотчас же поняла, что он чувствовал смущение, и это ей даже польстило. Одно пошлое ее отталкивало, а в пошлости никто бы не упрекнул Базарова. Аркадию пришлось в тот день не переставать удивляться. Оказалось, что Одинцова не теряла времени в уединении: она прочла несколько хороших книг и выражалась правильным русским языком. Она навела речь на музыку, но, заметив, что Базаров не признает искусства, потихоньку возвратилась к ботанике, хотя Аркадий и пустился было толковать о значении народных мелодий. Одинцова продолжала обращаться с ним, как с младшим братом: казалось, она ценила в нем доброту и простодушие молодости — и только. Часа три с лишком длилась беседа, неторопливая, разнообразная и живая.
Приятели наконец поднялись и стали прощаться. Анна Сергеевна ласково поглядела на них, протянула обоим свою красивую белую руку и, подумав немного, с нерешительною, но хорошею улыбкой проговорила: — Если вы, господа, не боитесь скуки, приезжайте ко мне в Никольское. Базаров только поклонился — и Аркадию в последний раз пришлось удивиться: он заметил, что приятель его покраснел. Вишь, как она себя заморозила! Ей бы только шлейф сзади носить да корону на голове. Это ни на что не похоже. Сказано — первый сорт. Надо будет поехать к ней. Что нам здесь делать-то!
Учимся различать. Для этого сравним: К счастью, мама не спросила, во сколько я вернулся, и неприятного разговора не было. К счастью — вводное слово, выделяется запятой. Посуда бьётся к счастью.
К счастью — дополнение, синтаксическая связь — управление: бьется к чему? Попробуйте опустить к счастью. Во втором предложении без нарушения смысла и грамматической структуры предложения это сделать невозможно. Сравним: Посуда бьётся к счастью.
Чувствуете, это совсем не одно и то же. Почему второе предложение не допускает подобной трансформации? Потому что к счастью - член предложения, грамматически и по смыслу связанный с другим членом предложения. Если его исключить, структура меняется.
В первом же предложении к счастью не является членом предложения.
Окиньте взглядом всю картину развития нового общества и вы увидите, что христианство претворяет все интересы людей в свои собственные, заменял везде материальную потребность потребностью нравственной, возбуждая в области мысли великие прения, какие история не наблюдала ни в одной другой эпохе и ни в одном другом обществе, вызывая жестокую борьбу между убеждениями, так что жизнь народов превращалась в великую идею и во всеобъемлющее чувство; вы увидите, что в христианстве, и только в нем, разрешалось все: жизнь частная и жизнь общественная, семья и родина, наука и поэзия, разум и воображение, воспоминания и надежды, радости и горести. Благо тем, кто в великом движении, возбужденном в мире самим Богом, носят в сердце внутреннее сознание производимого ими действия; но не все в этом движении орудия деятельные, не все работают сознательно; массы по необходимости движутся слепо, как неодушевленные атомы, косные громады, не знающие тех сил, которые приводят их в движение, не различая той цели, к которой они влекутся». Пора обратиться снова к вам, сударыня. Мне, признаться, трудно оторваться от этих широких горизонтов. С этой высоты открывается перед моими глазами картина, в которой почерпаю я все свои утешения; в сладостном чаянии грядущего блаженства людей мое прибежище, когда под гнетом обступающей меня печальной действительности я чувствую потребность подышать более чистым воздухом, взглянуть на более ясное небо. Я, впрочем, не думаю, что злоупотребил вашим временем. Надо было выяснить вам точку зрения, с которой следует смотреть на мир христианский и на то, что в этом мире делаем мы.
Я должен был показаться вам желчным в отзывах о родине: однако же я сказал только правду и даже еще не всю правду. Притом, христианское сознание не терпит никакого ослепления, и менее всех других предрассудка национального, так как он более всего разделяет людей. Письмо мое слишком затянулось, сударыня. Полагаю что нам обоим следует передохнуть. Вначале мне казалось, что я смогу в немногих словах передать вам заду манное. Поразмыслив, нахожу, что здесь имеется материала на целый том. Устраивает ли это вас, сударыня? Вы мне это скажете.
Во всяком случае вам не миновать второго письма, ибо мы только что приступили к существу дела. Между тем, я буду вам очень признателен, если вы сочтете растянутость первого письма возмещением за время вашего вынужденного ожидания. Я взялся за перо в самый день получения письма. Печальные и утомительные заботы меня тогда всецело поглощали: надо было от них отделаться прежде, чем начать беседу о столь важных предметах; затем пришлось переписать мое маранье, совершенно неудобочитаемое. На этот раз ожидать вам придется недолго: завтра же я снова берусь за перо. Некрополис[21], 1829, 1 декабря[22]. Правда, и их у нас не слишком много, но приходится в данное время обойтись без тех обширных духовных сокровищ, которые веками скапливались в других странах и находятся там в распоряжении человека: нам предстоит другое. К тому же, если допустить, что мы смогли бы путем изучения и размышления добыть себе недостающие нам знания, откуда нам взять мощные традиции, обширный опыт, глубокое осознание минувших времен, прочные умственные навыки — все эти последствия огромного напряжения всех человеческих способностей, а они-то и составляют нравственную природу народов Европы и дают им подлинное превосходство.
Итак, задача сейчас не в расширении области наших идей, а в том, чтобы исправить те, которыми мы обладаем, и придать им новое направление. Что касается вас, сударыня, то вам прежде всего нужна сфера бытия, в которой свежие мысли, случайно зароненные в ваш ум, новые потребности, порожденные этими мыслями в вашем сердце, и чувства, возникшие под их воздействием в вашей душе, нашли бы действительное применение. Вы должны создать себе собственный мир, раз тот, в котором вы живете, стал вам чуждым. Начать с того, что состояние души нашей, как бы высоко мы ее ни настроили, зависит от окружающей обстановки. Поэтому вам надлежит как следует разобраться в том, что можно сделать при вашем положении в свете и в собственной вашей семье для согласования ваших чувств с вашим образом жизни, ваших идей — с вашими домашними отношениями, ваших верований — с верованиями тех, кого вы видите… Ведь множество зол возникает именно от того, что происходящее в глубине нашей мысли резко расходится с необходимостью подчиняться общественным условиям. Вы говорите, что средства не позволяют вам удобно устроиться в столице. Ну что ж, у вас прелестная усадьба: почему бы вам не перенести туда свой домашний очаг до конца ваших дней? Это счастливая необходимость, и от вас одной зависит извлечь из нее всю ту пользу, какую могли бы вам доставить самые поучительные указания философии.
Сделайте свой приют как можно более привлекательным, займитесь его красивым убранством и украшением, почему бы даже не вложить в это некоторую изысканность и нарядность? Ведь это вовсе не особый вид утонченной чувственности; заботы ваши будут иметь целью не вульгарные удовольствия, а возможность всецело сосредоточиться в своей внутренней жизни. Очень прошу вас не пренебрегать этими внешними мелочами[24]. Мы живем в стране, столь бедной проявлениями идеального, что если мы не окружим себя в домашней жизни некоторой долей поэзии и хорошего вкуса, то легко можем утратить всякую деликатность чувства, всякое понятие об изящном. Одна из самых поразительных особенностей нашей своеобразной цивилизации заключается в пренебрежении удобствами и радостями жизни. Мы лишь с грехом пополам боремся с ненастьями разных времен года, и это при климате, о котором можно не в шутку спросить себя, был ли он предназначен для жизни разумных существ. Раз мы допустили некогда неосторожность поселиться в этом жестоком климате, то постараемся по крайней мере ныне устроиться в нем так, чтобы можно было несколько забыть его суровость. Мне помнится, вы в былое время с большим удовольствием читали Платона.
Вспомните, как заботливо самый идеальный, самый выспренный из мудрецов древнего мира окружает действующих лиц своих философских драм всеми благами жизни. То они медленно гуляют по прелестным прибрежьям Илисса или в кипарисовых аллеях Гносса, то они укрываются в прохладной тени старого платана или вкушают сладостное отдохновение на цветущей лужайке, а то, выждав спадения дневной жары, наслаждаются ароматным воздухом и тихой прохладой вечера в Аттике[25] или же, наконец, возлежат в удобных позах, увенчанные цветами и с кубками в руках, вокруг стола с яствами[26]; и только прекрасно устроив их на земле, он возносит их в надлунные пространства, в которых так любит витать. Я мог бы вам указать, и в сочинениях самых строгих отцов церкви, у св. Иоанна Златоуста, у св. Григория Назианзина, даже у св. Василия, прелестные изображения уединений, где эти великие люди находили покой и высокие вдохновения, сделавшие их светилами веры. Эти святые мужи не думали, что они унижают свое достоинство, уделяя внимание заботам о предметах, наполняющих значительную часть жизни. В этом безразличии к жизненным благам, которые иные из нас вменяют себе в заслугу, есть поистине нечто циничное.
Одна из главных причин, замедляющих у нас прогресс, состоит в отсутствии всякого отражения изящного в нашей домашней жизни. Затем, я бы хотел, чтобы вы устроили себе в этом убежище, которое вы как можно лучше украсите, вполне однообразный и методический образ жизни. Нам всем не хватает духа порядка и методичности, избавимся от этого недостатка. Не стоит повторять доводов в пользу размеренной жизни; во всяком случае одно лишь постоянное подчинение определенным правилам может научить нас без усилий подчиняться высшему закону нашей природы. Но для точного соблюдения какого-либо правила необходимо устранить все, что этому мешает. Часто с первых часов дня бываешь выбит из намеченного круга занятий, и весь день испорчен. Нет ничего важнее первых испытанных нами впечатлений, первых мыслей, приходящих к нам, когда мы вновь возвращаемся к жизни вслед за подобием смерти, которое разделяет наши дни. Эти впечатления и эти мысли обычно предопределяют состояние нашей души на весь день.
Вот, он начался домашней сварой и закончился непоправимой ошибкой. Поэтому приучитесь первые часы дня сделать как можно более значительными и торжественными, сразу вознесите душу на всю ту высоту, к какой она способна, старайтесь провести эти часы в полном уединении, устраняйте все, что может слишком на вас повлиять, слишком вас рассеять; при такой подготовке вы можете безбоязненно встретить те неблагоприятные впечатления, которые затем вас охватят и которые при других условиях превратили бы ваше существование в непрерывную борьбу, без надежды на победу. К тому же, раз это время упущено, потом уже не вернешь его для уединения и сосредоточенной мысли. Жизнь поглотит вас всеми своими заботами как приятными, так и скучными, и вы закрутитесь в нескончаемом колесе житейских мелочей. Не дадим же протекать без пользы единственному часу дня, когда мы можем принадлежать самим себе. Признаюсь, я придаю большое значение этой потребности ежедневно сосредоточиться и воспрянуть духом, я уверен, что нет другого средства уберечь себя от засилия окружающих вещей; но вы, конечно, понимаете, что это далеко еще не все. Одна идея, пронизывающая всю вашу жизнь, должна всегда стоять перед вами, служить нам светочем во всякое время дня. Мы являемся в мир со смутным инстинктом нравственного блага, но вполне осознать его мы можем лишь в более полной идее, которая из этого инстинкта развивается в течение всей жизни.
Этой внутренней работе надо все приносить в жертву, применительно к ней надо установить весь порядок вашей жизни. Но все это должно протекать в сердечном молчании, потому что мир не сочувствует ничему глубокому. Он отвращает взор от великих убеждений, глубокая идея его утомляет. Вам не должны быть свойственны верное чувство и сосредоточенная мысль, не зависимые от различных людских мнений, а уверенно ведущие вас к цели. Не завидуйте обществу в его чувственных удовольствиях, вы обретете в своем уединении наслаждения, о которых там и понятия не имеют. Я не сомневаюсь в том, что, освоившись с ясной атмосферой такого существования, вы станете спокойно взирать из своей обители на то, как волнуется и для вас исчезает мир, вы насладитесь покоем вашей души. А пока надо усвоить себе вкусы, привычки, привязанности вашего нового образа жизни. Надо избавиться от всякого суетного любопытства, расстраивающего и уродующего жизнь, и первым делом искоренить упорную склонность сердца увлекаться новинками, гоняться за злобами дня и вследствие этого постоянно с жадностью ожидать наступления дня завтрашнего.
Иначе вы не обретете ни мира, ни благополучия, а одни только разочарования и отвращения. Хотите ли вы, чтобы мирской поток разбивался у порога вашего мирного жилища? Если да, то изгоните из вашей души все эти беспокойные страсти, возбуждаемые светскими происшествиями, все эти нервные волнения, вызванные преходящими новостями. Замкните дверь перед всяким шумом, всякими отголосками света. Наложите у себя запрет, если хватит у вас решимости, даже и на всю легковесную литературу, — по существу она не что иное, как тот же шум, но только в письменном виде. На мой взгляд, нет ничего более несовместимого с правильным умственным укладом, чем жажда чтения новинок. Повсюду мы встречаем людей, ставших неспособными серьезно размышлять, глубоко чувствовать вследствие того, что пищу их составляли одни только эти недолговечные произведения, в которых за все хватаются, ничего не углубив, в которых все обещают, ничего не выполняя, где все принимает сомнительную или лживую окраску и все вместе оставляет после себя пустоту и неопределенность. Если вы ищете удовлетворения в избранном вами образе жизни, необходимо добиться, чтобы новое из-за одной новизны своей никогда вами не ценилось.
Нет никакого сомнения, чем более вы согласуете свои вкусы и потребности с этим образом жизни, тем лучше вы будете себя чувствовать. Чем теснее вы свяжете внешнее с внутренним, видимое с невидимым, тем более приятным будет предстоящий вам путь. Не надо однако скрывать от себя и ожидающие вас трудности. Их в нашей стране так много, что всех и не перечесть. Здесь не торная дорога, где колесо жизни катится по наезженной колее: это тропа, по которой приходится продираться сквозь колючки и тернии, а подчас и сквозь чащу. В старых цивилизованных странах Европы давно сложились определенные бытовые образцы, так что там, когда решишь переменить образ жизни, достаточно просто-напросто выбрать ту новую обстановку, в которую желаешь перенестись, — место заранее готово; распределение ролей сделано. Как только вы изберете подходящую для себя роль, и люди и предметы сами собой расположатся вокруг вас. Вам остается только должным образом их использовать.
Совсем иное дело у нас. Сколько издержек, сколько труда, прежде чем Вы освоитесь в новой обстановке! Сколько теряется времени, сколько затрачивается сил на приспособление, на то, чтобы приучить окружающих смотреть на вас сообразно с новым вашим положением, чтобы заставить молчать глупца, чтобы улеглось любопытство. Разве здесь знают, что такое могущество мысли? Разве здесь испытали, как прочное убеждение вследствие тех или других причин вторгается в душу вопреки привычному ходу вещей, через некое внезапное озарение, через указание свыше[27], овладевает душой, переворачивает все ваше существо и возносит вас выше вас самих и всего того, что вас окружает? Живое сознание вызывало ли здесь когда-либо сердечный отклик? Был ли здесь кто-нибудь привержен культу истины? Вам придется себе все создавать, сударыня, вплоть до воздуха для дыхания, вплоть до почвы под ногами[29].
И это буквально так. Эти рабы, которые вам прислуживают, разве не они составляют окружающую вас атмосферу? Эти борозды, которые в поте лица взрыли другие рабы, разве это не та почва, которая вас носит? И сколько различных сторон, сколько ужасов заключает в себе одно слово: раб! Вот заколдованный круг, в нем все мы гибнем, бессильные[30] выйти из него. Вот проклятая действительность, о нее мы все разбиваемся. Вот что превращает у нас в ничто самые благородные усилия, самые великодушные порывы. Вот что парализует волю всех нас, вот что пятнает все наши добродетели.
Отягченная роковым грехом, где она, та прекрасная душа, которая бы не заглохла под этим невыносимым бременем? Где человек, столь сильный, чтобы в вечном противоречии с самим собою, постоянно думая одно и поступая по-другому, не опротивел самому себе? И вот я снова вернулся, сам того не замечая, к тому, с чего начал: позвольте мне еще немного об этом поговорить, и я затем вернусь к вам. Эта ужасная язва, которая нас изводит, в чем же ее причина? Как могло случиться, что самая поразительная черта христианского общества как раз именно и есть та, от которой русский народ отрекся в лоне самого христианства? Откуда у нас это обратное действие религии? Не знаю, но мне кажется, одно это могло бы заставить усомниться в православии, которым мы кичимся. Вы знаете, что ни один философ древности не пытался представить себе общества без рабов, да и не находил никаких возражений против рабства.
Аристотель, признанный представитель всей той мудрости, какая только была в мире до пришествия Христа, утверждал, что люди родятся — одни, чтобы быть свободными, другие — чтобы носить оковы[31]. Вы знаете также и то, что по признанию самых даже упорных скептиков уничтожением крепостничества в Европе мы обязаны христианству. Более того, известно, что первые случаи освобождения были религиозными актами и совершались перед алтарем и что в большинстве отпускных грамот мы встречаем выражение: pro redemptione animae — ради искупления души. Наконец, известно, что духовенство показало везде пример, освобождая собственных крепостных, и что римские первосвященники первые способствовали уничтожению рабства в области, подчиненной их духовному управлению[32]. Почему же христианство не имело таких же последствий у нас? Почему, наоборот, русский народ попал в рабство лишь после того, как он стал христианским, а именно в царствование Годунова и Шуйских? Пусть православная церковь объяснит это явление. Пусть скажет, почему она не возвысила материнского голоса против этого отвратительного насилия одной части народа над другой.
И посмотрите, пожалуйста, как мало нас знают, невзирая на всю нашу мощь и величие. Как раз на этих днях в одно время и на Босфоре и на Евфрате прогремел гром наших пушек[33]. А между тем, историческая наука, которая именно и это самое время доказывает, что уничтожение рабства есть заслуга христианства, даже и не подозревает, что христианский народ в 40 миллионов душ пребывает в оковах! Дело в том, что значение народов в роде человеческом определяется лишь их духовной мощью и что тот интерес, который они к себе возбуждают, зависит от их нравственного влияния в мире, а не от шума, который они производят. Теперь вернемся назад. После сказанного о желательном, на мой взгляд, для вас образе жизни, вы, пожалуй, могли бы подумать, что я требую от вас монашеской замкнутости. Но речь идет лишь о трезвом и осмысленном существовании, а оно не имеет ничего общего с мрачной суровостью аскетической морали. Я говорю о жизни, отличной от жизни толпы, с такой положительной идеей и таким чувством, преисполненным убеждения, к которому сводились бы все остальные мысли, все остальные чувства.
Такое существование прекрасно мирится со всеми законными благами жизни: оно даже их требует, и общение с людьми — необходимое его условие. Одиночество таит свои опасности, в нем подчас нас ожидают странные искушения. Сосредоточенный в самом себе ум питается созданными им лживыми образами, и подобно св. Антонию[34] населяет свою пустыню призраками. А между тем, если развивать религиозную мысль без страсти, без насилия, то сохранишь даже и среди мирской суеты то внутреннее состояние, перед которым бессильны все обольщения, все увлечения жизни. Надо найти такое душевное настроение, мягкое и простое, которое сумело бы без усилий сочетать со всеми действиями разума, со всеми сердечными эмоциями идею истины и добра. В особенности следует стремиться проникнуться истинами откровения. Огромное преимущество этих истин в том, что они доступны всякому разумному существу, что они мирятся с особенностями всех умов.
К ним ведут всевозможные пути: и покорная и слепая вера, которую без размышления исповедуют массы, и глубокое знание, и простодушное сердечное благоговение, и вдохновенное размышление, и возвышенная поэзия души. Однако самый простой путь — целиком положиться на те столь частые случаи, когда мы сильнее всего подпадаем под действие религиозного чувства на нашу душу и нам кажется, что мы лишились лично нам принадлежащей силы, и против своей воли влечемся к добру какою-то высшей силой, отрывающей нас от земли и возносящей на небо. И вот тогда именно, в сознании своей немощи, дух наш раскроется с необычайной силой для мыслей о небе, и самые высокие истины сами собой потекут в наше сердце. Многократно возвращаясь к основному началу нашей духовной деятельности, к движущим силам наших мыслей и наших поступков, невозможно не заметить, что значительная часть их определяется чем-то таким, что нам отнюдь не принадлежит, и что самое хорошее, самое возвышенное, самое для нас полезное из происходящего в нас вовсе не нами производится. Все то благо, которое мы совершаем, есть прямое следствие присущей нам способности подчиняться неведомой силе: единственная действительная основа деятельности, исходящей от нас самих, связана с представлением о нашей выгоде в пределах того отрезка времени, который мы зовем жизнью; это не что иное, как инстинкт самосохранения, который присущ нам, как и всем одушевленным существам, но видоизменяется в нас согласно нашей своеобразной природе. Поэтому, что бы мы ни делали, какую бы незаинтересованность ни стремились вложить в свои чувства и свои поступки, руководит нами всегда один только этот интерес, более или менее правильно понятый, более или менее близкий или отдаленный. Как бы ни было пламенно наше стремление действовать для общего блага, это воображаемое нами отвлеченное благо есть лишь то, чего мы желаем для самих себя, а устранить себя вполне нам никогда не удается: в том, что мы желаем для других, мы всегда учитываем собственное благо. И потому высший разум, выражая свой закон на языке человека, снисходя к нашей слабой природе, предписал нам только одно: поступать с другими так, как мы желаем, чтобы поступали с нами.
И в этом, как и во всем другом, он идет вразрез с нравственным учением философии, которая считает, что постигает абсолютное благо, т. Что такое абсолютное благо? Это незыблемый закон, по которому все стремится к своему предназначению: вот все, что мы о нем знаем. Но если руководить нашей жизнью должно понятие об этом благе, разве не необходимо знать о нем что-либо еще? До определенного момента мы, безусловно, действуем сообразно всеобщему закону, в противном случае мы заключали бы в себе самих основу нашего бытия, а это нелепость; но мы действуем именно так, сами не зная, почему: движимые невидимой силой, мы можем улавливать ее действие, изучать ее в ее проявлениях, подчас отождествляться с нею, но вывести из всего этого положительный закон нашего духовного бытия — вот это нам недоступно. Смутное чувство, неоформленное понятие без обязательной силы — большего мы никогда не добьемся. Вся человеческая мудрость заключена в этой страшной насмешке Бога в Ветхом Завете: вот Адам стал как один из нас, познав добро и зло[35]! Я думаю, вы из сказанного уже предугадываете всю неизбежность откровения: и вот что по моему мнению доказывает эту неизбежность.
Человек научается познавать физический закон, наблюдая явления природы, которые чередуются у него перед глазами сообразно единообразному и неизменному закону. Собирая воедино наблюдения предшествующих поколений, он создает систему познаний, подтверждаемую его собственным опытом, а великое орудие исчисления облекает ее в неизменную форму математической достоверности.
Несчастны те люди 1 которым всё ясно 2 и 3 которые никогда не сомневаются 4 в своей правоте. Старый колдун знал 1 что 2 когда зацветёт чертополох 3 и 4 созреют семена дурмана 5 он сможет приготовить варево 6 целебная сила которого спасёт раненого зверя. Ответ Ответ дан mkoijnbhu45 13.
Стоял он в сторонке ни жив, ни мертв. Невеселое небо к обеду вычистилось, и солнце разгорелось,засияло на всю катушку.
Задание 3. Прочтите отрывок из воспоминаний современницы.
Через несколько минут, в продолжение которых луч за лучом исчезли, зелёный свет зари сделался ярко-оранжевым, затем тёмно-красным. 5) (В)ПРОДОЛЖЕНИЕ столетий лиственные леса покрывали север современной Европы, (ПРИ)ЧЁМ дремучие, как в сказках. Ответ: В продолжение предыдущих нескольких недель не то чтобы воцарилась подлинная весна с не уходящим до полдня солнцем, с неумолкающим звоном не прекращающей свой бег капели, с рыхлым, на глазах оседающим снегом, с уже нестрашными ночными заморозками. Но теперь, в продолжение почти трех недель, всем моим жалким ухищрениям чинились препятствия. В.В. Набоков. «Лолита». (В)ПРОДОЛЖЕНИЕ долгих часов Андрей Рублёв оставался в храме (НА)ЕДИНЕ со своим учителем Феофаном Греком, который открывал иконописцу тайны живописи.